Запрет на любовь (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 11

Пошла жара: вбрасывание, щелки, подсечки, защита, атака…

Иногда забывался, но выпадать из игры боялся больше, чем звездануть, как любил в прошлой жизни, когда играл в высшем дивизионе.

Это страшно! Уже проходил, и ещё утонуть в болоте звездной болезни и тянуть лавры на себя не собирался. Я вернуться хотел!

И я это сделаю!

Но первым дело — порвать этих соперников, вернуть уважение Саныча, и второе, мать его, пока самая важная из целей!

***

Матч был за нами!

Ко второму тайму сравняли счёт, и на последней минуте пробили решающий гол. Трибуны буйствовали, команда взорвалась восторгом. И я в эйфории плавал. Зарыл глаза и кайфовал, катясь по льду и слушай дикий бой очумелого от счастья сердца. И конечно вопли толпы…

Как же давно мне этого не доставало…

Больше года! Я потерял больше года МОЕЙ жизни, а такое впечатление, что всю… Нет уж, больше ошибки не допущу. Я живу катком. Понятно, что от травмы не уберечься, но срывов больше не допущу!

Впервые за долгие месяцы, я смаковал победу в самой сложной битве против себя и своей болезни. И такая победа дорого стоила.

На мне скакал Игорёк, за ним и Славка запрыгнул… потом хоровод затянулся. Я почти кончал от счастья. Опустошение, будто всю ночь трахался… Хотя нет. Это, бл*, даже круче секса!

Вроде матч товарищеский, но для нас… Это шаг вперёд! Поэтому и радовались как дети! Даже тренера подхватили — стали подбрасывать.

Нежданно нагадано «кошель» пришёл в раздевалку. Пока мы мылись, переодевались, мужик вальяжно прохаживался между рядами скамеек и шкафчиков, словно уже купил Клуб и нас поштучно, и сейчас осматривал товар во все красе.

Изврат хренов!

Мне что-то говорил. Улыбался, но потом сообщил о празднике, который для нас оплачивал. Хм, что ж, настроение команды повысилось ещё на пару градусов.

И я, несмотря на неприязнь, — а мужик мне не понравился своей господской манерой и замашками бога, купившего не только клуб, но и души игроков, — под напором команды тоже решил пойти покутить.

Так что да — как бы не рычал, а мы тоже продажные.

Проституция… Я ведь как шлюха, торговал лицом в рекламах трусов и спортивных форм, ожидая, что хоть замануха в виде спонсоров, кому-то приглянётся, пока на банке[1] и не имел шанса выйти на каток.

Подыхал — потому и уходил в загулы, которые мне ещё больше аукались. Вот тогда на мне крест поставили, как на спортсмене, а не имея возможности просто вышвырнуть, были рады сбагрить тому, кто за меня спросит.

Так что да, я был готов уйти к тому, кто меня вообще захочет. Но после травмы и долго курса реабилитации, лишь Саныч подставил плечо. Не он, парни рассказали, что тренер порог начальства отбил, чтобы договориться об обмене двоих молодых, но самый перспективных игроков на меня.

Поэтому ему был благодарен… Он мне и так отца в своё время заменил, а теперь… и подавно. Как бы не ругались, как бы не бурчали, — я на него и он на меня, — проглочу всё, что придётся, если он скажет — глотай.

Я ему по гроб жизни должен! И конечно теперь буду стараться, — даже если из кожи вон вылезти придётся, — чтобы и его команду вытянуть на уровень выше.

«Тайм» — любимый клуб для вечеринки, недорогой и ближайший ко дворцу спорта. Народ уже тут кутил, вечеринка бурлила.

Это наше любимое место с друзьями и командой. Здесь и удобно, и просторно, и весело. Музыка, выпивка, девчата. Последних тут вообще пруд пруди. Они всегда знали, где найти приключений, а сегодня был как раз день приключений!

Следующий турнир через пару недель. Об этом «кошель» сообщил ещё в раздевалке. Значит сегодня отрыв. День отлежаться, и с новыми силами покорять вершины…

И мы хорошо гудели — праздновали всё сразу: и то, что нас хотят купить, и то, что оформили первую победу, и просто настроение хорошее.

