Территория неудачников (СИ) - Семух Григорий - Страница 25

— Не поднять!

— Зайца! — заорал Кабан, тут же получив когтистой лапой по морде.

Шнобель снова протянул руку, сжал кулак, дернул на себя, словно отрывая что-то, из из пролома в стене, ему навстречу вылетел чуть подпаленный розовый меховой заяц. Шнобель ловко поймал его в полете, обернулся к дерущимся.

Шутник наконец сбросил ступор, в который его вогнала идиотская ситуация, опустил на землю бесполезную в данной ситуации винтовку, выхватил альпеншток и бросился на помощь Кабану. Подскочив к твари, навалившейся на кваза и замахнувшись словно собирался колоть дрова, всадил клюв альпенштока в затылок зараженного. Монстр обмяк. Кабан, руки которого раскалились уже до плеч, обхватил голову твари, сжал, и через несколько секунд в его ладонях остался только голый череп, с которого стремительно сползало жареное мясо. Хорошо прожаренные позвонки хрустнули, тело отделилось от головы, свалилось в сторону. Лапы зараженного еще подергивались, но было понятно что жизни в нем уже нет.

Кабан поднялся, сковырнул пальцем жареную корочку спорового мешка, и на почерневшие от золы ладони, вывалилась пригоршня споранов и пяток горошин.

— Рубер — ухмыльнулся Кабан, но тут же покачнувшись и выронив череп твари, ухватился рукой за забор, рядом с которым оказался в ходе драки.

Дерево тут же начало дымиться и чернеть, под руками кваза, пусть они уже и не казались сделанными из раскаленного железа, только вынутого из горна. Грудь и плечи Кабана покрывали глубокие порезы, тлеющие лохмотья бронежилета сползли на землю, полностью выполнив свою функцию и не позволив когтям твари вскрыть ребра и брюхо кваза как консервную банку.

Шутник поднял с земли кусок бронежилета с пластиной брони, чертыхнулся — стальная пластинка была еще горячей, и тут же присвистнул, разглядев глубокую борозду оставленную на металле когтями твари.

— Ты как? Жить будешь? — обратился он к Кабану, на что тот, только кивнул, и тут же задал свой вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Заяц цел?

— Цел — отозвался Шнобель — подкоптился малость правда…

Кабан забрал мехового розового зайца, убрал в карман брюк. Сеновал уже вовсю пылал, ветер таскал какие-то тлеющие ошметки, неторопливо разгорался соседний сарай.

— Черт, мы так деревню сожжем нахер — недовольно пробормотал Шнобель — Шутник, есть идеи как это тушить? Ты откуда тут кстати? А похер, что делать будем? Валим? Твари могут сбежаться, им же что пожар что свадьба, лишь бы не тишина. Сбегутся, суки.

— Нет идей — ответил Шутник — пусть горит, авось все село не спалим. Тварей проверить надо.

Вслед за Шнобелем, Шутник метнулся к ближайшему трупу, вытаскивая нож. Вскрыл мешок, выгреб содержимое, бросился к следующему. Свистнул Шнобелю, бросил тому ворох паутины, который тот тут же упрятал в мусорный пакет, бросился к следующей твари. Меньше чем за минуту все трупы, оказались очищены от содержимого споровых мешков. Похватав разбросанные пожитки, тройка рейдеров и собака, побежали вдоль улицы, подальше от горящего дома и сеновала.

Навстречу попалась группа тварей, двоих, даже не сбавляя хода снес Кабан, просто протаранив как носорог, с третьей разобрался пес. Отставший на пару секунд Шнобель догнал группу, сжимая в руках ворох спутанной черной паутины.

— Туда давай — кивнул Шнобель на большой двухэтажный коттедж из красного кирпича — на втором этаже можем окопаться, если твари подойдут, отобьемся как-нибудь.

Кабан свернул в сторону, не сбавляя скорости снес калитку, точно так же проломил деревянную дверь, и покачиваясь побрел сквозь гостиную к лестнице на второй этаж, оставляя на ковре пятна крови.

Шутник и пес бросились следом, Шнобель чуть отстал, наскоро закрепив в начале лестницы растяжку, но быстро догнал группу, разместившуюся в одной из комнат второго этажа. Вытряхнул из рюкзака большую аптечку, раскрыл, вытащил пару перевязочных пакетов, вскрыл. Начал обматывать бинтом раненую руку.

