Произведения для детей (Том 2) - Маршак Самуил Яковлевич - Страница 93

• Предыдущая
• 93/101
• Следующая

ШКОЛЬНИЦА. А я больше люблю волшебные сказки. Вот если бы Кота в сапогах показали, как он мельника маркизом Карабасом сделал.

РЕЖИССЕР. Хорошо, и Кот в сапогах будет.

Дети в изумлении.

МАЛЬЧИК С СЕМЕЧКАМИ. А по-моему, сказки ничего не стоят. Я люблю взаправдашних людей в театре видеть. Чтобы чай пили, в гости чтоб ходили... Точно про тебя рассказывают!

РЕЖИССЕР. Хорошо, и взаправдашние люди будут. (Чистильщику.) Ну, спасибо, что сапоги почистил. Теперь, ребята, уходите. Марш отсюда! Сейчас занавес подымут. (Идет к кулисам.)

Дети за ним.

ДЕТИ. А как же представление называться будет?

РЕЖИССЕР (останавливаясь). Называться оно будет: "Волшебная палочка". Это сказка в двух действиях. Больше мне с вами разговаривать некогда. Марш за кулисы! Давайте звонок! Занавес!

ДИРЕКТОР ТЕАТРА. Я - директор театра. Войдите в мое положение. Сегодня праздник. Вы пришли на представление. А представлять нечего. Декорации есть, актеры все налицо, а пьесы для представления нет. Я вчера вечером пытался вспомнить хоть какую-нибудь сказку, но все перепутал... Что мне делать?

На сцену подымается писатель с тремя свертками.

Что вам угодно? Кто вы такой?

ПИСАТЕЛЬ. Я - писатель. Принес вам три сказки.

ДИРЕКТОР. Сказки? Они-то мне и нужны. О чем?

ПИСАТЕЛЬ (протягивая первый сверток). Это, господин директор, очень веселая сказка о путешественнике, который попал в обезьянье царство.

ДИРЕКТОР. Обезьянье царство? Это интересно и ново. Посмотрим. (Читает, оставаясь сначала серьезным, потом начинает смеяться все громче и громче. Наконец, падает от смеха со стула. Подымаясь с пола.) Нет, эту пьесу поставить на сцене нельзя. Порядка не будет. Актеры будут смеяться, зрители будут смеяться, суфлер в будке будет смеяться... Что же получится? Для меня главное - порядок! Посмеяться в театре можно, но в меру. А вторая ваша сказка о чем?

ПИСАТЕЛЬ. Это, господин директор, очень грустная сказка о мальчике, который утонул в пруду.

ДИРЕКТОР. Да, это, по-видимому, грустная история, Посмотрим. (Читает. Во время, чтения он становится все печальнее, всхлипывает, вынимает из кармана платок, плачет и, наконец, громко рыдает.) Нет, эту пьесу поставить на сцене нельзя. Порядка не будет. Актеры будут плакать, зрители будут плакать, суфлер в будке будет плакать. Что же получится? Поплакать в театре можно, но в меру! А третья ваша сказка о чем?

ПИСАТЕЛЬ. Она называется "Зеленый мяч".

ДИРЕКТОР. Ну, что ж, посмотрим. (Читает сначала с серьезным выражением лица, потом улыбается, иногда приплясывает. Пожимая руку писателю.) Вот эту сказку можно поставить на сцене. В ней всего в меру: и призадуматься есть над чем, и посмеят ься можно.

ПИСАТЕЛЬ. А когда же будут ее представлять? Директор. Через две минуты, У меня все делается очень быстро. Главное - порядок!

ПИСАТЕЛЬ. Через две минуты? Но ведь она очень трудная. Первое действие происходит днем, второе вечером...