Ко мне две подружки сисястые подрулили. Видел их уже не первый раз. Не из группы поддержки, но малышки хотели веселья, я был не против. Да и они сразу меня облепили, хихикали над шутками, ластились как кошки. Многообещающее продолжение матча. Вроде заслужил — в игру влился, к победе отношению имел…

Так что полные губы и увесистые сиськи подружек мне обещали горячий секс без грани и ценза. И это я уважал!

Настроение ползло выше, жизнь шкалила на отметке «круто», пока Доровский, тот самый богатей, со своей куклой азиатского производства, к нам не присоединился. На столике выпивки и закуски прибавилось…

А меня взгляд Лани высокомерной аж до трясучки доводил.

Какого х*я ей надо?

Почему смотрела так, будто выше парила, а я тут грязью ей под ногами стелился? Мешал?..

Вроде не говорила ничего, а глаза… единожды поймав на себе её взгляд, завелся с полоборота. Я даже подумывал заловить её в тёмном закутке клуба и всё же трахнуть, да она с «кошельком» быстро ушла.

Вместе!

Меня отпустило, хотя в душе гаденько было. Словно я так и остался мерзотой. В итоге, пытаясь заглушить это ощущение, выпил много, а потом решил вытрахать — и девчонок домой привёл…

[1] Сидеть на банке — безвылазно находиться в запасе.

Глава 7

POV Алия/Аля

Слушать стоны полночи оказалось выше моих сил — даже ватные затычки не спасали. Не знаю, почему меня так задевали ночные забавы соседа… Может потому, что волновали и пробуждали в моём теле низменные инстинкты?

Чёрт его знает! Но спала плохо, отрубилась, по сути, только под утро, и так сладко было… ровно до стука в дверь, чередующегося с мерзким пиликаньем звонка.

Пока глаза продирала, соображая в какой кошмар меня утянуло. Глянула на телефон, к удивлению обнаружив, что уже без малого день… А я вчера планировала рано с утра занять разукраской кафеля в туалете, ведь уже набросала эскизы декора, и оставалось эту красоту перенести на стены, пол и потолок. Пока шлёпала к выходу, уже вела беседу с непрошенным гостем.

— Кто? — бросила задумчиво, оценив свой потрёпанный вид в зеркало антресоли.

— Тимур, — прилетело глухо и даже заставило недоумённо сморгнуть.

Я ещё собирала мысли в кучу, слушая как по другую сторону двери сопел сосед, как опять раздался удар в дверь:

— Открой… те, Аль… ия Викторовна, — явно выдавливал из себя.

Я не тормоз, но ни одной вразумительной причины, почему должна ему открывать не находила. Для пущей уверенности, что ОН — не слуховая галлюцинация, в глазок посмотрела.

ОН!

Полуголый… Тимур! Взъерошенный и хмурый. Он вообще щенка напомнил, которого выпнули из дому.

Даже в душе что-то колыхнулось. Не, не симпатия — простая жалость к мелкому, беззащитному существу…

Тяжко выдохнула и, щёлкнув замком, отворила немного дверь.

— Это, как его, — мялся у порога сосед, руками в косяк уперившись. Посматривал виновато. — Мне телефон очень нужен, — слова жевал, — позвонить.

Для меня такая просьба… спросонья от незнакомого человека, — а я его толком знать не знаю, — мягко сказать в новинку. Не помню, чтобы хоть как-то обозначала, что он мог от меня ожидать любезности или даже соседского понимания.

— А ещё что?

— Пока только это, — ничуть не обиделся язвительности.

— Нет, — хлоп дверью. Уже было замком щёлкнула, как он… опять позвонил. Жуткий звук, нужно обязательно старый звонок поменять, а в идеале выключить, чтобы ко мне никто не мог ходить! Ко мне и так НИКТО не должен ходить! Значит и звонок не нужен!

Но это потом, а сейчас зло, скрипнув зубами, опять дверь распахнула:

— Тимур…

— Меня обчистили. Дома ничерта! — в лоб и моя гневная тирада, ставящая парня на место, а точнее указывающая в каком точном направлении парню лучше держать путь, исчезла сама собой. — Хотя там и до того мало что было, но самое дорогое и цифровое — упёрли…

Вот теперь совесть зашипела: «Ага, а он-то тебе помогал. И донести, и отворить дверь и с грузчиками разобраться».

— Можешь поязвить, — позволил кивком, но с горьким подтекстом, — только позвонить дай, а то меня тренер съест.