Свиноматка (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 18

- Итак, ты думаешь, что я должен уйти и забыть, просто забыть, что она уничтожила мою жену и убила моего ребёнка? Просто продолжать свою жизнь?

- Это за пределами понимания, и мы оба это знаем. Ты пришёл как жертва. Ты пришёл, чтобы лечь к свиноматке, чтобы обеспечить плодородие её урожая.

- Ты сумасшедшая!

- Я, как хорошая земля, которая создала меня. Как и тебя. Как и свиноматку. Мы нити одного и того же мотка, связанные между собой, и мы должны принять друг друга.

Она продолжала говорить и говорить, не делая различий между тем, что она и свинья делали - или пытались делать - и тем, что фермеры делали ежедневно. Она обсуждала человеческую расу в чисто сельскохозяйственных терминах, просто ещё одну культуру, которую нужно собрать, скот, который нужно убить. Мать-земля была богиней бороны, которая сеяла и жала, и все живые существа были домашним скотом, чтобы есть и быть съеденным, не больше, не меньше. Медленно она наполняла его разум паутиной, собирая его мысли. Она гипнотизировала его. Делать что-то. Его веки были грузными. Его мысли были сбиты с толку. Ружьё в его руках казалось тяжёлым, как железнодорожная шпала.

- Как видишь, мы все страдаем в разной степени. Ты знал только эту жизнь, хотя я пережила многие, не желая ничего бóльшего, чем было обещано мне, и свиноматка хочет только вынашивать её молодняк, её стадо.

Внезапно миссис Крауч оказалась всего в нескольких футах от него, сладко улыбаясь, как милая тётя или любимая бабушка. Ричард хотел пойти к ней на руки, свернуться калачиком на коленях, позволить ей погладить его волосы и напевать ему древние песни. Соблазн был очень сильным. И единственной вещью, которая действительно спасла его, были пыльные лучи проникающего солнечного света… потому что в них он увидел, что она не отбрасывает тени. Он потянулся за пистолетом.

- Давай избавимся от этого, Ричард? Почему ты не отдаёшь это мне? Ты можешь сделать это, не так ли?

Ричард улыбнулся.

- Конечно, я могу отдать это тебе. Получай!

И он выстрелил ей в упор в живот.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Волна отбросила её назад и на землю. Она села прямо, дымящийся кратер виднелся на месте, где был её живот. Она выпустила высокий пронзительный крик, её глаза светились… как угольки в горшке с пеплом. Кровь не вытекала из её раны. Она посмотрела на Ричарда с такой всепоглощающей ненавистью. Даже тварь, которая владела его женой, не смотрела на него взглядом с такой жгучей, жгучей ненавистью ко всему, кем он был.

Миссис Крауч…

Элисон Клов могла бы разорвать его на куски, выпотрошить и с радостью прокатиться по его останкам.

Она не была человеком, она не была даже отдалённо такой. Её глаза были как живой огонь, и Ричард чувствовал их тепло на себе, как сотни факелов. Нет, это была не чья-то милая тётя, и не чья-то любимая бабушка, это была дикая и невменяемая вещь, чудовище. Она бы сняла кожу с детей и высосала бы всю кровь у младенцев, если бы это способствовало её благополучию.

- Предатель! - закричала она, из её губ вырвался кровавый туман. - Ты еретик! Ты не понял истинного призвания!

Она попыталась подняться, и он произвёл выстрел из “Ремингтона” ей в лицо со всей ненавистью, что у него была. Её голова откинулась назад на тощем пне шеи. Зубы вылетели из её кровоточащего рта. Череп под кожей издал треск, похожий на расколовшийся тонкий лёд. Она упала на грязный пол, либо мёртвая, либо очень похожая на неё.

Он обошёл ведьму, двигаясь к загону в конце свинарника. Он мог слышать, как свинья движется там, катаясь в своей собственной грязи и экскрементах, ожидая его, радостно хрюкая, казалось, совершенно не заботясь о судьбе миссис Крауч. Да, примитивное существо, но в своей простоте самовлюблённое и совершенно эгоистичное.

Вонь была невыносимой. Она поднималась из загона и сбивала Ричарда с ног горячей и ядовитой волной.

