Жертва полуночи (ЛП) - Ли Мелинда - Страница 33

Натан заплыл глубже, пересел на маленькую моторную лодку, благодаря помощника. Он быстро уставал в эти дни. Летнее солнцестояние будет через семь недель. Таким темпом он будет бесполезным к тому времени. Натан склонился и зачерпнул воду. Прохладная и темная, вода озера звала его к себе, забыть о пытке его болезни, перейти сразу к гибели. Так заманчиво. Пара минут погружения позволит сбежать от разума, сдаться, отыскать вечный отдых, которого желало его тело.

Усталость стучала в его висках, как гонг, смерть звучала как отпуск.

Если бы не Эван. Мысль о сыне вернула Натана в чувство. Вода билась о края лодки, и женские голоса звучали из-за шелеста листьев.

Неужели так просто?

Появились три фигуры, шли шеренгой вдоль края озера. Тройная удача. Натан смотрел, как они поднимаются по склону по тропе. Высокая блондинка во главе двигалась как газель.

Беленос любил отличные подношения.

Натан повернул к берегу. Сможет он справится с тремя? Натан вытащил тазер из рюкзака, сунул в карман пластиковые шнурки. Лучше было поймать их на узкой тропе, где они будут идти друг за другом. Он осмотрел берега озера. Пусто. Идеально.

Его шансы будут лучше, если никто не услышит их крики.

* * *

— Можно медленнее? — Виктория остановилась и пила из бутылки воду. В двадцати футах справа от нее тропа обрывалась на утесе. Мимо неслась Длинная река. Солнце сияло на темной поверхности, словно свет отражался от граней камня у ювелира. Слева от тропы камни выпирали из земли, отклоняясь от реки.

Полуденное солнце было неожиданно теплым. Под курткой пот пропитал ее серую футболку бостонского университета между лопаток. Она не знала, что горело сильнее: бедра или легкие. Тут могло и не быть гор, но тропа все утро вела их вверх.

— Не все бегают по пересеченной местности.

Эшли догнала их, хрипя:

— Серьезно.

— Простите. — Саманта была на двадцать футов выше по тропе, обернулась и спустилась к подругам. — Озеро уже за вершиной. — Хоть черные леггинсы плотно прилегали к ее длинным ногам, на них не было ни капли лишнего жира.

Виктория согнулась и коснулась носков. Мышцы ее ног напряглись, расслабились. Ах.

Они пошли к вершине, вышли из-за деревьев. Волны озера искрились. В пятидесяти ярдах от них мужчина плыл на старой рыбацкой лодке по воде.

— О, мило. — Виктория направилась по склону к воде. — На другой стороне неплохой пляж. Кто хочет поплавать на лодке завтра?

Эшли опустилась на берег рядом с ней. Она расстегнула желтую куртку. Красные пятна покрывали ее лицо.

— Ты в порядке? — спросила Виктория.

— Ага. — Эшли подняла руку и вдохнула. — Мне нужна минута.

Заговорщически взглянув на Викторию, Саманта посмотрела на часы.

— Знаешь, что? Пора обратно.

— Нет, вы хотели зайти дальше. Не останавливайтесь из-за меня, — возразила Эшли.

— Дело не в тебе. Я хочу печенье, — Саманта улыбнулась. Она поправила светлый хвост, торчащий из кепки.

— И лимонад, — добавила Виктория. Ее желудок заурчал. Она спустила рюкзак на землю и достала из кармана спереди протеиновый батончик. — Кто-нибудь еще голоден? — она указала на оставшиеся запасы: орешки и батончики.

— Нет, я только что съела батончик, — Саманта согнула ногу, поймала ботинок за собой, потянулась и хитро улыбнулась. — Мы можем поехать к пляжу завтра. Если вернемся в гостиницу раньше, можем увидеть мистера Красавца.

Виктория обмахивалась.

— Того красивого, темноволосого и высокого?

— Угу. — Эшли вытащила ингалятор из кармана штанов. Она нажала на него, вдохнула лекарство. — Он — определение темноволосой и высокой красоты, — выдохнула она.

— Жаль, он увлечен хозяйкой гостиницы. — Виктория смотрела, как ее подруга уже легче дышит. Но цвет лица Эшли не стал лучше, ее рот раскрывался, как у рыбы в холодильнике. Виктория отломила кусочек батончика и бросила в рот. Медленно жуя, она открыла бутылку воды. Может, еще пара минут отдыха поможет.

