Enigma (СИ) - Мейер Лана - Страница 75

Я кричу снова и снова, и он, наконец, отпускает мои руки, позволяя мне царапать песок, который каким-то образом забился в кожу и под ногти не самым приятным образом. Но разве можно думать о песке в такой момент?

– Получил свое? Отпустишь меня теперь? – обессиленно спрашиваю я, чувствуя насколько Мак твердокаменный.

– Мы еще не закончили, Энигма, – ледяные нотки в его голосе пугают меня, но его нежное прикосновение к моей пояснице слегка успокаивает, усыпляя бдительность.

Контраст нежности и грубости, это слишком… сладко.

Это то, перед чем я не могу устоять.

Макколэй

Иногда ощущать себя рабом физической оболочки очень приятно.

Чертовски приятно двигаться в ней. Ее эмоции словно передаются мне через обмен дыханием, наполняя энергией, зарядом… заставляя все процессы в теле идти с необходимой скоростью.

Химия чувств уникальна. Неповторима. Мы два, идеально подходящих друг друга реактива, иначе я не могу объяснить то, что меня… накрывает. Снова.

Точно такие же ощущения, как после принятия «дозы». Я не знаю, как это работает, и не хочу знать сейчас.

Переворачиваю Энигму на спину, покидая это тесное и горячее тело. Восхитительное, даже будучи не связанным.

Малышка дрожит и обиженно стонет, когда мой член скользит по ее влажным складочкам, но не проникает внутрь. Она закрывает глаза, отрицая свои эмоции, но ее тело извивается, покачивается, просит… большего. Просит меня и только.

Второй раз я беру ее иначе, глядя глаза в глаза. Таким образом, я готов дать ей то, что она хочет. Себя. Через взгляд и поцелуи, пока трахаю ее, меняя темп, глубину и угол проникновения. Я не слежу за движениями своего тела, скорее за отблесками эмоций в ее глазах. Настоящих и неподдельных, сильных.

В последний момент, я покидаю тело Энигмы. Мощный заряд кайфа охватывает поясницу и бедра, концентрируясь в паху… на мгновение, я снова «слепну». Из груди вырывается рык, когда ощущаю, как ее ладонь обхватывает мой член, и она буквально вытягивает из меня все до последней капли. Открывая веки, и тяжело дышу, глядя на то, как она дрожит от удовольствия подо мной, и ее пальчики размазывают мое семя по заостренным вершинкам.

Она делает это непроизвольно, находясь в нирване. Но мне все равно сносит крышу этот безумный вид.

Хотя… так не должно быть.

Наверное.

Через десять минут мы приходим в себя и просто сидим, наблюдая за вставшим над океаном солнцем и волнами, собирающимися в густую пену. Молчим, переводя дыхания…

Не знаю, о чем думает Энигма, но я уже мысленно в своей лаборатории – обрабатываю потоки новой информации. У меня в голове нет уже ни тумана, ни эйфории.

– Мак, – робко начинает она, и, глядя на нее, я замечаю одинокую слезу, скатывающуюся по влажной щеке девушки. – Что будет дальше? Я чувствую себя…

Да знаю я, что ты чувствуешь. Она в шоке от того, что я отстранился так быстро, но могла бы уже привыкнуть. Наверное, мне нужно что-то сказать. Хотя бы сделать вид, что мне не плевать. Мне же нужно ее доверие, влюбленность.

– Эни, – это все на что меня хватает. Я человек действия, и просто прижимаюсь лбом к ее лбу, мягко касаясь млеющих губ.

– Молчи… – слегка встряхивает волосами она. – Почему ты так себя ведешь? Чтобы окончательно свести меня с ума и привязать к себе?

– Ты же не робот, Энигма. Привязываться или нет – это уже твой выбор.

– Но ты же говорил… – она не успевает договорить, я затыкаю ее рот глубоким поцелуем.

Все же, отклонения в моем плане имеются.

И я даже пока не представляю, насколько.

