Невольный брак (СИ) - Маркова Анастасия - Страница 56

Встав с постели, подошла к окну и уставилась невидящим взором в темноту. Я настолько погрузилась в размышления, что не расслышала, как отворилась дверь. Однако ни капельки не вздрогнула, а даже обрадовалась, когда на плечи уже по привычке легли горячие мужские ладони. Тепло, исходившее от Ламира, прогнало чувство обреченности и одиночества, пытавшиеся прокрасться в душу. Он развернул меня к себе, вытер тыльной стороной ладони слезы, а затем слегка приподнял указательным пальцем подбородок, заставив посмотреть на него. Я увидела взгляд, наполненный нежностью и сочувствием. Не говоря ни слова, маг притянул меня к себе и сомкнул руки за спиной. Я не противилась этим объятиям. Не могла. Только не сейчас, когда так нуждалась в нем. Только как он узнал об этом? Неужели почувствовал?

— Как вы? — прошептал мужчина на ухо, опаляя кожу горячим дыханием.

— Не очень, — позволила себе открыть ему душу. — Внутри меня клокочет ярость. Я сейчас похожа на бешенного пса, готового растерзать Хотдженса на куски.

— Смерть вашей матери все-таки его рук дело? — прикосновение к щеке мужской руки, охваченной красноватым пламенем, уняло гнев.

— По крайней мере, с ее слов, без него там не обошлось.

— Собираетесь выложить ему все поутру?

— Я не знаю, что мне делать, — тихо и медленно проговорила я упавшим голосом.

— Думаю, вам стоит промолчать. По возвращении домой я отправлю Деклифу, с вашего позволения, это письмо. С него сделают копию и вернут вам оригинал, а Хотдженсу предъявят обвинения. Ведь если сейчас вы ему обо всем расскажете, он непременно избавится от улик, которые помогут привлечь его к ответственности за смерть вашей матери. Внезапность — один из ключевых принципов в дознавательском деле. В противном случае он может избежать заключения, — Ламир выжидающе посмотрел на меня, и я едва заметно кивнула.

— Но я не знаю, как вынесу даже пять минут в его обществе. Когда мы можем покинуть этот дом? — с мольбой взглянула на мага. В его синих глазах поселилась тревога. Он не сразу ответил:

— Утром. Сразу после завтрака. Вас устроит?

— Более чем.

— В письме говорится, что-нибудь о Джонатане?

— Да, но совсем немного. Лишь то, что она считала его другом и он не мой отец, — я поджала губы и отстранилась от Ламира. Признаться, что мама сама совратила женатого мужчину, было не так-то просто.

— И кто же?

— Лэр Клейтон, — отозвалась, понуро опустив голову.

— Мне показалось или вы расстроены этим фактом? — Тонли, не получив ответа, продолжил: — Ректор — хороший человек, сильный маг… Если переживаете из-за поступка матери, то просто примите эту действительность, не подвергая ни его, ни ее осуждению. Я же обещаю сохранить имя вашего отца в секрете. Но, думаю, Арчер будет рад узнать, что у него помимо четырех сыновей есть дочь, тем более такая умная и красивая…

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ламира за поддержку. Именно этих слов мне сейчас и не хватало.

— Артефакт на месте?

— Не знаю, — пожала плечами. — Я первым делом прочла письмо.

— Не хотите на него взглянуть?

В данную минуту взрослый мужчина напоминал чем-то маленького мальчика, сгоравшего от нетерпения поскорее увидеть подарок, спрятанный под елкой.

Я подошла к кровати и снова открыла шкатулку, чувствуя, как Ламир следует за мной. Уже через мгновение в моих пальцах оказался кожаный чехол. Торопливо развязав его, достала небольшое зеркальце в ажурной оправе. Стоило посмотреть на свое отражение в нем, как тело прошиб мощный разряд, заставив согнуться пополам от боли. Каким-то шестым чувством я поняла, что артефакт принял таким образом новую хозяйку, приветствуя ее и устанавливая связь с даром.

— Лира… — раздался позади взволнованный голос мага, и крепкие ладони схватили меня за руки, помогая выпрямиться.

— Все в порядке, — поторопилась успокоить мужчину и снова посмотрела в зеркальце. На этот раз ничего не произошло, лишь переливающаяся рябь играла на отражающей поверхности, будто подмигивая мне. — Так должно было произойти.

