Кровник (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 29

— Ну-ну, — подбодрил я помощника, даже не глядя на него.

— Он, то есть хрутт, спрятался под машиной, и мы сначала хотели его вытащить оттуда, но Ааргис передумал, и в шутку предложил оставить его в живых.

— Сами решили?

— Да.

— Вот и ответ, Ученик, да? — я, наконец, посмотрел на Стохса. — Пожалели человека, который держал в руках оружие, стрелял в вас, ранил Ааргиса, а вы его пожалели! Это не глупость даже, а фатальная ошибка! Если бы вы не стали играть в благородных воинов, то у нас была бы фора в несколько часов. А теперь вся свора несется сюда, чтобы закрыть путь! Вопрос: как мне наказать тебя? Или Ааргиса?

— Все в твоих руках, Высший, — понурился Стохс, — мы еще безнадежно глупы, делаем ошибки и подводим тебя. Я могу задержать погоню насколько возможно, чтобы ты дошел до Великого Праохотника. Это будет для меня честью.

— Твои услуги пригодятся в будущем, — решил я. — Вы сами сделали выбор, и последствия его скоро ощутите на своей шкуре. Попробуйте остаться в живых, и тогда я посмотрю, что делать с вами.

Стохс отошел от меня, поняв, что я больше не нуждаюсь в его присутствии. Пусть занимается головами. Все будет занят. Когда дурные мысли ломают стройную систему, выстроенную с таким трудом, лучше поработать руками. Оно, знаете, способствует мыслительной деятельности. Ученик прекрасно меня понял. Он с каким-то остервенением занялся трофеем своего товарища, проделав те же манипуляции. Шаман скрежетал зубами, глядя на действия Стохса. Я размышлял, на что этот хрутт может быть способен, если в руки ему попадет оружие. Есть в Шамане хорошая злость, какая-то древняя сила, требующая мстить за своего сородича, пусть даже и незнакомого. Может, дать ему меч Ааргиса, пока тот спит, да и размяться в хорошем спарринге?

Я даже фыркнул от пришедшей в голову мысли. Недостойно опускаться до уровня аборигена. Если честно, мне нечем заняться. Наступило какое-то затишье, странное, пугающее. Я стал анализировать ситуацию. Печально, но к моему визиту хрутты подготовились, словно ждали, что я вернусь. Если все их слаженные действия принять за случайные эволюции, то я глупец. Все четко. Засекли на подлете, встретили в месте посадки, после чего лучшие воины стали преследовать мою группу. Сверху постоянно шло визуальное слежение с помощью записывающих приборов. Нам просто не дали развернуться во всю ширь. Признайся, Высший, самому себе, что безлюдная тайга в самое оживленное время года — это не случайность. Людей вывозили с маршрута нашего движения, создавали коридор, по которому нас и вели. А стычки со случайными охотниками — тот самый случай, который не в силах предусмотреть никто, будь то фомальпасец или землянин. А еще бесящая меня тактика выбивания бойцов по одному. Двоих я потерял, один покалечен. Да, хрутты подготовились неплохо. Очень неплохо.

Я оторвался от созерцания пустой долины, испытывая разочарование. Мне хотелось увидеть тех, кто так неумолимо идет по следу, умело прячась в лесу и ожидая момента для удара. Но я верил, что судьба и дух Великого Праохотника помогут мне встретиться с ними. Вот тогда и решим исход боя ритуальными мечами. Знаю, знаю, меч Чайса находится в руках преследующего нас хрутта! Не мог он отказаться от трофейного оружия!

Я повернулся в том момент, когда зашипел выходящий из цилиндра воздух, а вместе с ним над стоянкой поплыл запах разложения и химикатов. Заложников вырвало, с непривычки и не такое бывает. Стохс с убийственной для них улыбкой вытащил совершенно чистый череп, обмыл его оставшейся водой из фляжки и поставил на траву перед хруттами, да еще и глазницами в их сторону. Каков шутник! Даже я оценил пассаж Стохса.

— Сука! — это Шаман никак не мог успокоиться. — Человек жил, детей растил, а ты заявился сюда, смахнул ему голову просто так, ради развлечения! У-уу! Гнида!

Он дернул ногами, взрывая каблуками сапог каменистую почву, словно хотел бросить куски земли в Стохса. От крика проснулся Ааргис. Он поводил мутными от лекарства глазами, словно не понимая, что происходит. Потом сделал попытку подняться, но я положил ему на плечо свою ладонь.

