Лекарь (СИ) - Булавин Иван - Страница 18

— Этим можно снести любые стены!

— Да, — согласился я, — может, не первым ядром, а пятым, десятым, но получится.

— А по врагам?

— Здесь только что стоял строй солдат, ядро пролетит сквозь него, превращая солдат в куски мяса. Можно ещё стрелять картечью, вы приготовили рубленое железо?

— Да! — радостно воскликнул он, — заряжай!

Картечь была в тонких холщовых мешках. Я медленно, чтобы видели все присутствующие, показал процедуру перезарядки. Сначала мокрой губкой на палке протёр ствол изнутри, потом прочистил его ёршиком, который сделал из пластиковых веников. Только после этого вложил следующий мешок. Я пытался казаться профессионалом своего дела, но сложно это делать, когда занялся им в первый раз. За пороховым мешком последовал пыж, потом мешок с картечью, потом, не задумываясь, вставил второй пыж. Так надёжнее. Повторил процедуру с затравкой. Снова поднёс фитиль.

Результат был предсказуем, только менее очевиден. Главный гном со скоростью, несвойственной его возрасту, побежал смотреть на стену. Результат его более чем удовлетворил. Тут один из стоящих рядом гномов ещё раз продемонстрировал, что они — удивительный народ. Он, как бы невзначай, спросил:

— А почему всё отдельно? Можно ведь сшить вместе это, это и это, и запихивать одним движением?

— Ты очень умный, — похвалил я его, — в моём мире так и делают, только ещё сложнее, обязательно попробуй.

— Мне всё нравится! — с молодецким азартом рыкнул подошедший Тронтон, — говори точный рецепт этого порошка, если сможем повторить, получишь свою награду и кое-что сверху. Коди, растопырь уши и слушай.

— Итак, — начал я, — селитра у вас уже есть, теперь нужна кристаллическая сера и древесный уголь. На пятнадцать весовых частей селитры возьмите три части угля и две части серы. Всё вместе растолките в пыль, так, чтобы всё хорошо перемешалось. Делать это нужно только там, где нет открытого огня и лучше вдали от людей и зданий, так безопаснее. Когда пыль будет готова, смочите её винным спиртом и налепите комков. Комки эти потом нужно высушить и размолоть, затем отобрать те, что размером с горошину. То, что получится упаковать в мешки из бумаги или легко сгорающей ткани. Ну а дальше, вы всё видели. Приступайте.

Коди с десятком помощников побежал приступать, оставляя за собой завихрения воздуха. Тронтон, находившийся в более чем приподнятом настроении пригласил нас всех выпить, ребята согласились, но я помнил о деле:

— Я не прошу награды сейчас, но отведи меня к ювелиру.

— Отведу! Конечно, отведу! Топай за мной!

Ювелиром оказался взрослый солидный гном, естественно, с огромной бородой, Тронтон усадил меня за стол и сказал ювелиру выполнять любой мой каприз. Свои капризы я растолковывал долго и упорно. Нужны мне были не только гильзы. Я собирался здесь же их и переснарядить, то есть он сделает гильзу, отольёт пулю, я вставлю капсюль, которых у меня много, засыплю в гильзу порох, которого у меня тоже много. Причём не самодельного чёрного, которым стрелял из пушки, а бездымного, самого мощного и дорогого, какой только можно купить в охотничьем магазине. И всё равно я не знал, подойдёт ли он для револьвера.

Когда ювелир в десятый раз заверил меня, что всё понял, я оставил ему образцы и отправился к своим друзьям пить. Хорват, кстати, пообещал навестить своих родителей, но как-нибудь потом. Но, подозреваю, что не чувство вины удерживает его вдали от дома. Жизнь наёмника привлекательна многими своими радостями, а со мной он получает столько, сколько, наверное, даже капитан пехоты не всегда видит. Плюс хорошая еда, плюс выпивка, плюс нетрудная работа и небольшие опасности. Куда лучше, чем стучать молотом или стоять в пехотном строю с пикой.

Утром я проснулся ещё не до конца протрезвевший. С удивлением обнаружил, что заснул я за столом, чего раньше за мной не водилось. Всё бы ничего, не самое плохое положение, но сильно затекли ноги. Минут через десять, когда смог сделать первый шаг, он отозвался резкой болью.

