Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой - Метц Дейв - Страница 32

Уже через несколько недель навстречу мне отправятся мои братья. Интересно, радуются ли они этому обстоятельству и, если да, то насколько сильно. Очень жаль, что с нами не будет Рика, но у него двое маленьких детей, которых он не может оставить. Майк мечтал о путешествии в национальный парк Арктики с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. Думаю, мое путешествие помогло ему решиться и его заветное желание наконец осуществится. Очень надеюсь достичь Анактувук-Пасс 26 мая и встретиться с ним и Стивом. Будет просто здорово увидеть их спустя столько времени! Вместе с ними приедет и Джулия. С ее стороны это огромная жертва. Я очень надеюсь, что дорога не будет для нее слишком изнурительной.

Майк каждое лето предпринимает десятидневный поход. Один раз мы с ним отправились в заповедник Боба Маршалла в Монтане. Однажды после тяжелого трудового дня, половину которого мы провели на охоте, а половину занимались рыбной ловлей, Стив, Майк, Джеф, армейский приятель Майка Хедрик и я, уставшие, но довольные, покуривали сигары и пили текилу. Был тихий теплый вечер. Майк взял с собой переносную печку и вот уже больше часа пытался заставить ее заработать. Он возился с ней целыми днями, и тут его нервы не выдержали. Майк буквально пришел в ярость — вскочил, бросил печку на землю и начал неистово втаптывать ее в грязь, так, будто бы убивал кобру. Он был ужасно рассержен, а мы, глядя на него, покатывались со смеху. Мы просто не могли удержаться — настолько забавно было смотреть, как Джеф пытается убить печку. Тридцать секунд спустя он пришел в себя и стал хохотать вместе с нами. Мне бы очень хотелось, чтобы, когда мы встретимся в Анактувук-Пасс, случилось что-то подобное.

Я ненавижу оставлять после себя мусор. Возникает такое чувство, будто осквернил священно чистую землю. Но несмотря на это, сегодня я выбрасываю лыжи, сани, толстую парку, лыжные ботинки, альпинистские кошки, запасной котелок и красивый шерстяной свитер, который приобрел в магазине Армии спасения. Приходится избавляться от всего этого, чтобы продолжить путь налегке. Теперь я могу идти пешком, и эти вещи мне не нужны. Я аккуратно складываю их в полной уверенности, что через какое-то время вернусь сюда, отыщу вещи и воспользуюсь ими снова. Обычно стараюсь не слишком тратиться на экипировку, зная, что все равно ее придется выбрасывать. Сэкономленные деньги пригодятся для покупки билетов на самолет — авиаперелеты сегодня дороги. Бережливость и простота придают путешествию естественность. Становясь частью дикой природы, я должен приобрести ее черты — уравновешенность и стойкость. Только обладая этими качествами, я смогу покорить неизведанные земли, пусть даже на мне будут одни лохмотья. Я бы хотел уйти, не оставляя следов. Для меня это означает вернуться к идеалам Генри Дэвида Торо[10]. Чем меньше денег я потрачу на какую-то вещь и чем дольше буду ею пользоваться, тем меньший ущерб я нанесу природе и, следовательно, больше времени смогу путешествовать и не возвращаться к скучной работе.

Я так устал тащить сани по земле, на которой уже не было снега и переправлять их через реки, что с радостью надел на плечи рюкзак. Однако он оказался невообразимо тяжелым, поэтому передвигаться приходится очень маленькими шагами, практически не отрывая ног от земли, и по возможности избегать гор. Впереди лежит большой каньон, чтобы обойти скалы, приходится несколько сворачивать с курса и идти сквозь густую чащу. Это приводит меня в отчаяние, и я то и дело посылаю проклятия, обращаясь к огромному молчаливому синему небу над моей головой. В течение нескольких часов ломаю ветки (иначе не смогу пробраться через лес) и иду по сугробам, куда то и дело проваливаюсь. Мой рюкзак постоянно задевает деревья. Я делаю все возможное, чтобы сохранить равновесие и удержаться на ногах. Собаки выглядят очень озадаченными. Мне кажется, наступил критический момент. Я хватаюсь за голову, совершенно разбитый, опускаюсь на землю и почти рыдаю.

