Рассветы без меня (СИ) - Тесса Тиана - Страница 82

Родители переглянулись, и мама снова спросила:

— Так ты не забыла? Что-то похожее ты говорила когда-то, но мы решили, это выдумки.

Я кивнула. Вспомнила все свои кошмары. Которые мне так часто снились в последнее время. Яркая молния, гроза, мощный, невероятно громкий раскат совсем рядом, и с неба полился ливень, я и сейчас от этой реалистичной картины в памяти зажмурилась, будто гром прогремел прямо здесь и сейчас, вот и тогда я очень испугалась и не могла сдвинуться с места, в этот момент меня и накрыло волной. Холодной, сковывающей меня полностью своей мощью, и обволакивающей непреодолимым ужасом. Дальше я не понимала, что происходит. Много воды, я пыталась плыть, но у меня не получалось, волны то бросали меня о камни, то течением утаскивали дальше от берега. Я жадно хватала ртом воздух вперемешку с солёной водой, но не могла ничего сделать: стихия захватила меня, а я оцепенела от страха. Я была совсем ребёнком, и уже не могла сопротивляться, поэтому зажмурившись просто глотала солёную воду, чувствуя, что в легких все меньше и меньше воздуха. Какое-то мгновение, удар о камни, я снова приготовилась, что сейчас меня утянет подальше от берега, но вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за волосы. Не сразу поняла, что после оказалась на берегу. Затем некто сжал мою руку тёплыми ладошками. После холодной воды, они меня обжигали. Хотелось согреться, но меня бил озноб. Я не помню сколько прошло времени. Меня лупили по щекам. Кажется, я на время потеряла сознание. Открыв глаза, обнаружила перед собой того самого мальчика. Сейчас, в той картинке, что видела в памяти, его образ был размытым. Пыталась рассмотреть его лицо, но не могла. Кто-то его оттолкнул от меня, кажется, это был отец, а в следующий миг я услышала голос:

— Доченька, Миюшка, солнышко! — рыдания, это мама. Она обхватила меня руками, и из её светлых глаз покатились слезы, которые скатывались прямо на моё лицо. Как я могла забыть такое?

После меня показали врачу, какие-то анализы, беседы, разговоры. Больше я не видела того мальчика, а мы вскоре уехали, спешно покинув тот город. Я вернулась из воспоминаний и увидела перед собой родителей, они обеспокоенно разглядывали меня, но ничего не говорили.

— Имя, мамочка, скажи его имя… — словно в бреду повторяла я, едва сдерживая ком в горле. Мне казалось, земля уходит из-под ног, а стены и вовсе то сходятся, то расходятся, словно не могут определиться, какое положение им занять.

— Погоди, дай вспомню, — проговорила мама задумчиво. — Вообще славный мальчишка. Волосы тёмные, глаза такие карие, почти чёрные. А взгляд такой, я уже тогда его маме сказала, что невест будет хоть отбавляй, а звали его… — я затаила дыхание, но мама меня ошарашила: — Николай, кажется…

— Николай? — я нахмурилась, едва сдерживая слёзы.

— Ой, нет не Николай, кажется. Столько лет прошло. Хотя его отец упоминал, что он как богатырь, если поменять местами его фамилию и имя. Не Добрыня Никитич, а… Точно! Вспомнила! Никита. Точно! Никита! Но он любил представляться именем Ник! — воскликнула мама, не зная, какое сильное впечатление на меня произвело это подтверждение моих собственных умозаключений.

— Ник… — прошептала я еле слышно и от бессилия опустилась на пол. Такой простой ответ, замаскированный в паутине сложности. По щекам катились слезы, а всё тело задрожало от нахлынувших эмоций. Это был ты… 

На вокзале было, как обычно, слишком людно. Я поправила кепку, которая скрывала мои светлые волосы и ещё раз огляделась. Никого подозрительного. Билет я купила только незадолго до отправки, причём сама толком не зная, какое в итоге выберу направление. Я разрывалась. Поначалу была уверена: мне нужно уехать и уехать, куда угодно, лишь бы не видеть никого из своей прошлой жизни, но слова Артёма не давали мне покоя. Они перечёркивали мои выводы и ослабляли былую непоколебимость: просто забыть, оставить всё в прошлом. Он знает намного больше. Он не договорил. И не смотря на мои откровенные заявления, ждёт меня. Знает, кем занято моё сердце, но при этом продолжает надеяться. Мне нужно время — он так считает. Я же точно понимала: время если и изменит что-то, то не многое. С этой болью мне жить, и Артём готов быть рядом. Другой вопрос, какой путь сама выберу. Смогу ли я?

