Под сенью исполинов (СИ) - Калинин Никита - Страница 21

Он встал и подошёл к окну. Там его ждал красочный мир, поражающий одновременно узнаваемостью и чуждостью - ретроспектива. Саныч видел джунгли, в которых деревья срослись кронами, подставляя под лучи местного светила почти сплошную бугристую поверхность из крупных синевато-зелёных мягких иголок. Слепяще-белый песок уходил в неподвижные океанские волны, а изумрудное небо, ближе к светилу почти кислотное, не имело ни единого облака или тучи.

На первый взгляд, Ясная очень походила на Цереру-3. И Хиц-2…

И всё бы ничего, да только без маркеров на внимательное изучение мнемокадров в одиночку потребуется не меньше четырёх суток. Следовало разбить их на равные по количеству части и дать группе на просмотр. Девять человек – не один.

Прежде чем отойти от окна, Саныч перелистнул кадр. Затем ещё один. И ещё. Удивился: приторно-чужеродные пейзажи, ничего более. Тогда он выбрал кадр из середины, за номером семьсот один. И к ещё большему удивлению никаких кардинальных перемен не нашёл.

– Назови мне причину преждевременного отчёта по Ясной.

– Контакт второй категории. Запрос подкрепления: военных и учёных специалистов, – не поворачиваясь ответил Вандал-Ординатор.

«Контакт второй категории» – такой сигнал уже приходил пару-тройку раз с исследуемых планет. С Цереры-3 и, как ни странно, с Анубиса. Но во время тщательной проверки вторую категорию неизменно переписывали на третью, а то и вообще снимали. Доходило даже до лишения должностей слишком рьяных искателей инопланетных разумов.

Когда-то обнаружение следов, впервые попавших под определение «контакт», привело к необычайному всплеску людского интереса и энтузиазма учёных. И факт, что случилось это не где-то, а именно на старом-добром Марсе, только добавил жару в огонь. Ещё бы, ведь на каменистой поверхности Красной планеты обнаружились те самые «круги на полях», а именно четыре правильные сферы с рисунками внутри – одна в центре и три по сторонам, чьи соединительные линии образовывали треугольник. И не где-то, а на знаменитой горе Марса – на Олимпе! В своё время обнаружившего такие круги у себя на поле британского фермера обвинили в подлоге… Жаль, извиниться не успели – он скончался.

Деление на категории предложили тогда же. Предполагалось, что найденные отметины, хоть и выглядели очевидно рукотворными, но всё же могли иметь иную природу. Оттого их причислили к третьей категории контакта. СМИ, кстати, не изменяя себе, в скором времени дали предполагаемым авторам геометрически идеальных отметин на марсианском камне прозвище, попутно не преминув окутать их тайной намедни выдуманной фабулы. Их назвали «соискателями». Якобы, они «тоже» что-то искали на других планетах. После Марса аналогичные следы «соискателей» обнаруживались практически на всех планетах, на орбиту которых выходил «Герольд». Совершенно точно они присутствовали на тех, куда люди всё-таки «прыгали»..

Александр Александрович снова сел на неустойчивый табурет.

– Контакт был зафиксирован в отчёте? Кроме мнемокадров?

– Устав, параграф сорок три, пункт сто, подпункт три: «в условиях военных действий…».

– Стой, – Саныч отмахнулся от долгого цитирования Устава. И так было ясно, что Ординатор хотел донести. На кадрах не было прямого подтверждения второй категории контакта. Земля тогда тонула в яростном рёве войны, и всюду были шпионы.

Он не сдержался и опять кашлянул – горло першило. Мнемосцена слегка покорёжилась, но быстро вернулась в нормальное состояние.

Саныч не мог отделаться от мысли, что постоянно что-то упускает. Передавленная трубка охладителя, закрытая изнутри внешняя переборка, притом закрытая механическим затвором, на который вообще никак нельзя воздействовать снаружи, бродящие по мрачным коридорам детские тени, железобетонная уверенность Бурова относительно «Ос» в арсенале, Ольга, в конец концов…

Н-да… С Олей вообще что-то из ряда вон выходящее. Оставалось надеяться, что всё хорошо.

