Обаятельный наглец (СИ) - Волгина Надежда - Страница 39

— Случилось ли в вашей жизни недавно что-то такое, что изменило ее коренным образом?

И смотрит так — пронзительно, понимающе, будто заранее все знает.

— Случилось, — немного помедлила Ника с ответом. — Я познакомилась с мужчиной…

— Ну вот! — восторженно перебила ее гадалка. — А говорите, не знаете, с чем пожаловали. Мужчины — то самое, неизвестное, которое преследует всех женщин. Значит, про вашего мужчину я и должна вам все рассказать. Надеюсь, что моя магическая раковина мне в этом поможет…

Ника притихла после такого заявления и молча наблюдала, как, кряхтя, гадалка достает откуда-то из-под стола огромную раковину, совершенно черную, местами покрытую зеленым мхом или водорослями. Честно говоря, раковина производила впечатление чего-то таинственно-страшного. И воздух вокруг них сразу же наполнился запахом йода и водорослей. Это Нике пришлось по вкусу — она любила запах моря.

Гадалка склонилась над раковиной, едва ли не касаясь той губами, и что-то зашептала. Слов у Ники разобрать не получилось, но из раковины вскоре повалил густой белый туман, заполняя собой все пространство вокруг них.

— Закрой глаза и представь своего мужчину! — велела гадалка замогильным голосом.

Ника подчинилась. Представить Михаила было не трудно — она и так его целый день вспоминала. Только вот, картинки в голову лезли неприличные — откровенные и из минувшей ночи. Если бы Ника не была уверена, что видеть их гадалка не может, то уже сгорела бы от стыда.

Снова раздался шепот, и опять Ника ничего не поняла. К тому же, теперь она и ничего не видела, кроме белого тумана, который все сгущался.

— Имя твоего мужчины!

— Михаилом его зовут.

Гадалка снова зашептала, и теперь Ника несколько раз расслышала знакомые имя. На миг стало страшно — а не делает ли она хуже? Но эти суеверия получилось быстро отогнать — не верила она во всю эту магическую чушь!

— Вижу! Все вижу! — вскричала вдруг Ундина так громко, что Ника невольно подпрыгнула на стуле.

— Что видите? — испуганно пискнула.

— Молчи! — тут же прикрикнула на нее гадалка. — Говорю же, вижу все. Расскажу, как раковина умолкнет…

Повисла звенящая тишина, которую Ника больше не пыталась нарушить. Кроме того, туман начинал раздражать роговицу глаз, и она их просто прикрыла, откинувшись на спинку стула. Кажется, даже умудрилась задремать, и разбудил ее голос Ундины.

— Явись нам свет, туман рассейся! — ворвался голос гадалки торжественным маршем в сонную негу.

Снова Ника вздрогнула и едва не упала со стула. С радостью обнаружила, что туман вокруг начал редеть. А вот поверхность стола, когда он рассеялся, покрылась мелкими капельками росы, и в свете потолочного шара те смотрелись очень даже миленько.

— Готова ли ты слушать? — обратила на нее свой замутненный, по всей видимости, видениями взор гадалка.

— Готова! — выпрямила Ника спину.

На губы просила улыбка, которую она всячески прогоняла. Ну не верила она во все это, хоть убейте! И спецэффекты этому никак не помогали, а даже напротив.

— Течет ли в крови твоего мужчины струя крови жителей степей? — поинтересовалась Ундина.

Вот тут Ника напряглась немного.

— По отцу он цыган, — кивнула.

— Не только по отцу, но и по духу. Вольная птица твой Михаил. Гордая, вольная и очень богатая. Выбрала ты себе неровню.

Ну об этом Ника и сама знала — ничего нового ей пока гадалка не сказала.

— Хочешь знать, любит ли тебя он?

— Даже не знаю…

— Конечно не знаешь, потому что любить такие мужчины не умеют. Конечно, они любят родителей, детей… Обожают себя! Но вот женщины в их жизни служат лишь развлечением. Более или менее серьезным, но развлечением. И ты одна из них. Хоть и относится он к тебе бережнее, чем к другим.

— К другим? Что вы хотите сказать?

Ерунду какую-то мелет — уйти захотелось прямо сейчас.

— А ты слушать умеешь?! — прикрикнула на нее Ундина. — Или правда делает тебя глухой? Не одна ты у него, в чем совсем скоро убедишься. Беги от него, пока еще можешь сделать это без ущерба для своей гордости. Иначе, быть тебе брошенной!

