У кошки девять жизней (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 36

— Полагаете, что это в порядке вещей?

— Вы стыдить меня вздумали?

— Бесполезно.

Вот это правильно. Не знаю, чего он добивался, но аппетит мне уже испортил. Я допила вино и промокнула губы салфеткой.

— Закончили? — осведомился герцог с неподражаемыми нотками в голосе.

— О да. Конечно, могло бы быть и лучше, но мне ли жаловаться.

— Хорошо, — признал он, — вы правы. Все это было забавно. Думаете, я не слышал, как вы веселились? Очень трудно удержаться.

— От чего?

— От смеха.

И что бы вы думали? Он откинулся на спинку стула и расхохотался. Я пожала плечами, наблюдая за этим действием. Странный тип. Определенно, странный.

— Забавно наблюдать за вами, — заметил герцог после приступа веселья, — думали, я начну вас колотить? Эви это точно думает. Не буду ее разочаровывать. Пусть потрясется.

— Наблюдаю в вас склонность к театральным эффектам, — сказала я напоследок и повернулась к двери, — в вас лицедей умер мучительной смертью. Спокойной ночи.

И я удалилась.

Мне с трудом удалось убедить Эвелину не бояться позавтракать. Разумеется, она не ужинала, для этого девушка была слишком взвинчена. И к тому же, не на шутку опасалась своего братца. Этьен был менее пугливым и пообщался с ним вечером. Хотя, о чем они говорили, я не знаю. Но после разговора с герцогом кузен был не в духе. Нетрудно догадаться, что этот разговор был не из приятных.

— Все из-за тебя, Белла, — заявил Этьен полушутя — полусерьезно, — он поссорился с любовницей и теперь ему придется искать новую.

— Какой ужас, — без капли сочувствия отозвалась я, — если это то же самое, что искать новую скаковую лошадь, то мне его жаль.

Кузен расхохотался, а Эвелина сердито заметила:

— Вы могли бы выбрать другую тему для шуток? Эта не смешна.

— Скажи точнее: тебя она не забавляет. Ладно, с меня вполне хватило вчерашнего происшествия. Теперь не скоро я захочу повторить столь волнующие впечатления.

Отойдя от насыщенного вечера, Эвелина уже собралась пригласить меня на прогулку по парку, но тут погода все испортила. Пошел дождь, да такой сильный, что мы и носа не могли высунуть на улицу. Заняться нам было абсолютно нечем. Эвелина, было, предложила мне позировать для портрета, но я начисто отмела эту идею. Сидеть несколько часов, не шевелясь и боясь вздохнуть? Ну уж нет, мне и без того достаточно скучно.

— Тогда может быть, мне научить тебя рисовать? — не отставала Эвелина.

— Напрасный труд, — я покачала головой, — три учителя рисования бились надо мной несколько лет и потерпели сокрушительное поражение.

— Почему три? — удивилась она, — у меня был всего один.

— Первый ушел потому, что его не устраивало жалованье, которое папочка мог ему предложить. Второму почему-то не понравились краски. Ах да, я перемешала их с песком и рисовать ими было невозможно. Ну, он и обиделся.

Эвелина прыснула.

— От тебя никому не было житья, — прокомментировала она.

— Да. А третий долго со мной мучился и наконец заявил отцу, что проще обучить рисовать барана, чем меня. Так что, не связывайся со мной. Это время можно провести с большей пользой.

— Все равно, нам нечего делать.

Положение спас Этьен. Он вошел в гостиную с видом заговорщика и подмигнул нам обоим.

— Дамы, — весело сообщил он, — у меня есть предложение. Я тут кое-что принес.

И разумеется, нам очень захотелось узнать, что именно он принес. Этьен достал из кармана колоду карт и продемонстрировал ее публике.

— Вот.

— Карты, — разочарованно протянула Эвелина, — зачем ты их взял? Огюстен не разрешает мне играть в карты.

— Эви, побойся Бога, он уехал. Или ты думаешь, что наш милый Огюстен способен видеть сквозь расстояния?

Я фыркнула.

— А если кто-нибудь из слуг увидит и расскажет ему?

— Мы дверь запрем, — нашелся Этьен.

— Тогда это точно станет известно всем.

Я взяла карты со стола.