В этом Богом забытом месте я абсолютно один, и никто, никто не поможет мне. Чтобы выбраться отсюда, нужен месяц огромных, нечеловеческих усилий. Ко мне подходит Уилл. Он прижимается к моей груди и смотрит прямо в глаза, боясь шелохнуться. Наверное, он пытается сообразить, что со мной происходит, а может быть, уже обо всем догадался. Мельком взглянув на него, я понимаю: его не сломят никакие трудности. Моральный дух Уилла непоколебим, значит, и я смогу выдержать все испытания. Путешествие явно пошло собакам, и особенно Уиллу, на пользу — они расцветают на глазах, с каждым днем становятся все более сильными и воодушевленными. Для меня они настоящий источник сил.

Я уверен, что любой нормальный человек на моем месте не стал бы продолжать путь и отправился обратно или попросил бы, чтобы за ним прислали самолет. Любой, но не я. Впереди меня ждет что-то поистине необыкновенное, прекрасное и невообразимое, что-то даже более величественное, чем можно себе представить. Самообладание и уверенность в себе мне сейчас просто необходимы. Видно, что собаки тоже очень устали, но при этом довольны и с надеждой смотрят на меня. Наконец я окончательно прихожу в себя. В конце концов, если мне станет слишком тяжело, я в любой момент могу остановиться и уехать отсюда домой. А еще я могу разбить палатку и провести в ней пару недель. Меня ведь никто не заставляет делать то, что я делаю. Я сам себе начальник. Обдумав все это, поднимаюсь, собираюсь с мыслями и принимаю решение изменить курс. Только это поможет справиться с многочисленными деревьями, кустарниками и сугробами. Свернув направо, иду вдоль реки, там, где нет зарослей. Так я выхожу на противоположную сторону. Место здесь очень просторное, открытое, просто создано для того, чтобы установить палатку. Вообще это верхняя граница лесной полосы, которая проходит через всю Северную Америку. Как утверждает мой брат Майк, Боб Маршалл в свое время объяснил, почему деревья не растут на севере. Это связано с тем, что они пока не привыкли к новому климату, установившемуся после ледникового периода, а вовсе не с тем, что, как полагает большинство, здесь слишком холодно и дует сильный ветер.

Наконец я останавливаюсь. Мне намного лучше. В конце дня, когда уже проделана большая работа и все препятствия остались позади, всегда становится легче, но поскольку сегодня день был особенно сложный, контраст ощущается намного сильнее. Я отдыхаю, нежась в лучах вечернего солнышка, и наблюдаю за собаками. Они бегают вверх и вниз по склону и пытаются выгнать грызунов из их норок. Они тщательно обнюхивают каждую ямку и, если чувствуют свежий запах, начинают копать. Не знаю, откуда у них берутся силы. Глядя на них, я чувствую себя намного увереннее и спокойнее и понимаю, что должен продолжать путь.

Завтра придется преодолевать крутой подъем. Отсюда я прекрасно вижу гору, которую мне предстоит покорить. Это задача кажется очень сложной, практически не выполнимой. Я не слышал, чтобы кто-нибудь делал это до меня. Если бы у меня с собой не было карты и я не имел бы возможности осмотреться, то решил бы, что выбранный мною путь нереален. Впереди, кроме узкой полоски тундры, протянувшейся на тысячу футов, не было ничего, кроме остроконечных скал и ущелий. Я никогда не видел такого огромного количества отвесных гор, склоны и вершины которых были покрыты снегом. Никогда еще я не видел такой бесплодной земли. Мне понадобились недели, чтобы прийти сюда, но, поверьте, это того стоило.

С большим трудом и с огромной осторожностью я забираюсь на очень высокую, почти отвесную гору, вершина которой вонзается в спокойное небо над бассейном реки Амблер. Медленно-медленно поднимаюсь все выше и выше, сгибаясь под тяжестью своего неподъемного рюкзака. Останавливаюсь на минутку, чтобы чуть ослабить натяжение лямок. В это время раздаются пронзительные крики тетерева. Он довольно быстро улетает. Эта первая птица, которую я увидел здесь и за которой к тому же могу понаблюдать. Вообще эти птицы не любят залетать так далеко. Чтобы преодолевать большие расстояния, им приходится усиленно работать крыльями, поэтому они такие сильные. Тетерева летают довольно низко. Они не ловят потоки воздуха налету, подобно хищным птицам, потому что набирать высоту им не нужно. Ведь вся их пища в лесу, в тундре, и они не перелетают с места на место.