Осталось каких-нибудь несколько минут, и я покину эти места, надеюсь, навсегда. Полюбившиеся улицы и памятники архитектуры, местные закаты и мои настоящие рассветы — именно здесь я стала другой. И именно здесь у меня открылись глаза на ту, кажущуюся беззаботной жизнь, которой не было и быть не могло. Пустышка, иллюзия, отголоски наивности — они останутся лишь в воспоминаниях, пока я буду ускользать всё дальше и дальше с каждым новым стуком колёс о рельсы. А пока что нужно глубоко вздохнуть и унять учащённое сердцебиение.

Надеялась, что никто не успел понять, что я спешно решила покинуть этот город. Хотя, наверняка, все, кто очень бы хотели меня сейчас видеть, заняты своими делами. Меры предосторожности я, конечно, соблюдала, но когда дело касается таких персон, как Павел и Алекс Крут, расслабляться не стоит. Эти хищники умеют напасть в самый неожиданный момент, поэтому я подозрительно осматривала каждого прохожего; любое резкое движение посторонних вызывало во мне новую тревогу, но личности, которые могли в одно мгновение изменить мои планы, к счастью, не появлялись. Удалось ли мне их провести? Знают ли «Крутые», кто их так подставил? И узнаю ли когда-нибудь, что же на самом деле произошло?

Я мысленно усмехнулась, вспоминая недавние события. Мы с Лерой считали, что запускаем бомбу замедленного действия, но последствия начали развиваться с реактивной скоростью. Подруга выполнила мою просьбу. Благодаря имеющимся документам, на пару с Жанной, и конечно, не без моего участия, они провернули наш план. И в день, когда вышла анонимная статья, разоблачающая группировку Крутых, и прибранную к её же рукам структуру Дадиева, я и покидала этот город. Лера же распространила информацию по социальным сетям.

Отца я предупредила заблаговременно, порекомендовав ему уничтожить незаконный груз любым способом, и уехать куда подальше. Он звал меня с собой, но я отказалась. Понимала, что уже не могла относиться к нему как прежде, хоть и любила. Он был моим отцом, и от этого никуда не деться, однако дальше нам точно не по пути. Пообещала лишь, что буду иногда писать маме: давать знать, что со мной всё в порядке. Может, когда-нибудь я смогу всё забыть, отпустить обиды и даже простить, но только не сейчас. Родители сообщили, куда едут, но я о своём дальнейшем направлении умолчала, напомнив, что контроля в моей жизни уже достаточно. Даже слишком. Поэтому мне оставалось лишь сделать вид, будто продолжаю вести обычную жизнь, чтобы не привлекать внимание со стороны. И я надеялась, что мне это удалось.

Я снова оглянулась. Неужели всё получится? Пока медленно тянулось время, всё время прокручивала в голове события последних дней, иногда посматривая на огромные электронные часы, находящиеся на здании вокзала. А вспомнить было что.

Из больницы меня выписали. После я отправилась в свою квартиру, хотя отец и настаивал, что только в их доме буду в безопасности. Возможно, я рисковала. Но Крутые, видимо, решили сделать перерыв в своём дозоре, и меняли тактику, скорее всего усыпляя бдительность. Я не оставляла мысли, что они могут объявиться в любой момент, ведь формулы они так и не получили, а защиты, как таковой, у меня не было. От помощи психолога я, кстати, отказалась. Спасибо, уже помог однажды. Я продолжила вести свою жизнь, решив закончить начатое. Выдача диплома прошла успешно. Артём на ней, кстати, не присутствовал, оставив вместо себя доверенное лицо для получения этого документа. Ему пришлось отправиться на побережье немного раньше из-за своего проекта, но он не забыл напомнить, что на почту прислал мне адрес и несколько раз заверил, что будет меня ждать. Что ж, это его выбор. Впрочем и я свой уже сделала.