Александр Александрович смотрел на манекен с чувством, что никак не может сформулировать саму цель начатого с Ординатором разговора. Он ощущал неуловимую рассеяность, от которой становилось немного страшно. Что его интересовало? Отчего господины послали захваченный космолёт сюда, а не раскрутили его по винтикам? На этот вопрос он точно не получит тут ответа. Кто трубку злосчастную передавил? И этого не узнать. Чего ему тут надо?

Вдруг захотелось встать и открыть дверь, что белела за спиной. За ней не могло быть ничего, только пустота. Но нестерпимо хотелось, чтобы там была квартира. Та самая двушка недалеко от центра Киева, из окон спальни которой виднелся чёрно-золотой архистратиг. Где-то там, на низком журнальном столике без одного колёсика, кипой лежали рукописи. Поначалу желая просто прочувствовать некий антураж, а после и влюбившись в это дело, они с Вандалом писали черновики исключительно от руки. Потом – да, уже начисто на компьютер или ноутбук. Саныч усмехнулся, вспомнив ноутбук Вандала, этого видавшего виды живчика, стойко жужжащего кулером вопреки и назло всему.

– В каком году возобновили программу «прыжков»? - быстро спросил Александр Александрович, едва наткнувшись на мысль.

Вандал, не медля ни секунды, выдал:

– В две тысячи пятидесятом.

– Сколько колоний оказалось отрезано войной от сообщения с Землёй?

– Шесть.

– Сколько на данный момент восстановлено путей сообщения? – Саныч знал ответ на этот вопрос.

– Пять.

– Озвучь присвоенный экспедиции на Ясную приоритет.

– Особо важный, – машинно отвечал Вандал.

– Причина, по которой «особо важная» экспедиция оказалась последней в очереди на восстановление коммуникаций?

– Отсутствие пригодных к процессу «прыжка» Антонова сигналов квантовых маяков на планете Ясная.

Саныч снова задумался. Над мыслями властвовал сумбур, собрать всё в единую цепочку никак не удавалось. Шаг за шагом затрагивая нужные факты и дёргая за правильные ниточки ассоциаций, Александр Александрович вскоре понял, что нащупал терзавший его всё это время вопрос.

А как Альянс вообще узнал о существовании Ясной? О её точных координатах? Ведь не наугад же они запустили «Герольд»...

– Майор Михайлов Матвей Петрович, – вдруг проговорил Вандал.

Александр Александрович уставился на куклу. Он же не задавал ему этот вопрос?..

– Носитель единственного отчёта, вернувшийся с Ясной в тридцать девятом году, – быстро, что было совсем не свойственно Ординатору, заговорил Вандал, – являлся двойным агентом, и работал на разведку Альянса. Отчёт был слит ЦРУ, война началась в том числе из-за информации, принесённой в себе Михайловым отсюда, с Ясной.

– В смысле – отсюда?.. Ординатор?..

Рассеянный взгляд мёртвого друга всё так же был направлен на Саныча, а бледное лицо оставалось застывшим гипсом.

– Ординатор, – не сразу откликнулся тот. И разница в голосе ощущалась слишком очевидно.

Александр Александрович хотел было запросить повтор всего, что тот сказал про майора Михайлова, но вдруг услышал за спиной какие-то звуки. Холодея, он успел только обернуться, как в белую дверь, за которой не должно бы быть ничего, вдруг постучали…

Переборка шумно закрылась, оставив в лабораторном отсеке Трипольского и Ренату наедине. Лёгкое недоумение и немой вопрос – вот что читалось на лицах обоих. Только что здесь побывал командир. Хмурый и нелюдимый, он молча разыскал понадобившуюся ему вещь и сразу вышел, не произнеся ни слова.

– Что это с ним?

Трипольский глянул на переборку раз, ещё один – воровато так, исподтишка. Пожал острыми плечами и хихикнул тихо:

– Съел чего-то…

Рената сделала вид, будто не слышит, и продолжила срывать пломбы, открывать магнитные ящики и внимательно осматривать содержимое. Когда в одном из стенных шкафов нашлись лабораторные халаты, каждый в индивидуальной вакуумной упаковке, Трипольский чуть не взвизгнул от восторга.

– Как говорил мой декан: «Карандаша в подкладке нет – ты не поэт!», – он нетерпеливо порвал упаковку, бросив её тут же, под ноги, и вдохновенно накинул на плечи белоснежный халат.