— Играем. Не бойся, Эви, если твой брат будет возмущаться, мы скажем, что заставили тебя. Ты упиралась, а мы, жестокосердные, тебя принудили.

Этьен засмеялся.

— Я все равно не умею играть, — привела Эвелина последний аргумент.

Ее высмеяли в два голоса. Такой пустяк не заслуживал внимания. Уж что-что, а научить играть в карты — задача самая примитивная.

Устроившись за круглым столом, мы принялись за дело. Когда процесс обучения подошел к концу и Эвелина уже не путалась в распознавании мастей, началась собственно игра.

Но долго она не продлилась. Проиграв раза четыре подряд, Эвелина бросила карты на стол и с обиженным видом заявила:

— Вы это специально делаете.

— Проигрывать нужно достойно, — ехидно улыбнулся Этьен.

— Ты нарочно подбрасываешь мне самые большие масти, чтобы я проиграла. Все, не буду больше играть.

— Эви, это смешно.

— Ну и что. Все равно, не буду.

Тем временем, за окном послышался шум подъезжающей кареты. Этьен со вздохом спрятал карты и заметил:

— Ну вот. А все так хорошо начиналось. Что это он так рано?

— Почувствовал, что Эви играет в запрещенную игру, — пошутила я.

— Да ну вас, — отмахнулась она, — давайте займемся чем-нибудь. Этьен, расскажи какую-нибудь историю.

— Ты хочешь всю ночь провести без сна? Смотри, а то снова отправишься ловить привидение.

— Перестань. Не я ловила привидение, а Белла. И это было вовсе не привидение, а ты.

— Хорошо, — зловещим тоном произнес Этьен, — но тогда не проси меня остановиться. Эту историю я расскажу до конца, даже если ты умрешь от страха.

— Так просто ты меня не испугаешь, — отозвалась Эвелина, демонстрируя редкостную смелость.

Мы поудобнее расселись в креслах. Рядом со мной пристроился Кадо. Страшная история его совершенно не интересовала, просто он обожал развалиться на мягком ковре, вытянув вперед лапы так, чтоб о них все спотыкались.

— В доме графа Д. был большой переполох, — начал Этьен, — приезжал старинный друг графа и к его приезду все должно было быть не высшем уровне. Не рада была лишь единственная дочь графа Соланж. Девушка предчувствовала скуку. Наверняка, друг отца такой же старый и они все дни напролет будут вспоминать былое. Некоторое облегчение от приезда гостя доставляла мысль о бале, который собирался устроить граф.

Но старинный друг приехал не один. С ним был мужчина. Увидев его впервые, Соланж подумала, что более странного человека еще не встречала. Не то, чтобы он был уродлив или стар. Напротив, ему было около тридцати, лицо симпатичное, только слишком бледное. И одет он был модно и аккуратно. Но все же, что-то в его облике настораживало девушку. Но когда она поймала взгляд его черных как угли глаз, все сомнения перестали существовать. Это был тот самый мужчина, которого она всю жизнь ждала и о котором мечтала, лежа по ночам без сна.

Новый гость очаровал не только наивную девушку. Все остальные гости тоже были от него без ума. Отец находил его прекрасным и всепонимающим собеседником. Соланж это сердило, она считала, что гость должен принадлежать только ей одной.

— Дивное начало, — протянула я, — я уже дрожу от страха.

— Имей терпение, — строго сказал Этьен.

— Не мешай ему, — вставила Эвелина.

И противореча самой себе, тут же позвала лакея и велела ему принести нам что-нибудь подкрепиться. Этьен нахмурился и пока велись приготовления, хранил многозначительное молчание. Наконец, перед нами поставили чай и три тарелки с пирожными. На моей их было аж пять штук и я была немного ошарашена. Неужели, слуги считают меня такой обжорой?

— Продолжай, — велела Эвелина кузену.

— Подожду, пока вы насытитесь, — буркнул он.

— Ну, не надо дуться, — примирительно проговорила она, — мне очень нравится твоя история.

Немного поломавшись для виду, как и полагается ценному рассказчику, Этьен продолжил.

Итак, прелестная Соланж, взбудораженная приездом гостя, долго не могла уснуть. Перед глазами стоял прекрасный незнакомец. Впрочем, он не был таким уж незнакомцем, Соланж знала его имя — Арманд.