Ты Есть (СИ) - Кистяева Марина - Страница 1

Она бежала, не разбирая дороги.

Только бы скрыться, уйти…

Не важно куда.

Ноги не чувствуют пола.

На душе — пустота.

Нет, туда проник вампир или демон. Они не существуют, и все же — пустота в душе тому пример.

Она бежала и бежала.

Пока не услышала его шаги.

— Стоять…

Он пытался ее остановить.

Она, повинуясь минутной слабости, обернулась, и сердце остановилось.

Какой же он красивый…

Даже в злости. В гневе.

Она, захлебываясь невидимыми слезами, ускорилась.

Плакала душа…

Вот и дверь.

Отлично.

Дернула ручку — открыта.

И не веря своему счастью нырнула за нее.

Думала успеет, закроет.

Нет.

Догнал.

Ввалился.

Глаза бешено сверкают.

Идет на нее.

— Нет, я…

Она не успела продолжить, потому что его пальцы сомкнулись на ее шее.

Час спустя…

Теперь она никуда не спешила.

Шла по ночному городу, даже не запахнув пуховик. Не было сил.

Не было ничего.

Она запрокинула голову и посмотрела на небо.

Звезды. Красиво.

И по-прежнему пусто.

Визг останавливающегося автор не произвел на нее никакого впечатления. Мало ли.

И лишь знакомый голос заставил вздрогнуть:

— Садись.

Упрямо мотнула головой.

Послышалось грязное ругательство.

— Садись, кому я сказал.

— Иди ты…, - в ней все же еще остались силы.

— Я тебе сейчас так пойду.

Он не вышел, вылетел из-за руля и через пару секунд оказался перед ней, загораживая путь.

Больше ничего не говоря, схватил за плечи, распахнул переднюю дверь пассажирского сиденья и фактически затолкал ее внутрь.

ЮЛЯ

В сонное сознание ворвался настойчивый писк будильника.

Я продолжала лежать с закрытыми глазами в надежде на то, что у кого-то вместе с телом проснется совесть, и этот кто-то все-таки соизволит выключить противную мелодию звонка.

Прошла минута.

Бесполезно.

Я со стоном перевернулась на спину и попыталась закрыть уши подушкой. Но потом резко села на кровати.

Так дело не пойдет. Одной из нас все равно придется вставать. И как я уже поняла, этим человеком снова буду я.

В соседней комнате спала мама, и именно ее пытался разбудить будильник. Я услышала приглушенное ругательство, возню, после чего мелодия играть перестала. По опыту знала, что мама встанет еще не скоро.

Свесив ноги с кровати, я потянулась. Кажется, пора просыпаться и приступать к обычным будничным делам. Умываться не стала и, как была, босая, прошлепала на кухню. Поставила чайник. Нашла кофе. Из холодильника вытащила джем, сыр, ветчину и йогурт. Быстренько состряпала бутерброды. Налила молоко в миску для нашего прожорливого кота, который вчера сбежал на улицу и еще не соизволил появиться.

И лишь только когда мелодия будильника на телефоне заиграла во второй раз, пошла в комнату к матери.

— Ма, подъем!

Мой голос прозвучал достаточно громко. К тому же, я старалась создать как можно больше шума, хлопая дверью, громыхая посудой и топая ногами. Но все мои манипуляции не возымели ни малейшего успеха. Когда я застыла в дверном проеме, моя родительница попыталась спрятаться под одеяло.

— Дочь, а сколько время?..

Сонный голос матери вызвал у меня улыбку.

— Половина восьмого. Пора вставать. Ты опоздаешь на работу.

Мама открыла один глаз.

— И нет никакой возможности поваляться в кровати еще хотя бы десять минут? — почти умоляюще поинтересовалась она.

— Никакой!

— Ну, пожалуйста…

— Александра Михайловна, если ты сейчас же не поднимешь свою задницу с кровати, то опоздаешь на работу! А ты вчера говорила, что у вас сегодня важное совещание, на которое тебе необходимо попасть! Хочешь опоздать?

Мои доводы заставили мать откинуть одеяло. Выглядела она с утра не ахти — растрепанная и заспанная.

— Да встаю, встаю уже. А кофе мне хотя бы можно? — жалобно простонала она.

Я усмехнулась.

