По ту сторону фортуны. книга 2. закон мерфи (СИ) - Волкова Надежда - Страница 23

Закрытый естественной преградой в виде горных стен, городок был построен вокруг небольшого замка. Глухая оборонительная стена защищала его не только от натиска врагов, но и от холодных ветров. С каким же искусством итальянцы выбирают место для своих поселений в горах! Средневековые междуусобицы канули в лету, оставив миру великолепное наследие. А мы сейчас можем идти и любоваться этой суровой красотой!

Нагулявшись и напитавшись вдоволь новыми впечатлениями, решили вернуться. Выехав за пределы городской стены, я медленно повела машину вниз и остановилась на обочине возле знакомого домика. За время нашей трехчасовой прогулки куча на телеге почти не уменьшилась. Старик попытался поднять большую тыквину, но его немощные руки не смогли ее удержать. Она упала на землю и раскололась.

– Не смотри так, Наташ, поехали, – сидящая рядом подруга пристально следила за моим взглядом, уже понимая, что меня тревожит. – Олежка будет ругаться, темнеет.

– А если бы это тетя Зина была, что тогда? – Я уже зафиксировала ручник и пыталась мысленно составить предложения на итальянском языке.

Светик вздохнула: – У нас нет ни тыквы, ни коз, на четвертом этаже живем. Пошли тогда, только быстро.

– Мам, вы куда собрались? – Дочь просунула голову между передними сиденьями и недоуменно смотрела на нас.

– Да пойдем, поможем дедушке. Есть добровольцы?

– Тимуровцы мы сегодня, Сашуль. Ваша мать не может уснуть, пока кого-нибудь не возьмет на буксир, – подруга уже отстегнулась и выбиралась из машины.

– И я с вами!

Сомнений не было, что вся наша компания в полном составе вывалится из машины!

– Чао, синьор! – Мы входили во двор. Старик приветливо улыбнулся: – Чао!

– Мы хотим вам помочь, куда это отнести? – Я старательно подбирала итальянские слова, но слово «тыква» не знала и просто постучала по ней пальцем. Он удивленно разглядывал нас, затем улыбнулся еще шире щербатым ртом и засеменил за дом. За углом мы увидели большой навес с дровами и несколькими сваленными тыквами.

– Си, си, – я покивала головой и наша компания принялась за работу.

– Ну, точно, Тимур и его команда, кому расскажешь – не поверят! – Светик тащила ярко оранжевую красавицу.

– А ты особо не распространяйся, если боишься, что засмеют, – я прижимала к себе полосатую тыкву.

– Кого и когда я боялась? Наоборот, всем расскажу, как русские бабы впряглись таскать тяжеленный овощ, потому что у них порыв души! – Она аккуратно положила в свою ношу на землю. – Уф! Тяжелая, зараза!

– Это не овощ, а трава, – я пристроила свою тыквину рядом.

– Какая разница? Нат, ну ты только подумай – только недавно в старинных платьях щеголяли, а сегодня весь день пашем как чернорабочие! С самого утра вагон плюшек напекли, а на сон грядущий грузчиками подрядились! Жизнь непредсказуема!

Я засмеялась: – Ой, Светик, мне твои философствования все больше и больше нравятся!

Управились мы минут за сорок. Довольные были ужасно! Димка разошелся не на шутку и искал, чем бы еще помочь старому итальянцу.

– Успокойся, твой отец нас прибьет сейчас! – Я уже предчувствовала бурю. Сразу позвонить не подумала, а телефон остался в машине, не хотелось отвлекаться от работы. – Сейчас попрощаемся и поедем.

Старик вышел из дома, держа в руках большой винный бутыль и полиэтиленовый пакет с козьим домашним сыром. Подойдя к нам, он протянул свои гостинцы. Его жилистые крестьянские руки, все во вздутых венах, немного тряслись. Ах ты ж, Господи! От умиления и нахлынувших чувств, мое сердце сжалось! Его простая скромная благодарность была выше всех наград в мире!

– Но, но, синьор! – Подруга пыталась отказаться.

– Не обижай, его, Свет! Здесь так не принято, человек от души дает! – Я взяла подарки и передала Сашке с Игорем. Подруга кинулась обнимать старика:

– Грацья! Грацья, синьор!

Дети стояли потрясенные этой сценой.

– У нас в машине плюшки есть, может, отдадим ему? – Димка готов был распрощаться с любимыми булками ради такого момента.

– Неси!