С проклятьями я вышел на улицу, уже светило солнце, а ведь ювелир будет ждать меня с утра. Собираться мне было незачем, поэтому я, отпив воды из ведра, пошёл на деловую встречу. Ювелир встретил меня радостно и сказал, что задание моё особого труда не составило. Он выставил на стол десять латунных гильз. Рядом поставил образец, на вид они были абсолютно одинаковыми, но в глазах штангенциркуля нет. Я достал револьвер, выкинул наружу барабан и попробовал вставить новую гильзу. Вошла, как своя. Не цеплялась и не выпадала. Очень хорошо. С такими навыками в технике, огнестрел они освоят ещё раньше, чем я принесу им технологии следующего дня. Довольный произведённым эффектом, ювелир спросил:

— Насчёт этих свинцовых штук, я так понял, что свинец должен быть покрыт медью?

— Да, ответил я, — хотя бы наполовину. Только слой меди должен быть тонкий, очень тонкий.

Он усмехнулся в бороду и высыпал на стол горсть пуль, совсем таких, какие были в оригинале, половина покрыта медью, половина — голый свинец. Можно было начинать снаряжать патроны. Окончательно меня добило то, что на донце, возле капсюля, ювелир поставил своё клеймо. Фирма!

Отмерять порох я не счёл нужным. Просто насыпал почти до верха, чтобы только поместилась пуля. Капсюли заняли свои места, мы вставили пули, и ювелир каким-то хитрым инструментом обжал горловину каждой гильзы. Я стал счастливым обладателем двенадцати новых патронов, десять из которых несли клеймо мастера. По здешним меркам, — сверхчеловек, кто ещё в ближнем бою сможет положить восемнадцать человек? А я могу. Только попробовать нужно. Вытряхнув из барабана заводские патроны, я заменил их кустарными. После этого пошёл на тот же полигон. Сегодня здесь не было солдат, что меня несказанно обрадовало. Подойдя к каменной стене, я куском штукатурки коряво нарисовал мишень. Отошёл назад, отсчитывая двадцать пять широких шагов. Деревянная рукоятка с выступами для пальцев удобно легла в руку. Длинный ствол намекал на серьёзную дальнобойность. Что сейчас будет? Пуля выйдет из ствола и упадёт под ноги? Застрянет в стволе? Разорвёт ствол? Или всё пройдёт, как надо?

Рука моя сильно дрожала, при разрыве ствола штопать придётся самого себя, а занятие это не самое приятное. На всякий случай, взял револьвер в левую руку. Навёл. Взвёл курок. Нажал спуск.

По сравнению с пушкой, не так уж громко. Отдача дёрнула руку. Ствол был цел, а в камне появилась глубокая борозда. От радости я едва не завопил. Наконец-то, я могу не бояться даже многочисленного противника. И с магами конфликта не будет, поскольку в королевство пришла пороховая эра. Тот самый Кольт, который дал всем равные шансы, был для меня сейчас фигурой особенной. Я расстрелял ещё пять патронов и, приятно удивлённый результатом, помчался к ювелиру.

Пьянствовали мы ещё три дня, организм уже не справлялся с возлияниями. За столом прислуживала девушка-гном, то ли дочь самого Тронтона, то ли племянница. Довольно красивая, если кто любит низкорослых пышек. Эдмунд, крепко подпив, уже начал капать слюнями с клыков. Пришлось достать стилет и незаметно под столом ткнуть его в ляжку. Когда тот с обиженным видом повернулся ко мне, я ему шёпотом объяснил, что нравы здесь патриархальные, и потому, в случае скандала, его яйца я обратно пришить не смогу. Немного подумав, орк угрюмо кивнул и снова приналёг на спиртное.

Наконец, прибыл посыльный гном и объявил, что Тронтон зовёт нас на испытания. Придя на полигон, я с удивлением обнаружил уже три пушки, возле которых суетились гномы-канониры, рядом было нечто, вроде V.I.P.-ложи, где на стульях сидели самые авторитетные гномы, под седыми бородами которых виднелись золотые цепи, вряд ли тоньше моей руки. Была поставлена новая стена, на этот раз куда более мощная. Все участники были готовы и ждали команды. Тронтон встал со стула и махнул рукой. Канониры засуетились, заряжая орудия. Делали они это с куда большей скоростью, чем я в прошлый раз. Зарядив, встали с фитилями в руках. Тронтон отдал команду. Почти синхронно рявкнули все три орудия. Часть стены окуталась дымом, а когда он рассеялся, стали видны глубокие трещины. Тем временем, канониры уже закончили перезарядку. Последовал новый залп. Потом ещё. С четвёртого залпа, стена, которая была в высоту метров пять, наконец обрушилась под собственной тяжестью.