Наследник клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 76

— Ну, так что ты хочешь мне сказать? — холодно поторопила его учёная.

— Оленька, я… Прости! — мужчина сделал шаг к сестре, но остановился и опустил глаза в пол.

— Столько лет уже прошло, а я… Оль. Я знаю, что я ужасный брат и плохой Правитель, но поверь мне, если бы была на то моя воля… Если бы только у меня были тогда развязаны руки, тебя никогда не выдали бы за Ланского.

— И что? — женщина чуть иронично вздёрнула бровь. — Я должна прослезиться, проникнуться и броситься к тебе на шею? Знаешь, Юрий, это не вернёт мне ни нерождённую из-за этого мудака дочь, ни саму возможность иметь детей. К тому же о чём ты вообще говоришь?! Сейчас ты делаешь то же самое, но уже со своей дочерью, отдавая Катеньку Морозовым! Или что? Опять скажешь потом, что у тебя были «связаны руки»?

Лицо Князя потемнело, он поднял глаза, в которых уже не было ни капли напускного раскаяния, и по комнате ударила ужасающая аура страха. Впрочем, продавить ответную реакцию сестры у него не получилось, и уже самому Юрию пришлось защищаться от её «Жажды крови». В кабинете жалобно зазвенели стёкла, с громким хрустом раскололась древняя азиатская ваза, а стоявший на журнальном столике графин лопнул, забрызгав содержимым стену и дорогой луксорский ковёр.

— Я делаю это в интересах Полиса, — со скрежетом стали в голосе произнёс мужчина. — Бремя правителя — отринув личное, действовать в интересах всего города.

— Рассказывай это кому-нибудь другому, — фыркнула Ольга Васильевна. — Ты, как и отец, привык манипулировать окружающими в своих интересах, не обращая внимания на персоналии. Моя племянница — слишком удобная фигура, чтобы через Морозовых снизить давление на тебя со стороны оппозиционной фракции, которую возглавляет их клан. Ни больше ни меньше! А тот факт, что она твоя дочь, в этом вопросе никакой роли не играет.

— Как будто ты поступаешь иначе, — усмехнулся Князь. — Или мне перечислить причины, по которым ты уцепилась за этого потомка Бажовых? Только не говори мне, что у моей сестры пробудились материнские чувства к несчастному сироте, или что ты возишься с ним из-за вины нашей семьи перед «Зеленоглазыми Бестиями»!

— Ты прав, — спокойно кивнула женщина, — и неправ одновременно. Антон мне интересен… по многим причинам. Но я, в отличие от тебя, не собираюсь использовать его как разменную монету в сиюминутных политических играх. Ты же, только дотянувшись, сразу же умудрился сыграть его так, как это было выгодно тебе, не интересуясь ни чьим мнением.

— Не думаешь же ты, сестра, — слова мужчины так и сквозили иронией, — что я не знаю о ваших с «Шипами» планах на парня? Это ли не «разменная монета»? А что он скажет, когда узнает о том, что вы ему уготовили?

— Не «мы», а твоя секретная служба, — отбрила брата Ольга Васильевна. — К тому же, видимо, тебе не докладывали о подобных мелочах, но Антон в курсе ситуации с «Садовниками» и согласился помочь в обмен на ответную любезность. А вот ты, я уверена, даже не удосужился поговорить с Катей по поводу её будущего. Ты выдаёшь её за Морозова-младшего и вместе с тем пихаешь в Тимирязевскую Академию, чтобы ограничить влияние её будущего клана! Только не говори мне, что это было её желание обучаться чародейским наукам, которые ей никогда не понадобились бы. Ты, брат, просто пытаешься таким образом привить ей чародейское вольнодумство и сохранить своё влияние на будущую семью следующего главы Морозовых с перспективой распространить его на весь клан. Вот только я не понимаю, на что ты, собственно, надеешься? Неужели думаешь, что Алексей этого не видит и не предпримет ответные меры, как только получит рычаги воздействия на Катеньку?

— Всё сказала? — зло спросил Князь.

— Могу ещё добавить, — раздражённо бросила учёная.

— Так вот, говорю тебе в последний раз, — почти прорычал её собеседник. — Не смей лезть в дела моей семьи! Ты сама отказалась менять обратно фамилию на Юсупову, так что не суй нос не в своё дело. И полукровке Бажовых растолкуй, чтобы ни на что относительно Кати не надеялся! Поняла?