Он пулей вылетел за калитку, через минуту вернулся с корзиной и протянул ее старику.

– Возьмите, это вам! – Я обняла итальянца, пытаясь задавить подступающий к горлу ком. Он снова улыбнулся: – Грацья, синьоры!

– Чао! – Наша команда помахала руками.

– Чао!

Мы двинулись на выход. Не выдержав, через несколько шагов я оглянулась – он стоял с нашей корзиной и махал нам вслед, что-то шепча своим беззубым ртом. Одинокая старческая слеза блеснула под восходящей луной. Я шмыгнула носом.

– Что, Наташ? – Светик повернулась. – Боже, сердце разорвется сейчас! Он молитву читает, что ли?

Она развернулась назад и еще раз крепко обняла нашего случайного друга.

Въехав на территорию кэмпинга, я припарковала Фиат и мы пошли к семейной стоянке. Лешик выходил из туалета.

– Что случилось, Светличка моя? – Обеспокоенный поляк увидел нас и набросился с расспросами. – Где вы потерялись? Вас так долго не было, Олег звонил несколько раз!

– Ты что, Нат, ему не доложила? – Подруга встревожено смотрела на меня.

– Забыла телефон в машине, в боковом кармане. А потом этот старик всю дорогу стоял у меня перед глазами, извелась вся, – я тяжело вздохнула.

– Ладно, Натуль, прорвемся! – Светик взяла нас с поляком под руки и начала рассказывать ему нашу историю. Дети пошли впереди.

– Рыбу-то поймали? – Я обратилась к Лешику. Если мой рыбак наловил целый садок, то все не так страшно.

– Вы удивитесь, дивчины, я поймал три штуки, а Олег только одну. Он сказал – новичкам везет. Даже как-то неудобно, – деликатный поляк поцокал языком.

Все ясно, Добрыня и так-то психует из-за неудачной рыбалки, а тут мы еще пропали! Закон Мерфи всегда наносит удар в самое неподходящее время – суммарное количество гадостей во Вселенной постоянно! Я мысленно возводила фортификационные сооружения из жестких аргументов.

Медленно, но верно наш отряд приближался к месту постоянной дислокации.

– Пап, мы тыкву таскали, – Счастливый Димкин голос спугнул темный силуэт возле кромки воды, он поднялся и быстро зашагал к нам. – Там дедушка старенький был, мы ему помогали. Наташа спросила – есть добровольцы? А мы…

Пацан споткнулся на полуслове. Взбешенный Добрыня последние шаги до нас одолел одним прыжком!

– Что, опять Наташа? Куда ни плюнь – кругом одна Наташа! Она везде свой нос сует! – Русский богатырь со всего маху положил огромную руку на мое плечо. С высоты своего роста он буквально вдавливал меня в землю и процедил подходящее к данному случаю прозвище. – Робин Гуд! А позвонить нельзя было? В голову не пришло?

Обескураженное семейство остановилось и притихло – только недавно мы всей компанией сделали хорошее доброе дело, а тут такой прием!

– Я забыла телефон, а потом задумалась, – мне пришлось сдерживать себя. От его неистового штурма мои оборонительные сооружения рассыпались в крах за считанные секунды! Что он так разорался? Спокойнее, сейчас он покипит немножко и остынет!

– Ах, ты задумалась? Опять задумалась, размечталась, увлеклась? Как с вазой в музее? – Он сверлил меня своими карими глазами, его голос повышался, того и гляди перейдет на крик! Олег продолжал припоминать один из эксцессов: – Она не только сама вечно куда-то влезает, так теперь и Димку за собой тащит! Кто, как не наша Наташа, мог потянуться к музейному экспонату и врубить на всю мощь сигнализацию? «Я задумалась, никак не могла понять – это рельефный рисунок или все-таки нарисованный?»

С максимально возможным ехидством Олег покачался немного и даже как-то чуть присел, чтобы прозвучало еще убедительнее. Матерь Божья, что с ним? От его неожиданных хлестких слов я растерялась.

Добрыня продолжал греметь:

– И мне пришлось бросить переговоры и на всех парах лететь спасать их обоих! Объясняться с начальником охраны, платить штраф, твердить как заведенный – извините, это случайность!

Лицо Олега приблизилось к моему лицу совсем близко, глаза прищурены. Видимо для того, чтобы бестолковая дама хорошо осознала глубину и степень своей вины. Он продолжал вещать громогласно, как Цицерон: