Полюби меня таким (СИ) - Климова М. А. - Страница 23

Закрытый, дорогой салон, торгующий шедеврами, встречает нас тишиной и улыбчивым, страшненьким хозяином ростом метр с кепкой и холёными короткими ручками. Наверное, такого уровня ювелир именно так и должен выглядеть. От украшений зашкаливают эмоции. Настолько всё утончённо, необычно, без похабной громоздкости.

— Привет, Борь. Подбери нам украшения для снежной королевы.

Спустя пятнадцать минут, перед нами разложены сверкающие бриллианты в платине с тончайшими переплетениями. Глаз беспощадно начинает дёргаться, язык немеет и сердце как у зайца бьётся.

— Макс… Может не надо? — дёргаю его за рукав, выдавливая вопрос.

— Надо, любимая. Надо, — останавливает меня. — Я не могу привести с собой женщину в мешке и бижутерии. Мой статус требует демонстрировать широкую душу. Поэтому берём всё самое лучшее.

Выбор действительно падает на самое лучшее. Паутинка чокера обсыпанная ледяными брызгами, отбрасывающими вокруг искры света, широкий браслет в том же стиле и маленькие гвоздики в уши, отдающие всё внимание в этом комплекте на шею.

— Наверное всё? Комплект? — интересуется Макс у Бориса.

— Я бы взял ещё один браслет или широкое кольцо на свободную от браслета руку. Да. Лучше кольцо, — задумчиво пробубнив ювелир, вскакивает и исчезает в соседней комнате.

— Вот, — возвращается с ящичком. Выбирает кольцо с морозным рисунком на пол пальца. — Дарья. Окажите честь ничтожному человечку. Примеряйте, пожалуйста, весь гарнитур вместе с платьем

Макс, довольно хмыкнув, набирает и отправляет сообщение, и через пару минут Геннадий приносит моё платье с босоножками. Борис провожает меня в небольшую комнату с двумя диванами и стеклянным, низким столом. Успокоив лёгкую дрожь в руках, надеваю платье, обувь, украшения и нерешительно выхожу к мужчинам.

— Божественно! — восклицает Борис, а Макс замирает с чашкой в руке, жадно скользя по всем изгибам моего тела. — Несколько заколок или шпилек с бриллиантами в причёску и сам Зевс на колени встанет!

— Подбери что-нибудь и пришли домой, — отмирает Макс и подталкивает меня обратно в комнатку. — Переодевай платье и срочно домой. Начинаю снимать украшения и слышу рычание.

— Украшения оставь, — рыкает он. — Хочу тебя голую в бриллиантах.

Чтож. Хозяин — барин. Из салона выхожу в нелепом обмундирование: зелёное, офисное платье и бриллиантовый обвес. Голодный взгляд и хищный оскал Макса, нивелируют чувство неловкости, и разгоняют кровь в предвкушении горячего секса.

Максим

Чувствую себя фетишистом, глядя на камни, обрамляющие шейку. Хочется поставить на четвереньки, оттянуть одной рукой за этот предмет роскоши, другой вонзиться в бедро и жёстко, не сдерживаясь вбиваться поочерёдно в обе дырочки. Натягивать ошейник до хрипа и ловить судороги оргазма, продолжая терзать плоть, вбиваясь быстрее и сильнее.

До дома еле сдерживаю своего зверя. И то лишь потому, что хочу драть её до криков и визга. Не для посторонних наш темперамент. Зайдя в коридор, впечатываю Дарью в стену, дрожащими руками задираю подол и пальцами внедряюсь в горячую щёлочку. Она течёт, крича о готовности для меня. Люблю отзывчивость и готовность своей девочки. Прям как в пионеры вернулись с девизом: Всегда готов!

— В спальню. Быстро. Накрась губы красной помадой, разденься и на колени, — режу воздух, облизывая пальцы и трясясь в предвкушении.

Через пару минут размазываю предэякулятную каплю по красным губам, фиксирую голову, оттягивая колье, и медленно ввожу на половину член в ротик. Вытаскиваю, жадно наблюдая, как на нём остаётся красная помада. Яйца простреливает от скорейшей потребности излиться.

— Оближи их… — приподнимаю яички, подтягивая Дашу ближе. Она с полу стоном проводит по ним языком. — Да, милая… Так… Теперь пососи их…

Внимательно наблюдаю за ней, боясь закрыть глаза и пропустить хоть малейшее действие. Она лижет, посасывает, захватывает полностью в рот, не отрывая от меня взгляда. В глазах томление, похоть, желание. От этого мозг рвёт и ствол просится внутрь.