— Конечно. Кофе и горячие бутерброды на столе.

— Юлька, ты чудо!

— Я знаю.

— И что бы я без тебя делала…

— Мам, хороший вопрос.

Я ей оптимистически подмигнула.

— Ладно, просыпайся, я пошла в ванную. У меня сегодня первая клиентка в девять, так что мне тоже нельзя опаздывать.

— А как дела в университете? — крикнула она мне, когда я была уже в ванной.

— Нормально. Сессию заканчиваю неплохо.

Я включила кран с теплой водой и улыбнулась.

Вот такое странное утро в нашей семье. Но я привыкла.

В других нормальных семьях происходит все с точностью наоборот. А именно: заботливая мама будит свое чадо и готовит завтрак перед школой или универом, а также следит за тем, чтобы у ребенка имелась чистая одежда, и чтобы он был соответствующе собран. Она провожает его в учебное заведение, в идеале — забирает с занятий. И все счастливы и довольны. И это нормально.

А у нас…

У нас в семье за главную я. Если это так, конечно, можно назвать. Дело в том, что мама растила меня без отца. Папа сбежал от мамы, когда мне было три года, и я его с тех пор ни разу не видела. Он у нас относился к числу нерадивых папаш. Правда, алименты платил исправно, но ни встретиться со мной, ни даже поговорить по телефону особого желания не испытывал. Я по детворе переживала, плакала по ночам, а сейчас, к своим девятнадцати годам успокоилась.

Мама оказалась не готовой к тому, что будет воспитывать ребенка одна. Нет-нет, она честно пыталась из года в год привить мне полезные навыки, как могла кормила остывшей кашей, пригорелыми блинами, и не прожаренными котлетами, и воспитывала, записывая в подготовительные группы для дошкольников, на танцы, в бассейн, из которых периодически забывала меня забирать. Вследствие чего, я к десяти годам уже сама могла приготовить наваристый борщ и без проблем добиралась домой самостоятельно.

А к тринадцати научилась заполнять квитанции за свет, газ и прочие налоги.

К одиннадцатому классу я окончательно пришла к выводу, что мою маму переделывать-перевоспитывать бесполезно. Она навсегда останется рассеянной девушкой, которая искренне верила, что ее окружают только добрые, сердечные люди, всегда готовые прийти на помощь. Ее наивность умиляла.

В нашей семье за наполняемость холодильника, оплату счетов, учебу и соблюдение семейных традиций отвечала я.

С недавних пор еще и за пополнение самого бюджета.

Если я не просыпалась раньше мамы, то мы обе опаздывали.

Если я с вечера не запирала дверь квартиры, то мы могли проспать всю ночь с открытой дверью. До сих пор удивляюсь, как нас еще не обворовали.

Если я вовремя не напоминала маме, что в машине заканчивается бензин, мы могли заглохнуть в центре города.

Если я заранее не запланировала поездку к бабушке за город, то именно мне приходилось выслушивать часовые лекции о том, что Екатерину Юрьевну все забросили, сослали старуху в глухомань и забывают навещать, оставляя ее без внимания и зачастую без продуктов питания. То, что продуктовый магазин находился через дорогу от бабушкиного дома — не в счет.

Одним словом, в моей жизни присутствовала тысяча обязанностей, которые начинались: «Если я не сделаю, то…»

Александра Михайловна работала психологом в крупной рекламной компании, и ее ценили, как хорошего квалифицированного специалиста, способного вовремя оказать помощь и уладить практически любой конфликт. У нее был тихий, приятный голос и очень миролюбивый характер. Она относилась к редкому числу тех самых людей, которые абсолютно не умеют ругаться, но при этом как-то умудряются выживать в наш сумасшедший прогрессивный век.

Вот такой жизненный парадокс.

Я любила свою мать и давно смирилась со всеми ее недостатками. Мы научились вместе сосуществовать, и наш симбиоз можно считать вполне удачным. Рано повзрослев, поняла — полная свобода действий, предоставленная мне, вполне устраивала. Родительница практически не вмешивалась в мою жизнь. Нет, это не значило, что ее не интересовало, как живет ее единственный ребенок. Наверное, это происходило от того, что она не совсем могла разобраться со своей жизнью. То всегда куда-то опаздывала, то что-то забывала…