Под сенью исполинов (СИ) - Калинин Никита - Страница 5

Роман шарил в стенных нишах. Рядом слегка дёргано, зато с энтузиазмом орудовал Алексей Трипольский, которого он про себя уже окрестил Фарадеем. Открывал магнитные створки, быстро оценивал и пересчитывал содержимое, и тут же переходил к следующим. Роман искоса поглядывал на него. Нервничает. Оттого и торопится, аж руки трясутся. Как бы до вмешательства Ординатора не дошло. Впервые это надолго… успокаивает.

Оружие нашлось ровно там, где его обычно и оставляли инженеры ЦУПа. Открыв сейф висевшим тут же магнитным ключом, Роман застыл.

– Это ж «валенки»! – восторженно воскликнул кто-то.

Он и вовсе окаменел. Роман не причислял себя к оружейным экспертам, но и сомневаться в собственных познаниях ручных вооружений повода не давал. Сейф вмещал четыре стойки с винтовками весьма неординарного дизайна: отсутствовал ствол как таковой, дула тоже не было, равно как и намёка на сменный магазин для патронов. Зато сразу бросалась в глаза «фирменная» мушка Калашникова.

С Романом поравнялся парень из второй капсулы. Тот самый, что первым делом на Ясной решил отужинать.

– В смысле – валенки?.. – Роман вынул одну винтовку, повертел с интересом.

– Ну, их так десантники девяносто восьмой дивизии прозвали, в сорок втором, когда… – попробовал пояснить тот, но, видя ещё большее недоумение, снизошёл до подробностей. – Протоволновой излучатель Мехди. ПИМ. Валенок.

При этом парень только-только влезал в китель, что давалось ему с некоторым трудом. Он был невысок, и чуть-чуть не дотягивал до определения «коренаст». Эдакий недокрепыш с ногами слегка колесом. Высушенный олимпийский мишка с раритетных марок.

– Как звать?

– Иван, – добродушно ответил тот и продолжил самозабвенно бороться с непокорными пуговицами кителя.

– Фамилия как, Иван? Звание, должность?

– Иванов… – верно расценив тон майора, парень ускорился, застегнул-таки нужные пуговицы и выпрямился. – Лейтенант Иванов, офицер безопасности.

– Иванов Иван? Иванович поди ещё?

Трипольский неподалёку прыснул. Иван хотел что-то ответить, но Роман вручил ему взятое из сейфа оружие:

– На, Иваныч, тебе «валенок»! Я – майор Нечаев. Роман Викторович. Старший офицер безопасности. Ты поступаешь под моё непосредственное руководство, – и обратился к остальным: – Ещё безопасники есть?

Но никто не откликнулся. Корстнев и ребята включили в состав всего двух вояк?.. Экспедиция хоть и не на Хиц-2, но всё же. Странно. Если ещё учесть все эти «танцы с бубнами» вокруг таинственного появления сигнала с Ясной.

Помимо винтовок в сейфе находились четыре сигнальные ракетницы и по четыре гранаты ограниченного действия: наступательных и оборонительных, что косвенно подтверждало запуск «Герольда» именно в военное время. Там же покоились подствольные фонари. Только вот автоматических пистолетов Гордеева почему-то оказалось всего три…

– Самочувствие как?

– В полном порядке, товарищ майор! – бойко отозвался Иванов.

– Ну, тогда пошли. Группа! – скомандовал Роман, обращая на себя всеобщее внимание. При этом его собственное самочувствие оставляло желать лучшего. Приходилось хорошенечко напрягать слух, чтобы иной раз не переспрашивать.

Иванов встал наизготовку напротив переборки, ведущей из капсульного отсека. На излучатель в собственных руках он поглядывал трепетно, почти как на сокровище. Остальные космопроходцы провожали безопасников взглядами. До полного осмотра челнока Устав предписывал подчиняться старшему офицеру безопасности всем без исключения. Даже назначенному командиру.

– Готов? – рука Романа нависла над панелью управления.

Иван кивнул, и он коснулся её. Переборка открылась со звуком, напоминающим приглушённый шорох автомобильных шин по гравию – застоялась. Вскинув излучатель, боец вошёл в проём.

– Наткнёшься на генераторную – постарайся ничего не трогать.

Роман проигнорировал пренебрежительный тон инженера Бурова и молча двинулся вслед за подчинённым. Его «валенок» болтался за спиной, как и полагается валенку, а не оружию. В руках же чернело скорострельное чудо Гордеева.