— Хо-о-о! Кажется, в ком-то проснулся отец-самодур? — словно довольная кошка прищурилась Ольга Васильевна. — Что? Понравился девочке маленький герой, а ты теперь бесишься?

— Если бы он ей не понравился, — буркнул Правитель, успокаиваясь, — я бы ему собственноручно башку оторвал… Вот уж пакостная кровь зеленоглазых! Ольга, я по поводу Катерины серьёзно говорю! Пусть слюни в её сторону не распускает…

— Вот уж нет, дорогой братец, — упрямо тряхнула головой женщина. — Ты Антона под удар подставил? Подставил. Так не отнимай пряники. Пусть дети сами разбираются! В конце концов, иметь или нет любовников — личное дело любой чародейки.

— Ольга, окстись! — воскликнул Князь. — Я дарю ему клан!

— До которого ещё надо дожить! Или ты думаешь, Лёшка спустит обиду? — отрубила женщина. — И да! Хорош клан из одного человека: без ресурсов, земель, финансов и имущества. Только не говори мне, что ты проникся историей сироты и сейчас бросишься срочно возвращать всё, что награбили у Бажовых. Да тебя свои же загрызут!

— Я своё слово сказал! — рявкнул её собеседник. — Не сделаешь ты — я сам займусь щенком!

— Интересно! — в глазах Ольги Васильевны зажглись опасные огоньки. — Рискнёшь угрожать моему подопечному, а значит, и мне? Желаешь окончательного раскола фракции Лоялистов? А что с тобой будет, дорогой мой братец, когда клановой поддержки на совете у тебя останется меньше половины голосов?

— Мать! — Князь в сердцах саданул кулаком по стене, оставив в толстом монолитном бетоне немалых размеров каверну, из которой посыпалась древесная труха. — Ольга… Как же с тобой сложно…

В школу мы возвращались как победители и почти настоящие герои, а я ещё и вымотанным в край. Конечно, не всем то, как прошёл захват замка, пришлось по душе, но, кажется, Князю понравилось. Как он сказал перед открытием прощального бала: «…Чародеи — это не только сила, но так же дерзость, расчёт и щепотка везения! Перемешай всё это, добавь капельку безумия, и только тогда из рядовой заготовки получится достойный защитник Полиса! Развлекайтесь, друзья! Радуйтесь и веселитесь, ведь сегодня один из немногих дней, когда мы можем себе это позволить!»

Ну, было бы предложено, а народ, что обычные люди, что чародеи, да даже клановые, в меру своей чопорности были только рады исполнить подобный приказ. И всё же попадались и те, кто не скрывал, что наша победа встала им поперек горла. Естественно, я говорю о морозовцах, большинство из которых ходило по залам словно мрачные тучи, излучая волны негатива. Но это продолжалось недолго — поприсутствовав ровно столько, сколько требовали приличия, ребята и девушки один за другим отпросились у виновницы торжества и, ссылаясь на усталость, отправились в свои комнаты.

Наверное, и из взрослой публики далеко не все оказались довольны исходом игрищ, но то были люди опытные и умели контролировать эмоции, а потому прочитать их мысли, спрятанные за стандартными аристократическими масками, я просто-напросто не мог. Тем более что, как и говорили «Шипы», вопрос о том, куда отправится учиться княжна, давно уже был решён, и то, что мы вдобавок ещё и победили, стало просто приятным бонусом, подтверждающим мудрость и прозорливость нашего Князя.

А касательно обиженок из разных кланов, на которых оттопталась наша компания- Увеличение количества недругов со связями и деньгами было, конечно, не слишком хорошей тенденцией, но всё же не смертельной. Как и говорил Бояр Жумбурловичь в мой первый день в школе, каждый чародей — суть Древо, а Уроборос не только его сила, но и кольцо ненависти, которое с каждым годом становится всё уже, впиваясь шипами в того, кого вроде бы должен защищать.

Так что, как ни прискорбно это признавать, но враги и просто недруги — это нормально, и с каждым прожитым годом их будет становиться всё больше и больше. Главное, чтобы при всём при этом появлялись верные друзья, а в остальном… Не я придумал наш мир таким, каков он есть, и полагаю, что в не моих силах что-либо поменять. Ну а клановые, проситься к ним в дружину я всё равно не собирался, а возможных столкновений не боялся. Зря, наверное… ибо с одной стороны, мы одногодки, с другой — за каждым из них стоят настоящие чародеи, для которых разделаться со мной — раз плюнуть.