За секунду до... (СИ) - Боярова Мелина - Страница 7

Дорога от моста до портала выгрузки показалась голгофой. Я шла на пределе сил. Каждый шаг давался с таким трудом, будто был последним в моей жизни. Но, стиснув зубы, я упрямо двигалась вперед. Не подозревала, что так велико во мне окажется желание жить. Тем более что я своими глазами видела, как крокен расправился с одним из обессиливших работников. Ударом кнута с металлическим набалдашником попросту размозжил бедняге череп. А тело бесцеремонно столкнул в пропасть.

У портала меня ждала небольшая передышка.

Пещера, в которую мы привезли груз, была неправильной формы с многочисленными выступами и изгибами. Посередине мерцала огромная арка портала, в пустоту которой вели своеобразные рельсы. Через пару метров от основного зеркала перехода стояло второе, чуть меньше. В один проход въезжала вагонетка, груженая породой, а из второго появлялась уже пустая.

К конструкции с вагонетками вели специальные мостки, по которым рабочие подвозили свои тачки. Двое людей, поджидавших наверху, помогали опрокинуть тележку в вагонетку. Потом пустую тару и прилагаемую к ней тяговую силу, спускали на другую сторону, принимая следующего.

Без груза тележка показалась практически невесомой. Обратный путь прошел значительно легче. Седой следовал за мной по пятам. Он помогал на мосту и следил за тем, чтобы меня никто не трогал.

Очевидно, мне придется постараться с благодарностью Трою.

Время, казалось, замерло. Измученный и уставший организм требовал отдыха. Хорошо, что я не чувствовала боль. Церн блокировал все неприятные ощущения. В том числе и голод. Почти двое суток без еды, не говоря о том, что пришлось пережить. Но все же поврежденная нога сильно беспокоила. Ботинок стал тесным, вдобавок внутри него что-то противно хлюпало.

— Как ты? — спросил Седой во время очередной передышки.

— В порядке.

— Молодец, — похвалил мужчина, — держишься. Не думал, что протянешь так долго.

— Ну, без тебя бы я не справился, — ответила я, — а еще церн действует.

Седой удивленно вскинул бровь.

— Трой достал?

— Угу.

— Неужели наш мистер Скала действительно запал на тебя? — усмехнулся Седой, — за церн здесь убивают. И достать его очень сложно.

Я не ответила. Лишь удивленно хлопала глазами, переваривая информацию.

Если Трой пошел на такие траты ради меня, что потребует взамен? Я не маленькая, догадывалась, что нужно от меня мужчине. Но это не бог весть какой приз. Дома бы на меня в таком виде даже бомж не позарился. А тут…

Может, это потому, что здесь совсем нет женщин? Ни одной ведь не видела. Или у Троя есть свои причины?

Задумавшись, я не обратила внимания, как к нам приблизился невзрачный мужичок. Что-то сказав Седому, он сунул ему в руку странный предмет. Подозрительно быстрым движением, мой сопровождающий спрятал это нечто в свой карман. Будто опасался, что кто-то увидит. Но я загораживала мужчину от остальных, поэтому его маневр остался незамеченным.

Я выразительно посмотрела на Седого, интересуясь, что это сейчас было. Он же приложил палец к губам и покачал головой. Поняв, что меня никто не собирается посвящать в свои планы, равнодушно пожала плечами.

В очередной раз освободив тележки от груза, мы двинулись к мосту. Мышцы, налитые привычной тяжестью, ныли. В целом было терпимо. Вот только царапина на щеке стала саднить. Я даже не обратила на это внимания, пока не почувствовала, как заныло ушибленное плечо. От ужасной догадки внутри все похолодело.

Действие наркотика заканчивалось. Боль возвращалась. В ужасе посмотрела на Седого.

— Что случилось? — спросил он.

— Церн. Его действие закончилось. Телу возвращается чувствительность.

— Держись, Ди, — раздался хрипловатый шепот за спиной, — всего лишь нужно добраться до портала.

— Звероптица проткнула ногу. Рана открылась, — пожаловалась я.

Скосив взгляд чуть назад, увидела, что за мной тянется кровавый след. А намокший ботинок все сильней сдавливает ногу.

— Черт, — не сдержался Седой, — терпи. Постараюсь что-нибудь придумать.