Узкий коридор с невысоким потолком разветвлялся буквально через пять шагов. Безопасники перемещались, используя парную тактику: один стоит, второй идёт. Развилку миновали по прямой. И у каждой переборки действовали одинаково: один открывал, второй держал проём на мушке.

Первый отсек был пуст. И незнаком. Вообще. Роман окинул его пристальным взглядом, но не узнал ничего, за исключением разве что громоздкой установки рентгеновского микроскопа. А ведь за плечами остались пять экспедиций...

Этот челнок явно не принадлежал к первой серии. Выходило, что к Ясной отправили вторую. Полумифический прототип. Роман ощутил приятную прохладу удовлетворения: этот спор с Лёшкой, Корстневым-младшим, он-таки выиграл! Оставалось ещё два.

Безопасники осмотрели каждый угол замкнутого помещения, проверили стены на наличие панелей управления к возможным люкам, внимательно оглядели пол, потолок, и вскользь – оборудование. Оно интересовало их меньше всего. Затем вернулись к развилке, где их ждала ещё одна переборка.

Следующий отсек оказался кают-компанией. Стол по центру полукругом опоясывали четырнадцать кресел на подвижных полозьях. На стене висел зачехлённый монитор, а посередине стола виднелся лючок, наверняка прятавший выдвижной нанопроектор. Из кают-компании в противоположные стороны вели ещё три переборки.

– Мы тут первые, товарищ майор…

– Как определил?

– Пыль.

Вдоль стен, на одной высоте от пола проходили силовые кабели, укутанные в бронь негорючего углепластика. Роман провёл пальцем по одному из них, остался чёткий след.

Каждый «Герольд», отправленный с любопытной Земли к той или иной планете, нёс в себе по несколько посадочных челноков. Иногда их было четыре, иногда – шесть, зависело от класса корабля и предварительных целей. Челноки оборудовались квантовыми приёмниками и загружались всем необходимым для жизнедеятельности и плодотворного труда космопроходцев. Достигнув заданной орбиты, «Герольд» бомбардировал планету челноками, которые вскоре подавали сигналы о собственном состоянии: насколько удачно или неудачно прошла посадка. Обработав данные, ЭВМ на орбите избирал наилучший вариант, запускал его протонный генератор и включал квантовые маяки.

Только получив соответствующий сигнал от «Герольда», на Земле принимались за подготовку экспедиции. Космопроходцев погружали в заполненные транспортным раствором капсулы, вносили Ординатора, после чего происходил сам «прыжок» Антонова.

Нередко случалось, что вполне пригодный челнок оставался незадействованным. Так было на печально известной Хиц-2 и на мрачном Анубисе. Только старик Марс, принявший первым землян-пришельцев, никак не желал оставлять в рабочем состоянии больше одного челнока. Межпланетные первопроходцы так и не нашли аж целых пять бортов, до конца экспедиций на Марс довольствуясь «Маркизой». Имя единственному обжитому челноку дали за по-человечески вредный характер: отремонтированный в одном месте, он немедленно капризничал, и ломался в другом.

Следующими обнаружились отсек личной гигиены и жилые кубрики. Два, как и положено – по числу полов. Безопасники заглянули в оба, так же внимательно осмотрев каждый угол.

– Какой из них будет женским? – улыбаясь одними глазами, вдруг спросил Роман. Они возвращались обратно в кают-компанию.

– Дальний, – без промедлений ответил Иван.

– Поясни.

– Там зеркало в стене. Зачехлённое.

Роман одобрительно покивал. Внимательный парень. Он определённо начинал ему нравиться. Даже несмотря не некоторую незатейливость.

До войны в космоходстве действовала доктрина о равном разделении членов экспедиции по половому признаку. Это обуславливалось как фактором психоактивности – психосерверами являлись исключительно женщины, так и интересами науки, ставившей гендерные опыты.

В этом же челноке было два кубрика по семь мест. А в настоящей экспедиции женщин насчитывалось всего три, притом одна уже, к сожалению, обрела своё пристанище, вероятнее всего до самого конца. А мужчин – восемь. Но в этот раз у Романа хватило совести не пенять на Корстнева. У того и без таких вот мелочей голова шла кругом. Пойди, восстанови порушенное войной межпланетное сообщение в тех условиях и с “чёртовыми бюрократами”!