Глава 12

Некоторые предпочитают видеть уродство этого мира, я хочу видеть красоту. Сериал «Мир Дикого Запада» («Westworld»)

Кэндис

15 июня. Бали, пляж

Наконец, в нашем с Макколэем «бурном общении» наступил перерыв. Карлайл пропал в своей лаборатории, ну а я, наконец, могу насладиться одиночеством. После падения в океан произошло много событий, но пришло время привести свои мысли в порядок.

Каждый день на Бали, под руководством Макколэя, идет за целый год. Я по-прежнему не понимаю, что он делает, зачем ему датчик, который в последнее время почти ежеминутно мигает контрастными цветами, и кто такая на самом деле «Enigma»… И даже то, что мы в любой момент можем сойти с ума и придаться страсти где-нибудь на пляже, в саду, гамаке, или возле скал, никак не помогает мне найти ответы.

После близости, он всегда леденеет. У него даже движения становятся какими-то четкими, механическими, как у мима. И он никогда не позволяет мне проявлять инициативы. К слову, мои руки по-прежнему всегда связаны или зафиксированы, и его «пунктик» ограничения движений своей жертвы никуда не исчез, несмотря на то, что Мак лишь однажды связал меня полностью снова. Меня пугало это состояние, когда все тело немеет, а тугие веревки врезаются в кожу. Но пытаться вырваться или высказать Макколэю все, что я о нем думаю – бессмысленно. Он даже бровью не поведет. Сделает так, как ему хочется. Или не сделает вообще, снова оставив меня умирать от желания, где-нибудь на пляже.

Я понимаю, что привязана не совсем к адекватному человеку, и уже просто свыклась с его «причудами». Я не влюблена, нет. Но я плыву по течению, и надеюсь, что скоро окажусь на земле обетованной. Я бы наслаждалась каждой секундой этого пути, что находится за пределами зоны моего комфорта, если бы не несколько «но»:

– Палач. То, что я увидела на экране, и то, какой жизнью живет моя сестра. Одна мысль о том, что она жива, и я когда-нибудь смогу обнять ее… не могу даже думать, не представляю, как это будет. Но у меня сердце разрывается от мыслей о ней. И я пока не знаю, как рассказать Макколэю правду, и одновременно не навредить ей. Палач сказал, что Карлайл – оружие, и явно намекнул на то, что он работает над чем-то мощным и смертоносным для всего мира. И вот тут мне просто хочется задать вопрос: какого черта на мои плечи взвалили ответственность за планету, если я со своей жизнью не могу разобраться? В любом случае, для меня нет никого важнее, чем мама и сестра… и я точно знаю, что в первую очередь буду действовать в их интересах.

– Сам Макколэй. То, что происходит между нами сейчас, трудно передать словами. Мои чувства к нему сродни зависимости, от которой хочется избавиться и, наконец, «включить мозги». Я пытаюсь понять его, пытаюсь угадать, какую игру он ведет: зачем создает иллюзию близости? Ведь мы оба знаем, что в любую секунду я могу быть снова заперта в стеклянной коробке, или унижена перед сворой Элитных ублюдков, и он… он хладнокровно рассмеется мне в лицо, несмотря на то, что сейчас его взгляды скорее полны отстраненной, но нежности… даже звучит странно, но это так. Словно со мной, он учится… отношениям между мужчиной и женщиной?

Что бы ни происходило сейчас, я ничего не забыла. Ни одну нанесенную им рану. Я просто… я в тупике, в лабиринте, из которого нет выхода.

Кстати, о лабиринтах.

Мак преподнес мне странный подарок – как он выразился, гарант того, что мой дневник не будет прочитан посторонним человеком.

– Повернись, – приказал Макколэй, застав меня на террасе с великолепным видом на пальмы и бассейн, который расположен над обрывом. Я читала книжку, покачиваясь на канатной качели, и конечно не ожидала от него каких-либо щедрых жестов…

– В чем дело? – нахмурилась я, пытаясь прочитать по его лицу, что он собирается делать. В его глазах не было голода и страсти – но его глаза все равно уносили меня вдаль, в параллельные миры, и иллюзорные вселенные, заставляя ощущать, как сквозь шрамы на спине, прорезаются крылья.

Почему?

Потому что в его взгляде всегда была непоколебимая уверенность. Вертикальная воля, закованная в ледяные латы. Мужественность и сила.