Дух трудолюбия 2 (СИ) - Горн Андрей - Страница 16

- Юнга, а ежели надену я с ребятами энтот самоспасатель. А он не раскроется. То что?

Смотрю на него и думаю. Дурак, что-ли. Или придуривается. Шутник, блин. Отвечаю:

- Тогда, матрос, ты точно прилетишь вниз первым.

Тот, представив себе картину, только сглотнул и на это быстро перекрестился.

Капитан, отдав команде приказ швартоваться обратно к кнехту, смотрел за спускающимся ящиком в подзорную трубу. Когда принайтовились, ящик уж давно был на земле. К нему уж на паромобиле подъезжали более расторопные капитаны из числа тех, что следили на земле. Вскоре к ним подошли и мы.

- Можно вас поздравить, Василий Палыч, с удачным опытом?! Ящик благополучно доставлен на твердую землю.

- Можно, но только не меня, а вот этого молодого человека. Это его задумка, я ж только помогал деньгами.

Капитаны с интересом воззрились на молодого юнгу и начали поздравлять:

- Поздравляю. Браво! Хороша задумка!

-Неужто не сомневались? А, Василий Палыч?

-Сомневался, но. Уж больно самому хотелось знать, чем закончится эта затея.

-Так теперь нужно новый опыт производить?

-Какой еще опыт? - не понял капитан.

-Дык найти желающего с воздусей спрыгнуть, ха-ха-ха!

-Штаны ему заодно сухие не забудьте выдать? Ха-ха-ха!

-Да есть тут у меня один! -и так многозначительно смотрит на меня. Только уголки губ подрагивают в усмешке. Собеседники капитана, поняв, котого он имеет ввиду, громогласно расхохотались снова.

За что мне это?

****

Летим по пустыне Курсукова второй день. Вокруг никого и предательская тишина. Ну как никого, совсем мелкие дирижабли вроде маленьких почтовых мы в расчет не брали. И вообще в последнее время никакой военной активности катайцев, словно и не было вовсе никакой войны. Под нами барханы наносного песка вперемешку с землей, по которым сухой ветер гоняет одинокие ветки.

-Капитан-лейтенант, по левому борту вижу два дирижабля!

-Чей вымпел?

-Наши, капитан-лейтенант!

Через некоторое время, когда дирижабли приблизились, Семен Семенович снова всмотрелся в подзорную трубу:

-А-а-а! Точно! "Паллада" Поповского и "Ника" Сергиевского! Юнга, а ну дуй наверх! Отсемафорь-ка им флагом. Дай им связку: Вызов - Вопрос -Что случилось.

-Есть капитан-лейтенант.

Бегу наверх. Эти флаги меня когда-нибудь точно доконают. Когда же тут радио-то придумают. Ну или что-нибудь магическое. А то заставил меня боцман не так давно флаги изучать. Да-да, именно флаги, а не фляги. Заучивал тут книжечку "Правила сигналопроизводства на военных дирижаблях" до поздней ночи несколько дней подряд. Ну и боцман матросов, свободных от вахты, подрядил экзамены у меня каждый день принимать. Сядут напротив, вытащат флаг и с ехидненькой такой пакостной ухмылочкой требуют ответа. Мол, ну-ка ну-ка. Через дцатый флаг у самого в глазах рябит и мозги набекрень, а они только знай пакостят. Одни и те же флаги повторяют. Ну подкалывают так. А к концу мучений так снисходительно тебе говорят, ну ничего мол, назавтра уж точно сдашь. А назавтра тоже самое. Зар-разы!

-Семен Семенович, отсемафорил!

-Вижу. Они уж ответ дали. Сейчас мы им, Сергей, свое согласье дадим и будем ждать - и опустившись к переговорной трубе

- Канонир! Сигнальный трассирующий из паропушки по левому борту! Пли!

Через еще полчаса три дирижабля - наш "Новик" и какие-то знакомые капитан-лейтенанту "Ника" с "Палладой" остановились неподалеку друг от друга. С обоих прибывших дирижаблей вскоре спустили малые однотрубные дирижабли. Вскоре малые корабли с гостями подлетели к Новику. Ошвартовавшись, на малые дирижабли наши матросы перекинули широкие мостки на их гондолы. Василий Палыч вместе с Семен Семеновичем и выстроенной на деке, свободной от вахты, командой встречали прибывших гостей.

