Мар. Тень императора (СИ) - Лисина Александра - Страница 11

Несложно догадаться, что, когда с первой нитью все стало ясно, мне до зарезу понадобилось добраться до какой-нибудь еще. Хотелось выяснить, на что они способны. Какие возможности могут подарить и можно ли ими управлять так же, как первой. Но для этого следовало раздолбить хотя бы часть стены и высвободить нити, что оказались там замурованы.

Работа эта была долгой, нудной, утомительной, а мне очень не хотелось, чтобы о ней узнал мастер Зен. Соответственно, крошить стену приходилось ночами, медленно и осторожно, грамотно распределяя время между сном и целенаправленной порчей чужого имущества. Подходящих инструментов, само собой, под рукой не имелось. Взять было негде, а спросить не у кого. Пользоваться магией я толком не умел, да и не подходила для этого зеленая нить, поэтому по большей части приходилось действовать наобум и сто раз все перепроверять, прежде чем что-то сделать. В итоге, я потратил больше полугода, чтобы выцарапать ложкой узкую выемку в неподатливом камне. А затем принялся так же осторожно высвобождать нити, которых в прямом доступе оказалось всего три: синяя, красная и желтая. Белая залегала слишком глубоко, прямо под красно-сине-желтым пучком. А до фиолетовых я и вовсе не мог добраться, потому что они проходили под самым потолком.

Собственно, рино Тизар аль Ро решил навестить меня в то самое неудобное время, когда работа уже близилась к завершению. И я, признаться, испытал весьма противоречивые чувства, когда в один из вечеров дверь моей комнаты со скрипом отворилась, а на пороге возник статный блондин в серебристом балахоне и, как ни в чем ни бывало, произнес:

— Здравствуй, Мар. Надеюсь, ты меня не забыл?

Честное слово, я был благодарен Тизару за регулярно поставляемые комочки магии. Первое время, пока я не добрался до нужной нити, они здорово меня выручали. Однако именно сейчас появление Тизара было совсем некстати.

Правда, почти сразу досада на мага схлынула. Я вспомнил, что Тизар, в отличие от мастера Зена, не запрещал спрашивать, и успокоился. А потом задал тот самый вопрос, который вот уж полгода не давал мне покоя.

— Рино аль Ро, а мой учитель знает, что я дарру?

В уголках глаз мага появились крохотные морщинки.

— Да, Мар. Император оповестил его об этом.

— В прошлый раз вы говорили, что чем меньшему количеству людей об этом известно…

— Мастер Зен не может предать императора, — не дал мне договорить Тизар. — Так же, как и ты.

Я уставился на мага напряженным взором. Это что же, учитель…?!

— Мастер Зен его бывшая тень, — правильно понял меня маг. — От прежних обязанностей повелитель его освободил, но учить других это не мешает. А магическая клятва обеспечивает все остальное.

— А почему…?

— Неудачное покушение, — снова угадал мой вопрос Тизар. — Примерно год назад. Мастер Зен получил серьезные раны и долго болел, а после выздоровления потерял в скорости и в силе, поэтому больше не смог исполнять обязанности тени.

Как это, потерял?!

Я растерянно моргнул.

Да он двигается как молния! И силища у него такая, что, если бы он не сдерживал удары, меня бы давно по стенке размазало!

— У нас мало времени, Мар, — не позволил мне удариться в размышления маг. — Сегодня я смогу уделить тебе всего один час, так что давай-ка сперва поработаем, а потом, если останется время, ты спросишь обо всем, что захочешь.

Я мысленно вздохнул, но все же отодвинул стул, приглашая гостя присесть, а сам устроился на топчане и приготовился внимательно слушать.

С Тизаром оказалось легко. Он хорошо говорил: ровно, четко и исключительно по делу. Никаких заумностей, никаких непонятных терминов… словно полжизни только и делал, что читал лекции нерадивым ученикам. Но в тот вечер он рассказал лишь малую часть того, о чем я хотел бы знать. А когда отведенное на занятие время истекло, и маг ушел, я испытал сожаление, что наша встреча так быстро закончилась.