— Вы уверены? Ваша мама никаких указаний не оставила по его использованию? — мужчина продолжил волноваться, не поверив мне.

— Оставила.

— Так, может, сперва стоило их прочесть? — в голосе прозвучал упрек.

— Еще прочту, — отмахнулась от нравоучений.

Порой Ламир казался слишком строгим и привередливым, но совсем недавно я начала понимать, что это было своего рода проявлением заботы, желанием уберечь от беды, подготовить к самостоятельной жизни, которой я больше не представляла без него. Особенно после произошедшего в кладовой.

— Есть что-нибудь крайне важное, о чем мне следует узнать немедленно?

Я помедлила с минуту, а затем пересказала в двух словах содержание письма, нарочно не упомянув о деньгах, уплаченных бабушкой за замужество дочери, ведь они, вероятнее всего, принадлежали Аарону. Я не хотела, чтобы его имя внезапно всплыло в результате разбирательств. Только не теперь, когда та ужасная история, наконец, похоронена вместе с его телом.

— Раз уж все так удачно сложилось, во что мне до сих пор не верится, ложитесь спать. О безопасности можете не тревожиться, я поставил столько маячков и на окна, и по периметру комнаты, что мышь не прошмыгнет без моего ведома. — он сделал шаг вперед и… оставил на виске едва ощутимый поцелуй. — Отдыхайте, лира Айрис. Завтра нас ждет очень тяжелый день.

— Думаете. Джонатан следит за нами? — это была попытка удержать мужчину еще хоть на мгновение возле себя.

— Не могу утверждать, но пока мы не окажемся в родных стенах, никто и ничто не убедит меня в обратном. Знаете, существует два типа преступников: первые действуют спонтанно, ведомые эмоциями, вторые могут выслеживать жертву годами, продумывая план нападения, расставляя сети. Так вот Джонатан относится именно к последним. И это самые коварные и опасные убийцы. Судя по сведениям, которые мы успели собрать, денег у него имеется в достатке, поэтому я не совсем понимаю, чем продиктованы его поступки. Но чужая душа — потемки. И пока мы не встретимся с ним лицом к лицу, не поймем мотивов, которыми он руководствуется. Но здесь определенно что-то личное… — эти слова уже не впервой слетали с губ Ламира.

— Возможно, он должен был стать ее мужем? Счел отказ матери за оскорбление и начал мстить всем, кто протянул ей руку помощи. Тогда его ненависть ко мне понятна.

— Не будем гадать. Отдыхайте, лира Айрис, — он нежно провел по щеке и направился к двери, но обернулся на полпути. — Как вы смотрите на то, чтобы Хотдженс получил анонимное письмо с намеком о внешней несхожести с ним детей, которых он воспитывает? Сделаем доброе дело: позволим ему узнать правду и воссоединиться семье?

— Он же выгонит и Тэйлану, и ее детей на улицу. Куда они пойдут?

— У детей есть отец. Пусть заботится о них. Вам-то о чем переживать? И ваша мачеха, и ее любовник ждут не дождутся, когда Хотдженс скончается, чтобы счастливо зажить в особняке, — широкая бровь дознавателя изогнулась, а мужчина сделал ко мне шаг.

— Это не мой дом, — решительно заявила и повернулась к окну. Я не смогла выдержать пристальный взгляд Ламира. который был борцом за справедливость.

— Но и не их, — прозвучало где-то совсем рядом.

— Я… Мне нужно подумать, — еле слышно прошептала, обхватив себя за плечи.

— Спокойной ночи, лира Айрис — уже не впервой попрощался мужчина и на этот раз вышел из комнаты.

Еще немного постояв, спрятала шкатулку с артефактом под подушку, надела ночную сорочку и, удобно устроившись на боку, погрузилась в тревожный сон, в котором видела то маму, то Хотдженса, то чей-то размытый образ, весьма напоминающий по очертаниям мужчину.

Я проснулась, когда на улице было еще темно. Проверив, на месте ли коробочка, перевернулась на спину, ощущая себя совершенно разбитой. А предстоящей ночью выспаться тоже вряд ли удастся. Тяжело вздохнув, свесила ноги с кровати, перепрятала шкатулку в потайное дно в ридикюле, затем умылась в ванной комнате теплой водой, которую подогрела заклинанием, надела дорожное платье и спустилась вниз.