— Открой рот… Шире… — натягиваю ошейник сильнее, оставляя на шее следы, вхожу в рот по самые яйца, упираясь головкой в гортань. От стона проходит вибрация, заполняя каждую клеточку члена. — Блядь… Давай, любимая… Поиграй язычком… Соси его… Сильнее…

От этого порочного рта сносит весь самоконтроль. Второй рукой наматываю волосы и увеличив скорость, трахаю ротик, глубоко, быстро, жёстко. Кончаю уперев головкой в горло, удерживая голову, пресекая малейшее попытки сдвинуться в сторону.

— Люблю тебя… До одурения… — подняв на ноги, целую свою кошечку в губы. — Спасибо… У тебя райский ротик… Ты сама воплощение рая… — Поднимаю на руки и несу на кровать.

Бриллианты не снимаем до темноты. Залюбливаю Дарью до одурения, до крика, переходящего в хрип, на всех плоскостях, имеющихся в поле зрения. К вечеру она со стоном отползает от меня, собираясь домой.

— Ты чудовище, Макс! — кидает, закрываясь в ванной. Но я настигаю её и там, выбивая щеколду.

— А как же мой фетиш с распластанной грудью по плитке? — требую, забираясь в душевую.

— Макс! У меня опухло всё! Мне не до твоего фетиша! У меня влагалище угрожает зарасти, не выдержав твои аппетиты! — возмущается, повышая голос.

— Хорошо. Я не буду посягать на твоё влагалище. У меня и без него есть куда присунуть, — разворачиваю к себе спиной, вдавливаю грудью в стену, оттопыриваю попку, раздвигая по шире ноги, выдавливаю на руку гель и растираю между ягодицами, всовывая пальцы в заднюю дырочку.

По прогнутой спине идёт дрожь, шум воды нарушает стон, бёдра подаются назад, открывая больший обзор и увеличивая доступность. Добавляю третий палец, растягивая по кругу тугие мышцы. Стоны становятся громче, движения резче. Она активнее насаживается попкой мне на пальцы, вскрикивая от каждого проникновения. Член в нетерпении тыкается в промежность, раскрывая и оголяя головку.

Вытаскиваю пальцы и медленно натягиваю попку на член, до упора, до скрипа, до горлового крика, до рваного дыхания и чёрных точек в глазах. И всё это сейчас переживает Дарья. Я знаю. Каждый раз, когда я так глубоко забираюсь в заднюю дырочку, она с трудом дышит, на грани обморока. И каждый раз бурно кончает, теряя сознание на несколько секунд.

Я не спеша выхожу и резко вкручиваюсь обратно, глубже, разрывая на части, вырывая новый крик и вызывая первую судорогу. Удерживая одной рукой бёдра, другой оттягивая волосы, прикусив плечо, вбиваюсь до мути в глазах. Поймав её волну оргазма, кончаю с рыком, приподнимаясь на мыски, вдавливая бёдра крепче, втирая себя в неё, прокусывая плечо до крови, и удерживаю обмякшее, нежное тело, не способное стоять некоторое время.

— Останься сегодня со мной, — шепчу в ухо, зарываясь в волосы.

— Не могу. Детей и собаку никто не отменял, — измождённо шелестит в ответ, откидываясь мне на грудь.

— Не хочу тебя отпускать. Останься. С детьми и собакой что-нибудь придумаем, — не отстаю, прокладывая дорожку поцелуев от мочки до плеча. — Можем водителя отправить, доставить до школы и кинолога выгулять собачку.

— А разбудить и завтрак приготовить кого отправим? — не уступает моим уговорам. — Давай до июня потерпим. Отправлю Альку на дачу и по будням вся твоя.

— Ты и так вся моя! — оттягиваю за волосы, разворачивая к себе лицо, и вгрызаюсь в губы, метя, утверждаясь.

— Твоя… Только твоя… — слышу в ответ.

Дарья

Как скоротечно время, пропитанное любовью и нежностью. Прошедшие дни наполнены теплом, узнаванием, домашней негой и уютными вечерами. Парит не только душа, но и тело. Слишком сладко. Слишком беззаботно. И чёртова ложка дёгтя в моей бочке мёда. Задержка на три дня, лёгкая тошнота по утрам и острая реакция на запахи. Ненавижу рыбу, варёное мясо и тушёные овощи! Ненавижу тест, лежащий передо мной и сигнализирующий двумя яркими полосками! Ненавижу банкет, на который надо собираться и широко улыбаться, несмотря на головную боль и головокружение!