ДИРЕКТОР. Это пустяки. У меня солнце, луна и звезды - все наготове. Прикажу - взойдет солнце, и настанет день. Захочу - настанет ночь, и весь театр заснет. У меня в подвале и дождь, и град, и планеты, и кометы - все есть. Писатель. Вот удивительно! Вы настоящий волшебник. А скажите, у вас есть принцы и принцессы? У меня в сказке участвуют принцы и принцессы.

ДИРЕКТОР. Конечно, есть. У меня пятнадцать принцев и сорок две принцессы. Довольно с вас?

ПИСАТЕЛЬ. Вполне достаточно. Мне и половины много.

ДИРЕКТОР. А теперь, господин писатель, если хотите увидеть вашу сказку на сцене, идите в зрительный зал и займите свободное место. Вон там стул не занят!

ПИСАТЕЛЬ. До свидания, очень вам благодарен! (Уходит, но сейчас же возвращается.) Скажите, господин директор, у вас в театре имеется лягушка? У меня в сказке есть лягушка. Сначала она заколдована, а потом расколдована.

ДИРЕКТОР. Какой же был бы у меня театр, если бы в нем даже лягушки не было? У меня есть несколько дюжин заколдованных лягушек и столько же расколдованных. Идите же на место, господин писатель. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

ПИСАТЕЛЬ. Ах, какой вы замечательный человек! (Уходит в зрительный зал.)

Директор

В настоящий том вошли сказки, написанные С. Маршаком по мотивам фольклора разных народов, его переводы из народной поэзии и оригинальные драматургические произведения для детей, которые заключают том.

{В составлении настоящего тома принимали участие члены комиссии по литературному наследию С. Я. Маршака - В. Д. Берестов, Л. И. Любарская, И, С. Маршак.}

С. Маршак широко распахнул для юных читателей окно в большой мир иноязычного искусства, познакомив их на русском языке и с английской и с чешской народной поэзией, со сказками и песнями украинцев, литовцев, грузин, латышей и других народов; вместе с тем эти произведения поэта представляют собой явление национальной русской поэзии, органически связанное с гуманистическими, интернациональными традициями классической русской литературы.

С. Маршак хорошо знал и ценил народное творчество. Этому, безусловно, способствовало то, что уже в самом начале своего поэтического пути Маршаку "довелось встретить таких знатоков к почитателей народной поэзии, как Стасов и Горький" {Б. Галанов, С. Я, Маршак, Очерк жизни и творчества, Детгиз, 1962.}, что еще четырнадцатилетним мальчиком он в доме Стасова познакомился с выдающимися деятелями русской культуры: Репиным, Глазуновым, Шаляпиным, с их глубоко народным творчеством.

Выбор произведений для перевода никогда не был у Маршака случайным: он стремился отбирать самое значительное и в идейном и в художественном отношении и среди фольклорного материала, и в творчестве того или иного поэта. И произведениям "серьезных" жанров, и, казалось бы, "простеньким" песенкам, и прибауткам поэт уделял одинаково большое внимание, В своих статьях и письмах, он, например, неоднократно отмечал, что "нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок, скороговорок-тараторок, "дразнилок" {Письмо к В. Левину, 1963 г. Здесь и далее письма цитируются по тексту 8 тома наст. Собр. соч.}.

Собранные в этом томе поэтические произведения С. Маршака дают наглядное представление о работе порта над стихотворными переводами. О принципах своей переводческой деятельности поэт писал во многих статьях и в письмах.

"Буквально переводить художественное произведение не следует... Нужно хорошо понять и почувствовать, что сказано в оригинале, а потом уже передавать это естественно и свободно не по-французски, если Вы переводите с французского на русский. Тогда Вы передадите главную волю и чувства автора, а не отдельные его слова. При таком - казалось бы свободном переводе - иной раз получается большая точность и даже музыкальное - ритмическое, звуковое сходство" (Письмо к Э. Вургафт от 19 апреля 1948 г.). А в письме к В. Хорват в том же 1948 году он как бы продолжает ту же мысль: "Перевод должен быть смел и свободен".

• Предыдущая
• 93/101
• Следующая