Это был момент, которого он так ждал.

Он поднял ружьё.

Он знал её силу, она могла делать опасные вещи со своим телекинезом, но он не отступал. Слишком много было взято у него и самым ужасным образом. Его любимая жена и лучший друг были осквернены самым отвратительным способом и потом убиты. Его ребёнок был использован в качестве мяса, чтобы породить поколение монстров.

Свинья подняла своё рыло из навоза, словно крокодил из болота. Облако мух кружило в воздухе, когда она оценивала его сверкающими чёрными глазами. Он видел, что в них не было злобы, но было что-то хуже… голод, похоть, было ненасытное желание и, может быть, даже что-то нечто похожее на любовь.

- Это моё право по рождению, - сказала она. - Предложи это мне добровольно.

Это был момент, когда он мог убить эту суку и стереть её грязь со страниц истории… но он колебался. В течение только нескольких секунд он дрожал и был в ступоре. Свинья, без сомнения понимая своё затруднительное положение, показала ему изображение Холли, его Холли, улыбающуюся ему из грязи, глаза сверкали, как голубые луны.

Он колебался.

Затем вскрикнул, когда на него напали сзади. Миссис Крауч, ну, или то, чем она была, подошла к нему с чем-то блестящим и серебристым в руках. Она ударила его между лопаток. Он наполовину обернулся, и она ударила его по лицу, по рукам и груди. Ружьё упало, так как его сухожилия были перерезаны. Затем он был сбит с ног, упал в грязь, уже никому не угрожая.

- Тебе сделано предложение, - сказала старушка. - Примешь ли ты его?

Свинья поднялась из грязи, облепленная мухами, розовая и блестящая, в ужасной щетине. Хотя она стояла на задних ногах с раздвоенными копытами, у неё были руки, получеловеческие, пальцы опухшие и чешуйчатые, ногти толстые, пожелтевшие и сломанные от копания в грязи. Она погладила себя по жирной свиной туше, уделяя особое внимание рядам набухших молоком сосков, выпуклому беременному мешку её живота. Мухи засыпали его, набухшие серые клещи присосались дюжинами. Ряды клещей рассеялись, когда её лапы приблизились. То, что было там, двигалось с медленным вращающимся движением. Свиноматка вышла из грязи, стоя над ним. Комки грязи и свиного дерьма слетели, забрызгав лицо Ричарда. Он рыдал и дрожал. Она зарычала низким гортанным звуком, капли белой пены падали с её мясистых губ. Между её тяжёлыми бёдрами текла струйка горячей, ядовитой и пахнущей уксусом мочи, когда она опустошала мочевой пузырь прямо на разрезанные сухожилия Ричарда и заставляя его корчиться от боли, когда у него горела кожа. Горячий пар поднимался с его растерзанной плоти. Кряхтя и визжа, она присела на корточки над ним, выставив свои мясистые бока вперёд, чтобы он мог почувствовать ужасную, вздутую сущность её чресла, плод её матки, созревший с сочной жизненной силой. Он закричал, отталкивая её одной рукой, его пальцы скользили по её влажным, изношенным половым губам.

Должно быть, он потерял сознание и попал под свинью, потому что, когда он снова открыл глаза, он был голым и смазанным вонючей слизью свиньи.

Благословенное событие произошло.

Отвратительное потомство свиньи, традиционное ведьмино количество из тринадцати штук, были прижаты к нему, вскармливаясь из его кровоточащих ран голодными, сморщенными ртами, как поросята, прилипшие к соскам матери.

Как и Пигвикен, они были похожи на своего отца… плоскомордые, опухшие, похожие на рыжеволосых бабуинов, они сосали его кровь, издавая пронзительные скулящие звуки. Пучки тонких седых волос всё ещё были смазаны плацентарным желе, их глаза были бусинками, как у крыс.

Хотя Ричард чувствовал себя почти онемевшим с головы до ног, он всё ещё ощущал всасывание этих маленьких ртов, истощающих его, и, что ещё хуже, он мог чувствовать морду свиноматки, нюхающей между его ногами. Вопя от восторга, она схватила это в свои слюнявые челюсти, взяв то, что было её по праву рождения.

перевод: Alice-In-Wonderland

Б