К тому времени, когда мы добрались до погрузочной и дождались, пока тележки наполнят породой, я уже тихонько поскуливала от боли. В ногу будто впились сотни острых иголок, причиняющих невыносимые страдания. Перед глазами все плыло. Меня пошатывало. Пару раз я чуть не упала.

— Ди, не смей вырубаться! — злился позади меня Седой, — Трой мне шею свернет. Продержись хотя бы до моста. Иначе крокен прибьет тебя. Весь план полетит к чертям!

Промычав что-то в ответ, я поплелась вперед. Тележка виляла из стороны в сторону. Проходя мимо крокена, снова споткнулась. Гоблин даже потянулся за палицей, чтобы добить меня.

— Окх клаш диа, — сказал Седой надсмотрщику.

Тот застыл с недовольной миной. На равнодушной морде отразилось нечто вроде разочарования. Будто у ребенка конфетку отобрали. Видать, для крокена кроить чужие черепушки было своеобразным развлечением, а человечишка вдруг лишил его этого удовольствия.

Едва ступив на мостик и сделав несколько шагов, я почувствовала, как оседаю на пол. Перед глазами замельтешили разноцветные точки. Последнее, что запомнила, как больно ударилась о край тележки. После что-то с силой толкнуло меня сзади под колени, отчего я бухнулась навзничь.

В следующий проблеск сознания я расслышала оглушительный бумс, от которого голова чуть не лопнула. Из ушей и носа полилось что-то теплое. В грудь впечатался кусок породы. От удара перехватило дыхание. Вновь наступила темнота.

В очередной раз я очнулась, чувствуя движение. Голова билась о чью-то могучую спину, а руки болтались в разные стороны будто тряпичные. Каждый шаг приносил нестерпимую боль. Вместо стонов из груди вырывались лишь хрипы. Во рту чувствовался металлический привкус. Ужасно хотелось пить.

Наконец, бег прекратился. Меня швырнули на пол. Ойкнув, я в который раз потеряла сознание. Выныривая из беспамятства, испытывала жуткие ощущения. То меня тошнило, выворачивая пустой желудок дикими спазмами. То тело давило, став тяжелым, словно я весила целую тонну. То мне казалось, будто меня раскручивают на бешено крутящейся карусели. И все это сопровождалось непрекращающимся звоном в ушах.

Под конец меня без предупреждения погрузили в воду. Ледяная жидкость обожгла кожу. Рот и нос мгновенно наполнились водой, хлынувшей в легкие. Забившись в конвульсиях, я боролась из последних сил.

Перед глазами появилось маленькое личико сына. В памяти всплыл тот самый момент, когда он родился. Смешной, маленький комочек с топорщащимися светлыми волосиками и самой милой улыбкой на свете. Затем я увидела его первый день рождения. В зеленом костюмчике с цветным колпачком на голове, тянущего маленькие ручки к плюшевому медведю, что подарил ему отец.

Муж. Даже перед лицом смерти я ненавидела его. За то, что испортил мою жизнь. За презрение в глазах сына. За смерть моего отца. За то, что сама погибаю неизвестно где, вдали от дома и родных. За то будущее, которого у меня нет.

Я перестала бороться, принимая свою судьбу, когда что-то потащило наверх. Холодный ветер полоснул по мокрому лицу, превращая его в покрытую инеем маску. Сразу же посыпались удары. Меня били по щекам, давили на грудную клетку, тормошили, вырывая из одурманенного состояния. Кашель отозвался болью в грудине.

— Очнулась? — спросил Трой, стоило мне открыть глаза, — не вздумай умирать. Не для того тебя вытаскивал.

— А для чего? — прохрипела я. Горло саднило от ледяной воды, которой успела вдоволь нахлебаться.

— Узнаешь в свое время, — ухмыльнулся мужчина, — хватит разлеживаться. Из-за тебя и так кучу времени потеряли.

— Моя нога, — заикнулась я о ране. Но осеклась. К своему удивлению, боли не чувствовала.

— Будет в порядке, — заверил Трой, — пока была без сознания, я прочистил рану. Пришлось срезать пару омертвевших кусков…

— ???

— Ничего! — рявкнул Трой, увидев мой округлившийся взгляд, — лучше жить со шрамами, чем сдохнуть от заражения. Скажи спасибо, что ногу отрезать не пришлось.