— Сиди. Прими стимулятор. Мы пойдем быстро, и твои раны могут помешать движению. Совсем скоро мы будем у цели. Там все и закончится.

— А как же мы попадем домой? — хрипло поинтересовался Ученик. — Наш катер неисправен!

— Я придумаю что-нибудь! — похлопав Ааргиса по плечу, я вернулся к камням и снова принялся смотреть вниз. Долина под холодным осенним ветром словно съежилась, солнце изредка проглядывая из-за облаков, едва освещала каменистые осыпи и редкие группы низкорослых кустарников и одиноких сосен.

Стохс подошел к ревущему Шаману и со всего размаху дал ему пощечину. Голова метнулась в сторону. Хрутт прекратил орать, только теперь из его рта вырывалось какой-то утробный вой, а по грязным щекам катились слезы, смешиваясь с кровью.

О произошедшем на трассе Романовка-Багдарин полковник Тимохин уже знал из сообщения по спутниковому телефону. Майор Завьялов, оставшийся в развернутом лагере, коротко и скупо обрисовал ситуацию. Тимохин только расстегнул полностью теплую стеганую куртку, тяжело зашевелился и прикрыл на мгновение глаза.

Горячее пламя костра приятно согревало ноги и руки, а старый Хадиуль все так же посасывал потрескавшуюся от старости трубку, и, прищурившись, смотрел на гостей. Высокое начальство прилетело час назад на большой винтокрылой машине с озабоченными лицами, искало человека, который был стражником в Чертовом урочище. На Хадиуля показали сразу, человеком он был уважаемым, но слишком уж годы подкосили его. Однако ум эвенка оставался ясным, и речь его была плавной, неторопливой, как и его жизнь одиночки, прошедшая в чуме, обшитом шкурами оленей, где он испытывал свой жребий, выпавший ему.

— Уважаемый Хадиуль, нам очень важно услышать от тебя эту древнюю историю про чудовище, рубящее головы, — майор Цыренов поставил на пол чашку с допитым чаем и переглянулся с пожилым мужчиной, оказавшимся его родным братом.

— Он разговаривает с духами, но скоро вернется, — пообещал Тукарчэ, — это всегда так бывает, когда его спрашивают о легенде. Все стражники знают ее, потому что она передается из уст в уста.

— А вы, Тукарчэ, знаете ее? — поинтересовался Тимохин.

— Не так хорошо, без подробностей, — глядя в огонь, ответил пожилой эвенк, — только стражник имеет право знать все подробности.

— Нам не светит узнать ее полностью? — усмехнулся полковник. — Зря летели?

— Вам и не нужно знать много, — пожал плечами Тукарчэ, — это не настолько интересно…. А вот и дедушка Хадиуль вернулся!

Бывший стражник урочища открыл глаза, обвел взглядом присутствующих здесь людей, словно удивляясь, кто они, и как сюда попали. Потом вытащил изо рта трубку, аккуратно положил ее возле себя и совсем даже не старческим голосом потребовал:

— Тукарчэ, пришло время собирать лучших охотников.

Офицеры зашевелились. Стражник что-то увидел в своих блужданиях в иных мирах, созданных его воображением, или же здесь присутствовала непонятная цивилизованным людям связь с Космосом, кто знает…. Хадиуль отпил из чашки горячий чай, услужливо предоставленный ему пожилым родственником.

— Злой дух того, кто лежит в урочище, взывает к мщению, — сказал стражник, — мне это привиделось так же ясно, как я вижу вас. Вы из-за него здесь, храбрые воины?

— Да, мы пришли к тебе посоветоваться, — сказал Сорокин, тоже напросившийся в поездку вместе с Тимохиным, — нам важно понять, как поймать тех, кто хочет выпустить дух погребенного.

— Сколько их?

— Три особи, — буркнул Тимохин. Пора бы начать конструктивную беседу, а здесь какие-то посиделки с обсуждением астральных видений.

— Шаманы видели двух и еще одного раненого, — Хадиуль снова взялся за трубку, набитую новой порцией табака. — Ему плохо, но он еще может драться. Вам будет трудно совладать с ними. Это как злой медведь, которого даже сворой собак не затравишь.