-Есть у меня пренеприятнейшее подозрение, мой дорогой Василий Палыч, что воздухоплавательная активность катайского флота, несколько спавшая по всему театру военных действий в последнее время, явно неспроста.

-Есть мысли, Виталий Андреич?!

-Есть. Думаю, готовят наши вражины ни много ни мало очередное большое наступление на каком-то участке фронта. Вот и стягивают все дирижабли в кулак. Надобно ждать прорыва с выходом на оперативный простор. А потом и их сухопутные подтянутся.

-Знаешь, я соглашусь, пожалуй. Мелькала и у меня такая мысля, Виталий Андреевич. Только как думаете, где катайцы ударят?

Оба капитана с помощниками подошли к большой карте Гран-Тартарии, висевшей на мостике.

-Думаю вот в этом районе. - Капитан показал на карте большой участок: - И знаете, в своем отчете я отписал о своих опасениях адмиралу.

- И что наш адмирал?!

- А то адмирал! Телеграфировал на это, что надобно держать оборону имеющими силами. Боятся без флота остаться на случай, если катайцам агличане с австро-венграми помогут. Отписали нам, что свободных судов нет и хорошего вам настроения. И добавили, вот ежели прорвут нас эти гады, тогда и вышлет на помощь из резерва вторую императорскую.

- Так она ж в столице. Пока телеграф дойдет, пока сбор экипажей, пока до нас дойдут. Катайцы уж на пол-Тартарии свой десант высадят.

-Ну не на полгосударства, это вы тут, право, загнули. Но, Василий Палыч, тут вы правы.

Собеседник продолжал:

-А что с нами будет?! Если они действительно вдарят в нашем квадрате, нам явно не поздоровится. Тут же на многие версты вокруг нет никого, кроме нас. "Чичагов" и "Спиридов" ушли на переформирование, потому что потрепали их катайцы сильно в начале войны. "Грейг" с "Лазаревым" в Кайгороде встали на текущий ремонт, потому что несли вахту до нас. "Жемчуг" на нихонскую границу пошел, нихонцев встречать. "Орел" поврежден не сильно, но толку с него, как с козла молока. Пока еще рули со столицы пришлют. Можно пойти в Калмацию, наших "Славу" и "Ослябю" догнать. Можем забрать из Кайгорода мелочь пузатую, но на этом решительно все. Я готов выполнить приказ адмирала, пусть я с оным и не согласен. Но мы же втроем их тут не удержим. Чем катайцев сдерживать будем, а, господа офицеры? -задал риторический вопрос Виталий Андреевичю

Лица стоявших заметно погрустнели и Василий Палыч, чтобы сгладить напряжение, витавшее в воздухе, от сложившейся ситуации, предложил офицерам и по совместительству старым товарищам по воздухоплавательной школе выпить коньяку за неожиданную встречу.

****

Сегодня Ильгизар Матвеевич, наш боцман, отправил меня в пародвижительный, ребятам там помочь. Сходил, ага.

-Эй, Сергей, ты живой?! Юнга, очнись! Очнись, кому грю! - кто-то сильно бил ладонями по моим щекам.

Взглянув на бьющего меня матроса, откровенно непонимающим взглядом, пытаюсь очнуться. Вокруг меня толпились матросы, некоторые сидели на корточках, смотрели на меня и что-то говорили. Говорили они ну ка-а-кто ме-е-е-дле-нно, а голова кружилась.

Что это было. Не помню. Память возвращалась ко мне медленно.

Помню, что боцман зачем-то отправил меня в пародвижительный. Помню, как дошёл туда. Помню, как ребята отправили за чем-то. За чем? А-а, в соседний отсек, что-то там взять. Точно! Помню, как иду туда. Но постой, а зачем я туда пошел? Ребята же говорили мне другое. Точно, я пошел не туда. А почему пошел? Голос. Меня привлёк шепчущий голос. Он шел оттуда, из глубины. Из глубины этого отсека. Да! Я подошел и открыл дверь. Голос усилился. Я вошел вовнутрь. Посредине тёмной комнаты, на постаменте, в креплениях лежал камень, сделанный в форме правильной четырехугольной призмы. Он светился голубым свечением, и я буду не я, если доносящийся до меня голос не шел оттуда. Я подошел к постаменту и немного полюбовавшись, коснулся его правой рукой. Последнее, что запомнил, это шарик с разрядом голубой энергии, который влился мне в руку. Больше ничего не помню.