Это все - я! (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша" - Страница 41

КОШМАР! РЯДОМ СО МНОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО — ЧЕЛОВЕК БЕЗ ДУШИ!!!

— Вашей хитрости нет предела, ваше величество! — не то ужасаясь, не то восхищаясь, протягиваю я.

— Я делаю это не забавы ради. У меня есть цель — и я ее добиваюсь, — спокойно отвечает Контрад.

— И какая же у вас цель? — переспрашиваю аккуратно.

Вообще, у человека без души должны быть конкретно так сбиты ориентиры…

— Я совру, если скажу: «мир во всем мире», — усмехается король, отходя от меня и прогуливаясь по моим покоям, — я слишком эгоистичен для того, чтобы желать благополучия для всего сущего. Но я хочу, чтобы люди были свободными: чтобы никто не мог превратить их в тупое стадо, поклоняющееся высшей расе с клыками или магической силой. И если для этого нужно отдать свою душу дьяволу — что ж… для правителя невелика цена.

Кажется, король пропустил тот момент, когда сам превратил себя в высшую расу, управляющую тупым стадом. Заострить, что ли, на этом внимание? Или не стоит?..

Вот почему не люблю истории про великих «спасителей земли»…

Ладно, зайду с другого края:

— Ваши подданные — необразованные, глупые и жадные в своем большинстве простаки. И ваша жертва ради них — слишком велика, ваше величество, — произношу серьезно, — взгляните на тех леди, что пришли к вам на отбор: да они с радостью лягут под высшую расу! И с радостью будут подчиняться кому угодно — потому что сами мыслить не научены. Подумайте — ради кого вы поступились своей душой!

— Ты предлагаешь повысить уровень образования в королевстве? — усмехается король, — Но сама подумай — что будет, когда поумневшее человечество вдруг заметит, кто оберегает их покой? Когда какая-нибудь, закончившая академию, леди вдруг задастся вопросом: а почему наш король никогда не выходит из своего дворца?..

Он замокает, а я всерьез задумываюсь. Да, это палка о двух концах. И, как не крути — он сам поставил себя в такое положение. Не спорю, может быть, он хотел, как лучше…

Но…

Серьезно! Человек слишком ограничен для того, чтобы брать на себя Великую Миссию по Спасению Собственной Расы. В его плане всегда будет слишком много дыр…

Сажусь на постель, наблюдаю за королем, рассматривающим что-то в окне.

Если он продал свою душу Владыке Тьмы, то, вполне возможно, в Сарамнии есть и Владыка Света. Даже не вполне возможно — а абсолютно точно! Чертов баланс должен присутствовать во всех уголках вселенной! А это значит… это значит, что у меня, наконец, появилась достойная цель: после спасения мира от разрушительной войны было бы неплохо вернуть Контраду его душу.

Йо-хо-хо! Чем не миссия для завершения моего сарамнийского приключения? (1bd23)

Хороший план.

Вот только… как бы подвести коварного монарха к нужной теме и вывести на откровенный разговор? Судя по его отношению к главам кланов, мирных переговоров точно не получится.

— Ваше величество! Вы говорили, что «осталось только мир спасти»… — наконец, припоминаю ему его же слова, — выходит, у вас есть какая-то конкретная цель. Она связана с пророчеством о благословенном плоде?..

Король Контрад пристально смотрит на меня, а затем поправляет светлую прядь волос и складывает руки за спиной.

— Ты что-то знаешь о «Благословенном плоде»?

Также спокойно поправляю простынь на своем обнаженном теле, а затем вздергиваю подбородок.

— Знаю лишь то, что граф Дроттер хочет, чтобы я подарила ему этот плод.

Срань господня, как пошло это звучит!

Но делать нечего — с королем-интриганом, продавшим свою душу сарамнийскому дьяволу Даркшадоу, по-другому нельзя.

— Граф Дроттер хочет зачать с тобой благословенное дитя? — изумлению светловолосого монарха нет предела.

Осторожно киваю.

Контрад складывает ладони перед лицом, глубоко вдыхает… и выдыхает, прикрывая глаза и растягивая губы в улыбке.