— Возьми степлер — обратился он к Шутнику — помоги Кабану, я со своими болячками закончу, помогу если надо будет.

Шутник покопался в аптечке, достал кожный степлер — он уже видел такие, его как-то штопали в больничке таким же.

— Не, не этот — покачал головой Шнобель — это мой, им шкуру Кабана не пробить, для него там другой есть.

Шутник снова сунулся в обширную аптечку, и с удивлением выкопал оттуда обычный мебельный степлер, каким к диванам оббивку прибивают.

— Ага — кивнул Шнобель, со стоном стаскивая с себя одежду и стирая кровь с длинного пореза на груди — это его. Поможешь?

Шутник подошел к кабану, под которым уже появилась лужа крови, выбрал самый большой порез, мимоходом подивился толщине кожи — на разрезе отчетливо было видно что шкура кваза в толщину наверное не меньше сантиметра. Сжал края раны, приложил к ней степлер. Щелкнул. Скоба вошла в шкуру стянув края раны. Шнобель передвинул машинку чуть ниже, щелкнул снова, повторил процедуру еще раз шесть. Стянув края самого длинного разреза. Перешел к следующему.

Дезинфицировать кассету со скобами он не знал — организм иммунных на такие мелочи как инфекция, большого внимания не обращает. Был бы в достатке живец, и та дрянь, которая с попаданием в улей поселилась в организме иммунных и квазов, с легкостью задавит любую болячку.

Тем временем Шнобель закончил со своими порезами и принялся помогать Шутнику. Ворочать тяжелую тушу потерявшего сознания кваза было непросто. Весил гад килограммов так под двести — двести пятьдесят, но на спине ран у кваза не было, так что всерьез вертеть его не пришлось. Обработав раны Кабана на груди и руках, на которые извели две кассеты скоб и три рулона бинтов, Шнобель с Шутником волоком оттащили кваза подальше от лужи крови, что из него натекла, и уложив на пол, оставили приходить в себя. Досталось ему крепко, но ничего серьезного — только кровопотеря. Рубер покромсал ему только шкуру и мышцы, до внутренних органов когти не дотянулись.

— Жратва у тебя есть — поинтересовался Шнобель у Шутника — наша вся в мешке у Кабана была, а он сгорел.

— Есть — кивнул Шутник — я видел этот момент, ты его пытался из огня вытащить. Телекинез у тебя?

— Ага — подтвердил Шнобель — телекинез, но слабенький, дай бог килограмма три-четыре поднять смогу. Рюкзак не уволок, ну хоть зайца вытащил.

— А что это за заяц? Я видел Кабан как-то уже показывал его в баре, но я не думал что он для него так ценен.

— Подарок это, девушка ему подарила в тот самый день когда он сюда попал.

— Она обратилась — понимающе кивнул Шутник — а это память?

— Нет — к удивлению Шутника ответил Шнобель — не обратилась. Кабан мне рассказывал как дело было… Не знаю против он будет или нет, если я тебе расскажу…

— Не обязательно — покачал головой Шутник — можешь не рассказывать, если секрет какой-то.

— Ну, не секрет конечно — задумчиво пробормотал Шнобель устраиваясь поудобнее и принимая из рук Шутника банку с тушенкой — но хер с ним, не жрать же в тишине, просто не будем об этом разговоре Кабану сообщать…

Шнобель вскрыл банку, подцепил вилкой кусок мяса, прожевал.

— В общем Кабан сюда улетел на праздник — день святого Валентина. Они со своей девушкой прогуливались вечерком, а когда собрались домой, Кабан ее на такси посадил, им домой в разные стороны идти было. И спустя несколько минут после того как она уехала, все вокруг заволокло туманом, завоняло кислятиной и он очутился здесь.

Ему не повезло, он сразу к мурам попал, везли на ферму, дня три или четыре он с ними катался, но те нарвались на стронгов. Кабан в заварушке сумел свалить, долго в одно рыло шлялся, даже с каким-то крутым зараженным голыми руками справился. Он всем говорит что рубер то был, но я склоняюсь к мысли что это был слабенький кусач, сегодня ты видел как он с рубером сцепился? В те времена такой зверюга как сегодня, разорвал бы его и не заметил… В общем пока суть да дело, пока влился в наш мирок, понял что к чему, сообразил что обратно дороги больше нет уже достаточно много времени прошло, но зайчика он все же сохранил, как память.