Под сенью исполинов (СИ) - Калинин Никита - Страница 26

Перед внутренним взором Ивана предстали густые, сине-зелёные джунгли. Чужеродный пейзаж сходу заворожил его, поманил: сросшиеся крупной хвоей деревья словно проецировали часть себя в небо, придавая ему нереальный изумрудный цвет.

Впереди ожидали около ста пятидесяти мнемокадров. Иван принялся внимательно высматривать каждый. И уже к пятнадцатому невольно задался вопросом о психическом здоровье хозяина воспоминаний. Они были однотипны, пространны и, по сути, бесцельны, многие так и вообще отличались разве что ракурсом. Попались два или три откровенных повтора. И всюду – сине-зелёный пейзаж джунглей на фоне неба, зафиксированный примерно в одно и то же время суток, либо чешуйчатые стволы деревьев на тёмном фоне, запечатлённые, видимо, изнутри зарослей. Всё. Больше – ничего.

Иван открыл глаза. Милош не шевелилась. Тогда он с новым запалом принялся просматривать мнемокадры. Времени на это ушло ещё больше. В конечном итоге Иван поймал себя на том, что плавно съезжает с кушетки. Встрепенувшись, поднялся, поработал согнутыми в локтях руками. Потёр лицо, поморгал, пораскрывал до предела рот, чтобы потянуть лицевые мышцы.

Прошёл час, и Иван понял, что если сию же секунду не начнёт шевелиться, желательно поактивней, то сон его дожмёт. Гудение квантовых приёмников только подкрепляло это убеждение.

Прислонив излучатель к одной из капсул, часовой принял упор лёжа и начал беззвучно отжиматься. Разогнавшаяся кровь махом выдворила дрёму. Для закрепления эффекта он ещё немного поприседал.

Иван не испугался – не успел попросту – когда из коридора донеслись странные звуки. Мгновение, и в руках уже высоко пропел приводимый в боевое положение протоволновой излучатель – самое лучшее подспорье для уверенности космопроходца в непонятной ситуации.

Иван, прислушиваясь, вышел в коридор. Звуки повторились: глухие, тихие, с еле уловимым эхом. Точно кто-то шёпотом бубнил что-то нечленораздельно, приложив ко рту трубу.

Не сомневаясь ни секунды, Иван зашагал вперёд. Им двигало желание отыграться, сорвать покров таинственности – ведь детская тень заставила оторопеть не его одного. На треклятой Хиц-2 он видел такое, после чего страх вряд ли мог пролезть под кожу по-настоящему.

Иван чётко знал, куда идёт, и остановился только около заветной переборки, за которой была развилка к камбузу и пожарному щиту. Прислушался. Да, звуки были оттуда! Иван вдохнул и дотронулся до панели управления…

И как и в первый раз остолбенел от неожиданности.

Под самым потолком, над закрытой нишей с противогазами и огнетушителями, прямо из стены торчали… ноги! Обычные человеческие ноги, в стандартной, как и у всех космопроходцев, обуви и одежде. Они то и дело подёргивались, будто их обладателя кто-то неспешно доедал.

Иван было шагнул в коридор, как вдруг эти самые ноги подались обратно, за ними сначала показался торс, затем скомканный, некогда белый халат. Вскоре уже сам Трипольский выпал на пол около пожарного щита. В стене вверху зияла вентиляционная шахта.

В руках Фарадей держал всё тот же прибор. Только теперь вместо озадаченности на перемазанном вытянутом лице блистала улыбка.

– Я нашёл! – выпалил Трипольский и вдруг закашлялся.

– Что? – Иван пошёл к нему, но излучатель на всякий случай не опускал.

Фарадей не ответил. Не смог – сильный кашель прямо-таки душил его. Иван почти поравнялся с ним, когда Трипольский вдруг пошатнулся, обмяк и неуклюже шлёпнулся на пол.

Иван одним движением забросил оружие за спину, присел, подтягивая Фарадея себе на колени. И уже расстегнул ему ворот кителя, как вдруг ощутил сильное першение в горле.

Давясь кашлем, Иван выволок Трипольского обратно в кают-компанию, прочь от распахнутой настежь шахты вентиляции, и ударил по панели, закрыв переборку в злосчастный коридор. Выдохнул, прокашлялся. И боковым зрением вдруг заметил движение.

Милош!