— Отлично…

— Простите, а что — отлично? — на всякий случай уточняю.

Вдруг меня сейчас во имя дипломатии и мира во всем мире под саблезубого вампира подложат!

— Я думаю дать графу Дроттеру подобную возможность, — протягивает Контрад.

Да чтоб вас всех!

— Я не собираюсь спать с графом! — натягивая простынь так высоко, насколько это только возможно, ультимативным голосом сообщаю коварному душегубцу.

— Я никому тебя не отдам, невинное дитя, — улыбается монарх, — ты моя и на этом точка. Но позволить графу Дроттеру надеяться на то, что древнее пророчество сбудется…

— А какое там древнее пророчество, если не секрет? — невзначай уточняю.

— Ты, наверное, не в курсе, но клан вампиров — единственный медленно-вымирающий, поскольку с репродуктивной системой у них проблемы, а достать девиц из королевства для создания крепкой мертвой семьи становится все сложнее… — Контрад проходит по моим покоям, останавливаясь перед моей кроватью, — и с незапамятных времен в их клане существует пророчество, будто появится однажды в Сарамнии девушка, магия которой будет повелевать законами всех миров, а тело ее будет вместилищем для душ тех, кто ищет ответы. И сможет она понести дитя, которое разрушит законы, на которых зиждется бытие: и тот, кто не способен дышать — вновь вдохнет, а тот, кто не способен летать — взлетит в небо. Признаюсь, последнее предложение вызвало скепсис у всех силу-имущих, но лично я опасаюсь, что в клане оборотней-ящеров после рождения благословенного плода появятся драконы. Не люблю этих перепончатокрылых… — король корчит забавную гримассу, а у меня бровь летит к корням волос.

— А ничего, что пророчество — для вампиров? — напоминаю ему, — Причем здесь оборотни-ящеры?

— О, в этом вся соль пророчества: никто не знает, какой у него охват. Возможно, в каждом клане найдется тот или иной представитель, способный перевернуть слова себе на пользу. К примеру, вампиры думают, что «не способный дышать» — это как раз про них. Они вообще не пользуются носом для насыщения легких кислородом, — Контрад отмахивается рукой, мол, «ну, ты поняла», — оборотни полагают, что среди них появится первый крылатый вид, — и монарх закатывает глаза, больше никак это не комментируя, — а наш замечательный главный Архимаг королевства думает, что оживут все мертвые.

— Почему? Из-за этого слово оборота? — удивленно уточняю.

— Да. К тому же он очень хочет оживить свою невесту, которую утащили вампиры пару лет назад, — невзначай выдает король.

— У Анвара была невеста? — изумленно переспрашиваю.

— Да, но я же говорю — несчастный случай, все дела, — вновь отмахивается Контрад.

— Вы же говорили, что стравили вампиров и магов, — припоминаю его же слова.

— Факт, — кивает король, — но ты знаешь, она сейчас вполне себе счастливая вампирша, так что никто по сути не умер.

— Вы ужасны! — протягиваю, отползая к спинке кровати.

— Милая, я продал душу дьяволу. Чего ты хочешь? — склоняет голову светловолосый монарх, рассматривая меня сверху вниз, — Но, если тебя утешит, девушка вовсе не была счастлива от перспективы стать женой Архимага. У Анвара и тогда характер был не сахар. И она с удовольствием сбежала с тем вампиром с моего безмолвного благословения. А уж то, что Анвар придумал себе про ее смерть — это его заморочки.

Ужасный человек. Хитрый и коварный.

Но до чего же обольстительный!

— Кстати, вы сказали, что у каждого клана есть свое видение пророчества. Выходит, его исполнения ждут не только вампиры, — замечаю, подняв указательный палец.

— Верно. Правда, тут такая загвоздка: и вампиры, и маги, и оборотни уверены, что пророчество сбудется лишь в том случае, когда дитя будет зачато в их клане. Соответственно — и видение последствий у каждого клана свое собственное, — протягивает Контрад.

— О! Тогда понятно, зачем Архимагу понадобился весь этот спектакль с поцелуями, — замечаю невзначай.

— Что-что? — так мило улыбнувшись и склонив голову в другую сторону, уточняет Контрад.