Сухие листья хрустели за деревьями неподалеку. Она огляделась в поисках зверя. Ничего. Блеск воды притянул ее взгляд. Куда делся мужчина в лодке?

— Слышали? — прошептала Саманта.

— Ш-ш, — возмутилась Эшли. — Может, это олень. — Она вытащила камеру из жилетки. Они не двигались несколько долгих минут. Ветра не было, и только тихо журчала река. — Может, ничего не было. — Она встала и стряхнула землю со штанов цвета хаки.

Они развернулись и пошли друг за другом. Саманта, как обычно, шагала впереди. Они поднимались по склону. Когда они забрались на вершину, спуск был отрадой для уставших ног Виктории.

— Может, в следующем году мы сможем отправиться в теплые края. Но не во Флориду, — она поежилась. — Дикие девушки меня не привлекают.

— Может, в Мексику? — предложила Эшли. — Или на Багамы.

Тропа сужалась. Листья и прутья задевали их ноги. Виктория замыкала строй и не могла увидеть тропу впереди.

— Весенние каникулы на пляже в тропиках — это клише, — заявила Саманта. — И мы будем единственными девушками, которые после каникул похорошели.

Что-то треснуло в кустах.

Эшли замедлилась.

— Что это было?

Виктория врезалась в нее.

— Может, зверь. Иди. Тут не на что смотреть, — она игриво похлопала подругу по плечу.

Вжих. Саманта застыла перед ними и упала на землю.

Эшли закричала, и Виктория попыталась увидеть тропу за подругой. Мужчина стоял на проходе. Высокий. Светловолосый. Потрепанный. Он мог быть красивым, но оброс и был с бородой. Он держал в руке черно-желтый пистолет. Он сунул что-то в него и указал на Эшли. Вжих. Ее тело напряглось, и она упала, как сбитая домино.

Виктория повернулась бежать. Щелк. Вжих. Что-то ударило ее по спине. Звон пронзил ее тело, словно она коснулась горячей кочерги. Все мышцы в теле содрогнулись и застыли. Она не могла помешать падению, упала лицом в землю, ударилась подбородком о камень. Боль пронзила голову.

Она слышала, как он приближался. Шаги хрустели сухими листьями. Ее тело покалывало, но она не могла пошевелиться, только повернула голову. Она посмотрела на тропу. Эшли лежала без движения в трех футах от нее. В десяти футах впереди блондин присел возле Саманты, связал ее дрожащие руки и ноги пластиковыми шнурками. Саманта застонала. Ее глаза были открыты так широко, что было видно белки. Она открыла рот и вдохнула.

Он вытащил нож из кармана.

— Если закричишь, отрежу язык. — Холодный голос, ровный и бесстрастный, не выражал гнев. Просто не было эмоций, и от этого сердце Виктории колотилось.

Саманта замерла. Он сунул что-то в ее рот, завязал ее лицо банданой, запихав край в ее рот. Крепкий узел оказался за ее головой.

Он подошел к Эшли. Он опустился рядом, коснулся ее лица, нахмурился и прошел к Виктории.

Эшли не шевелилась.

Виктория приказывала телу встать, говорила рукам поднять тело, а ногам — бежать. Но ничего не происходило. Связь мозга с телом была прервана. Грубые руки сжали ее лодыжки и связали их. Он связал их над ботинками. Пластиковый шнурок впился в кожу. Он завел ее руки за спину. Ее лицо вдавили в землю.

Он закончил связывать ее, тело покалывало, к ней возвращался контроль над мышцами. Она пошевелила пальцами ног, ступнями. Тело отвечало, но слабо и поздно. Он затолкал ткань в ее рот и быстро завязал бандану. На вкус было как грязь и пот, края впивались в уголки рта. Викторию тошнило. Он потащил ее за ноги мимо Эшли. Тело подруги оставалось неподвижным.

Он оставил Викторию и Саманту на берегу и ушел в кусты. Виктория повернула голову. Страх и отчаяние затуманили глаза Саманты. Слезы блестели на ее щеках. Виктория не могла плакать. Онемение охватило ее, реакция самозащиты от того, что ее ждало. Хоть они были связаны, она ощущала связь от их взглядов. Они мысленно держались за руки.

Они думали об одном и том же. Серийный убийца.

Он вернулся с пустыми руками, спустился по берегу. Виктория не видела, что он делал, но слышала, как он двигался. Металл ударил о камень. Расстегнулся замок. Он подошел к ним, сжимая в руке шприц. Он набрал прозрачную жидкость из бутылки.