Осколки клана. Том 1 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 41

Нашему масочнику было, в общем-то, со мной по пути. Вначале расписаться за моё ранение в больничной карте, а затем, если меня быстро отпустят, сдать оформленный городским чиновником бланк миссии и оформить трофейный пулевик, который он сразу же отделил от остального оружия.

В общем-то, вновь попасть в заботливые руки святой женщины Ларисы Вениаминовны было даже приятно. Сегодня именно она дежурила на приёме в госпитале, так что быстрая диагностика чарами, а затем несколько взмахов светящейся розовым светом живицы - и следы от троглодита, признанные неопасными, практически бесследно исчезли с моей руки. Хотя, по её словам, мне повезло. Раны оказались неглубокими и чистыми, от бритвенно- острых когтей спасло накачанное живицей тело, да и мощный антидот, выданный мне Ольгой Васильевной, сделал своё дело, нейтрализовав слизь чудища.

Зато в отделении Княжеского Стола, я застрял аж до полуночи. Предварительный рапорт написался у меня довольно быстро. Всё же, по сути, требовалось своим языком пересказать, как приехали, как выгрузились, какие приказы получили и общий итог проделанных работ. Зато вот с собственным отчётом пришлось повозиться, переписывая его по требованию чиновника раз пять. И дело вовсе не в том, что приходилось скрывать факт стычки с наёмникам, как раз наоборот - то, что чародеем-студентом было уничтожено шестеро представителей некоего вооружённого формирования, чиновников волновало в последнюю очередь. Куда больше Княжеский Стол беспокоил факт встречи с троглодитом и спасённый мною мальчик.

Дело всё в том, что если жмурики проходили как «Нападение на чародея во время санкционированной Полисом миссии», то отбитый у них ребёнок, не являясь целью операции, считался «Временно приобретённой разумной клановой собственностью». То есть, с одной стороны, государство за него как бы не отвечало, потому как спасён он был чародеем, а не княжескими слугами. А с другой - до официальных переговоров представителей клана Бажовых с родственниками потерпевшего, брало на себя заботу о ребёнке, и если я того пожелаю. Стол обязался уведомить его отца о состоянии сына и его местонахождении.

В общем, всё сложно и непонятно и к тому же обострялось тем, что и мальчик, которого сразу же отправили в какой-то из городских госпиталей, и его отец - идиши. Мне даже к юристу в Ясеневую Палату пришлось сбегать. Благо этот специалист считался дежурным и принимал студентов в любое время дня и ночи. В результате эта милая девушка лет двадцати пяти, похожая со сна на обиженную птичку, вынуждена была объяснять мне как формулировку «Временно приобретённая разумная клановая собственность», так и то, чем такой вот зарегистрированный «спасённый», отличается от банально похищенного с улицы человека.

Кстати, последний вопрос был задан мною неспроста. Если те же памятные артельщики, о которых я никому не рассказывал, были откровенным отребьем и асоциальными элементами, да ещё и накачанными деструктивной политической идеологией, то наёмники - вполне себе уважаемые, ну, или как минимум не презираемые члены общества. И меня, с одной стороны, порадовало, а с другой, как сына одного из них неприятно удивило отсутствие интереса со стороны Княжеского Стола к шести сожжённым мною в канализации трупам. Вот я не очень и понял: почему мне сразу же поверили на слово, ведь нет ни одного свидетеля, и получается, что можно просто брать и хватать людей на улице, заявляя их клановой собственностью, главное, чтобы никто не видел?

Черви, как оказалось, прячутся в деталях, если, конечно, не учитывать тот факт, что я по социальной лестнице стою значительно выше побеждённых. А, в частности, я как студент и член боевой руки в канализации находился законно, можно сказать, с разрешения самого Князя, а наёмники по личной инициативе, учитывая что это территория ограниченного доступа. По той же причине погибшие сами виноваты, что нарвались на чародея! С мальчиком всё ещё проще - его сразу же передали городовым и неодарённым медикам, а не потащили в клановую башню, даже без учёта, что таковой у меня просто нет.