Зато Тизар сообщил несколько важных вещей. Во-первых, оказалось, что точный уровень резерва дарру невозможно определить извне — это мог сделать лишь сам дарру, да и то, с помощью специальных упражнений. Во-вторых, впитавшаяся в дарру энергия и впрямь становилась не видна постороннему взору. Она буквально растворялась в его ауре и утрачивала свои первоначальные свойства, включая цветовую принадлежность. В-третьих, дарру действительно использовались в империи в качестве живых батареек, но, поскольку нас было мало, то такое счастье доставалось лишь избранным. Наконец, в-четвертых, хранящуюся в дарру силу можно было отдать постороннему лицу, но для этого следовало приложить некоторое усилие и развить определенные навыки.

— Создать заклинание у тебя не получится, — без тени сомнения сказал Тизар. — Дарру в большинстве своем преобразуют полученную энергию в нейтральную. В сырую, так сказать. Ее можно просто выбросить на улицу. А можно передать магу, который преобразует ее в нужное ему заклинание.

— Есть ли разница, какое заклинание из нее создавать?

— Нет, — с улыбкой пояснил маг. — Сырая сила тем и хороша, что из нее можно вылепить что угодно. Поэтому в качестве донора дарру подходит любому магу. А вот для вас самих далеко не каждый маг подойдет в качестве хозяина.

— Почему?

— Потому что магия у разных людей имеет разные оттенки. И вкус, если хочешь. Какая-то тебе понравится, какая-то, наоборот, вызовет отвращение. Ты ее усвоишь, конечно. Помучаешься, но все равно впитаешь, потому что такова твоя природа. Однако есть понятие совместимости между магами и дарру, и ее наличие значительно облегчает ваше существование. Это тоже врожденное свойство, не хмурься, — добавил маг, когда я задумался. — Но обучать вас все равно приходится. И не только тому, как правильно отдавать или забирать чужую силу, но и тому, как вести себя с будущим хозяином. Чем больше у вас найдется точек соприкосновения, тем проще вам будет жить.

Я поджал губы.

Слово «хозяин» мне категорически не понравилось. Как и тревожная мысль, что детей-дарру не просто отбирают у родителей, но и воспитывают под запросы конкретного мага. Вероятно, в этот их императорский детдом регулярно наведываются желающие заполучить ходячую батарейку и присматривают потенциально совместимого малыша. Если такой находится, его тут же берут в оборот и за несколько лет (вероятно, за немалую плату) готовят из него послушного, хорошо обученного раба. Вернее, рабыню, потому что, если верить Тизару, дарру рождались исключительно девочками.

Я, собственно, тоже когда-то считал себя девочкой, поэтому наличие столь необычного дара было более или менее объяснимо. Но тот факт, что со мной наверняка будут пытаться сделать то же, что и с остальными, несколько напрягал.

— Судя по всему, ваша магия мне вполне подходит, рино аль Ро?

— Да, — не стал отрицать Тизар. — Но магия императора подходит тебе еще лучше. Обычно совместимость можно определить по той скорости, с которой дарру впитывает чужую силу. И если со мной ты обошелся довольно деликатно, то его высочеству Карриану пришлось разорвать контакт, чтобы не остаться без магии совсем.

Я отвел взгляд.

Да. Я помню ощущение, которое посетило меня во время прикосновения к наследнику престола. Восторг. Блаженство. Дикое желание зарыться в его ауру обеими руками, окунуть в нее голову, плюхнуться туда всем телом и никогда, ни за что, больше оттуда не вылезать.

— Забрать энергию у мага ты можешь только через прямой контакт, — тем временем добавил маг. — Точно так же и для того, чтобы поделиться ею, требуется прикосновение.

Хм. Так вот почему учитель постоянно носит перчатки?

— А теперь я покажу несколько полезных упражнений, — сказал Тизар и бросил быстрый взгляд на окно, за которым царила непроглядная темень. — Пока меня не будет, тебе придется выполнять их самостоятельно. А потом проверим, что из этого получилось…

С тех пор Тизар стал навещать меня регулярно. Два, иногда три раза в месяц. По вечерам, когда тренировки заканчивались, и у меня появлялось свободное время. Я много спрашивал, он объяснял, рассказывал и показывал то, что мне не удавалось понять с первого раза. Тизар был на редкость терпелив, когда отвечал на мои многочисленные вопросы. Немало обогатил мой багаж знаний в отношении классической магии и, сам того не подозревая, помог существенно продвинуться в изучении замурованного в стене пучка, до которого я в конце концов все же сумел добраться.