Больше почти ничего Ника от гадалки не узнала. Все остальные речи примерно дублировали эти ее слова. Расставшись с круглой суммой денег, Ника уходила даже не неудовлетворенная, а злая до крайности. Она готова была убить не только эту шарлатанку, но и Ольгу вместе с ней — за то что отправила слушать весь этот бред. И денег было жалко как никогда!

Михаил

Ехать среди ночи к любимой женщине — вероломство или наивысшее проявление духовной близости? Ответа на этот вопрос у Михаила не было, но как бы там ни было, машину он направил именно к дому Вероники. В час ночи, после затянувшейся встречи, которая проходила в ресторане. И как понял это уже в машине, решение такое созрело гораздо раньше того, чем он сам его осознал. Именно поэтому Михаил и не пил практически в ресторане, в то время как его деловые партнеры позволили себе немного расслабиться, а некоторые так и перебрать.

И он не стал звонить Нике заранее — будить, так один раз.

— Кто там? — раздался из-за двери сонный и немного испуганный голос Ники.

Света на лестничной площадке не было, тогда как этажами выше и ниже он горел. Через этаж тут, что ли, освещается подъезд? Нужно дать задание разобраться с этим. А иначе, какой смысл от глазка, если в него все равно ничего невозможно разглядеть.

— Ника, это я, — в полголоса ответил и сделал знак охранниками отойти от него подальше.

Дверь тут же распахнулась, и он увидел испуганную Нику.

— Что-то случилось?..

— Случилось — я ужасно соскучился, — улыбнулся Михаил и шагнул в квартиру. — Не прогонишь?

— Куда же я тебя прогоню ночью? — позволила она обнять себя, заметно расслабляясь.

Дверь Михаил захлопнул ногой, зная, что охрана будет дежурить за ней, сколько потребуется. Устав есть устав — ничего поделать он с этим не может. И за малейшее нарушение от Гучкова ему поступит выговор. А выговаривать Виктор умел так, что нарушать устав не хотелось как-то.

На Нике был надет шелковый халатик. Впопыхах она его даже не завязала, и Михаил в два счета от него избавился, оставляя ее в коротенькой шелковой сорочке. Вот от нее он не хотел избавляться слишком уж быстро, в коридоре. Предпочел сделать это в спальне, потому и подхватил Нику на руки, умиляясь от того, как доверчиво она к нему прильнула, вдыхая ее ни с чем несравнимый запах.

— Весь вечер мечтал о тебе, — опустил Михаил Нику на кровать и пробрался руками под тонкую ткань сорочки.

Она была в трусиках, конечно же, но избавляться от них Михаил не спешил. С свете бра, который Ника даже не думала выключать, он смотрел на свои руки, двигающиеся под ее сорочкой, и чувствовал тепло и податливость ее тела, изучал его изгибы и впадинки, наслаждаясь прикосновениями к мягким выпуклостям. И он хотел большего, как и подарить ей такую ласку, которую до него никто не дарил.

Ника не была смуглой, но на белоснежной простыне и в неярком свете показалась Михаилу именно такой, когда стянул с нее сорочку. Все так же беззастенчиво она позволила ему это сделать. Ее открытость подкупала, а временами и сносила голову, как вот сейчас когда сантиметр за сантиметром стягивал с нее трусики.

Ника касалась его пальцами, гладила его плечи, грудь… Но делала это так невесомо, что казалось, будто рядом порхает мотылек, задевая его своими крылышками. Но такие ласки и возбуждали сильнее, а вид теперь уже полностью обнаженного тела сводил с ума.

Сначала он насладился ее грудью, наигрался с сосками, наблюдая, как те твердеют и задорно топорщатся, изучая реакцию Ники на эту ласку. От груди Михаил перешел к животу, не торопясь двигаться дальше. Теперь место губ заняли пальцы — ими он несильно мял и покручивал соски, пока губы занимались животом, приближаясь к заветной цели.

Одна его рука скользнула между ног Ники, которые она тут же раскинула. Пальцы погрузились во влажные складочки — его девочка сильно возбудилась и не скрывает этого. Губы тронула улыбка, а палец Михаила нырнул в тесное влагалище. Ника прогнулась в спине и тихонько застонала. И это она еще не знает, что приготовил он для нее дальше.