В общем, я был просто счастлив, когда у меня приняли наконец все бумаги и отправили спать. Сказать по правде, если бы не наставник, я бы, наверное, постарался сделать всё это завтра, но, к сожалению, Мистерион настоял на необходимости предоставить отчёт как можно быстрее, тем более что, усмехнувшись, уверил меня, что «завтра» мне будет не до того.

И он был прав! Мало того что утром буквально загонял нас по полигону, а после обеда у нас было три вводные пары по «Старшей Арифметике», «Высшей Логике» и «Чудовищной Зоологии», так ещё мне пришлось стребовать с девочек и Сергея их личные рапорты, ведь, в отличие от меня любимого, Алтынов нашёл труп одного из разыскиваемых мальчиков, а Нина спрятавшуюся в сливном тупике коллектора девочку, которая вообще непонятно как туда залезла. Так что постфактум мне пришлось заполнять предлагающееся закрытие задания, благо подписанные бумаги за миссию уже имелись, после чего идти с Ленкой оформлять заработанный гонорар.

Другими словами, как было хорошо в августе-сентябре, когда всем этим как-то незаметно и быстро занимался Мистерион. Теперь становилось понятно, почему он периодически посмеивался и грозил, что после распределения лафа быстро закончится. Правда... это не отменяло тот факт, что задания продолжал выбирать именно он, а наше мнение по этому вопросу никого не интересовало.

Однако рутина рутиной, а про таинственную, почти стёртую мерцающую клановую тамгу со стрелочкой, найденную в глубинах канализации, я не забывал. Вот только покуда у меня не было ровным счётом никакой возможности вновь добраться до неё, да к тому же так, чтобы сам факт находки остался в тайне. Нет, я, конечно же, доверял Ольге Васильевне... в определённой мере, однако полностью раскрывать перед ней душу всё-таки не спешил, да и, как мне кажется, здраво полагал, что некоторые клановые секреты так и должны остаться моими. Потому как «опекун» - это не навсегда, и когда придёт время для всех будет лучше, если нас будут связывать благодарность и уважение с моей стороны и тёплые воспоминания с её. Не отягощённые слишком уж большим ворохом тайн и секретов «Зеленоглазых Бестий».

Так что женщине, вернувшейся в коттедж в тот же день, о найденной тамге я благоразумно не сказал. Тем более что и поговорить нам было о чём. Во-первых, репетитора я лишился, прозанимавшись у него менее одного занятия. Встретившийся с ней Кравец, выслушав всё, что она о нём думает, только улыбнулся, разведя руками, мол: ну, опасно, а я что могу поделать? Любые знания чужого клана априори опасны! - и ловко соскочил с крючка, сославшись на то, что его испытание я не прошёл, и, соответственно, учить он меня - такого беспутного - не сможет, а свои долги перед Ольгой Васильевной закроет как-нибудь по- другому. Что, естественно, не добавило учёной хорошего настроения.

Во-вторых, конечно же, встал вопрос о случившемся на балу вызове на дуэль, о котором опекунше успели доложить добрые люди. Естественно, даже при учёте того, что поединок до смерти на территории Академии был заблокирован Бояром, сам факт произошедшего ей очень и очень не понравился. Вот только влезть в наши взаимоотношения как опекун она без репутационных последствий не могла. Всё было именно так, как говорил Громов: по статусу мы с тем парнем равны, плюс, оба несовершеннолетние, но при этом студенты, а значит, клановые Чародеи при отсутствующих дееспособных клановых старших кровных родственниках.

Как результат прямое воздействие на Наследника Шарова, даже простой разговор, выльется для Ольги Васильевны, если о нём узнают, в грандиозный скандал, который не преминут устроить «доброжелатели», что, возможно, многократно припомнят мне в будущем уже как главе клана. Как проявленную трусость.

Примерно то же самое произойдёт, если она выйдет на его отца, недееспособного и приравненного к иждивенцам инвалида, но при этом дважды «Героя Полиса. Это ударит по ней ещё сильнее, ведь придётся к тому же постоянно оправдываться, говоря, что целью контактов были не угрозы, а именно примирение. Да и бесполезно это, учитывая оглашённую парнем «Кровную клятву».