В соседнем коридоре, напротив почему-то настежь раскрытой двери арсенала стояла Милослава! Иван бросился к ней, оставив мычащего Трипольского на полу кают-компании. И едва успел.

Переборка арсенала позади него внезапно закрылась, и фонарик на цевье излучателя остался единственным источником света.

Милош действительно была тут. Стояла в излюбленной позе: понуро опустив плечи и уронив голову набок. Глаза были закрыты, грудь вздымалась так, словно она мирно спала. Стоя. Босиком на холодном полу. В абсолютно тёмном арсенале. Среди «Ос».

«Осы»!..

От одной только мысли Иван попятился и стукнулся спиной о переборку. Он вдруг почувствовал, физически ощутил, как тот самый страх, всего несколько минут назад презираемый и оскоплённый, неотвратимо пополз под кожу. Ивану только и оставалось, что сбивчивое дыхание да глухие потуги разгоняющей кровь мышцы в ожидании спасительного вмешательства Ординатора.

Внезапно луч света будто бы самовольно выхватил из темноты одного из синтетиков. Показалось? Или он всё-таки пошевелился? Нет, не показалось – хищная морда смотрела не перед собой, а прямо на него! Как тогда, в раскопанном бункере, среди тел друзей из отряда!..

Ординатор отчего-то медлил…

Из медблока донеслись крики. Первым вбежал дежуривший неподалёку Роберт, и следом Роман.

Иван ошалело вращал глазами, а непослушными пальцами пытался сорвать с себя датчики и инъекторы, тянущиеся от гладкого белого реаниматора. В сторонке, на кушетке всем видом страдал Трипольский и никоим образом не пытался помочь Виктории угомонить очнувшегося безопасника.

Иван отбивался ошалело, как амурский тигр, в которого выстрелили чуть меньшей чем надо дозой транквилизатора. Отмахивался одеревенелыми руками, стонал и ногами упирался в глянцевый углепластик реаниматора, на который его пытались вновь уложить. Он зыркал на медицинский аппарат так, словно вместо безобидных игл и датчиков от него тянулись живые шевелящиеся щупальца, сплошь усеянные не присосками даже, а клыкастыми пастями.

В конце концов Роберт и Роман сдались. Иван сорвал с себя оставшуюся медицинскую машинерию, повалился набок и, громко дыша, без сил распластался по полу.

Над Иваном склонилась Виктория, но сказать ничего не успела.

– Что с Милош? - прохрипел тот. - Але… Алексей где?..

Трипольский даже бровью не повёл. Лежал на кушетке неподалёку с отсутствующим видом и в глубоком раздумье наглаживал кожу вокруг продолговатого порт-инъектора в вене.

– Всё нормально, – заверила Вика, и попутно, пока тот спокойно лежит, прощупывала пульс, проверила реакцию зрачков. – Милош в наручниках, в изоляторе. Ты в медблоке.

– Что… Что случилось со мной?

– Нас разбудил Алексей, и я почувствовала, как вмешался Ординатор...

– Враньё!

Иван попытался подняться, но не смог. Подобрал под себя ноги, посмотрел на Вику и повторил чуть мягче:

– Чушь… Он не вмешался…

– Это триполий! – возвестил вдруг с другого конца медблока Фарадей. – Тот самый галлюциногенный газ. В атмосфере Ясной его, полагаю, десятая доля процента. Челнок получил пробоину, когда приземлялся. А я её нашёл с помощью газоанализатора Брамина. Пробоина была прямо в вентиляционную систему челнока! Представляете?! Хорошо хоть небольшая.

– Че-его? – потемнел Роман. – Какой трипорий, амёба?! Ты почему сразу не сказал, сучонок?!.

Роман хотел много чего сказать, но вовремя успокоился. Самодовольный щенок не стоил даже одного-единственного вмешательства. Хотя по довольной морде ох как хотелось пройтись! Чтоб запомнил: команда важнее личных амбиций. При любых обстоятельствах!

Вскоре в медблоке остались трое: пострадавшие минувшей ночью и Виктория. Она в конце концов уложила Ивана обратно на реаниматор. Он с чего-то вбил себе в голову, что аппарат опасен. Вика еле как разубедила его – пришлось разговаривать чуть ли не как с дитём малым.

Она опять подключила систему отслеживания жизнедеятельности и приложила ко лбу Ивана тёплую худенькую ладошку. Когда в кровь ему попало успокоительное, он закрыл глаза.