Близость максимум (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 2

Но как-то резко его взгляд смягчился.

Потеплел.

А потом…

— Если ты мне врешь, то Озерин, до конца дней своих будет драить туалеты на вокзале. А ты… А тебе будет еще хуже.

По спине пробежал холодок.

Угроза, которая и прозвучала как угроза. Улыбка на его лице еще больше пугала.

Но…

Его слова дали надежду.

Поэтому стало резко спокойно.

Морозов не спеша преодолел расстояние между нами, и заставил посмотреть в омут глаз.

— Поняла меня?

Облизнула пересохшие губы, и взяла его за руку.

— Не испугал. Я не вру. Поэтому угроза не сработала.

— Уверена?

— Да. — Тихий ответ сорвался с губ.

Черт.

Как же хорошо.

И спокойно.

Когда вранье закончилось, стало легче. Дышать стало легче.

Только меня затрясло, когда я вспомнила другие «мелкие» детали.

Конечно, просто так этот разговор не мог закончиться.

Не успела я нормально выдохнуть, и расслабиться, как Егор продолжил.

— Ты поняла, почему я молчал?

Парень наклонил голову и посмотрел на меня.

— Решил проверить меня на честность. — То ли спросила, то ли ответила ему, а сама надеялась, что мы сейчас же домой уедем. Плохой вечер. Кошмарный. Он из меня все силы выжал. На ногах стоять тяжко. Кажется, что в любой момент на землю рухну. Я только поэтому вцепилась в руку Морозова. Уверена, что у него на локте синяк останется. Да и пусть. Не мне одной страдать можно. — Только мне кажется, зря ты так. Мог бы сразу обо всем спросить. Не пришлось бы меня мучить, привозя на праздник старости своей бывшей возлюбленной.

— Мне показалось, что тебе была необходима встряска. Эмоции, они иногда доводят до добра. И плевать каким способом. Зато теперь мы честны друг перед другом и можем продолжить то, что начали недавно.

Меня простили?

Помиловали?

Последние слова удивили.

Этот вечер заканчивается?

— Поехали домой. — Мягким тоном сказал Егор, и, взяв меня за руку, повел к машине. — В нашей квартире есть более удобная площадка для разговоров.

Мои щеки моментально покраснели.

Только вот почему-то казалось, что на той площадке, поговорить нам не получится. Кровать она…

Она рты закрывать умеет.

Черт.

Я до сих пор стесняюсь таких мыслей.

— Кухня, Ника. Я про кухню. А там, где ты подумала, разговаривать мы не будем.

Легкий шлепок по мягкому месту. Неожиданный разворот на сто восемьдесят градусов. Его руки в моих волосах. Жесткие губы накрывают мой рот. И я отключаюсь. Забываюсь. Надеясь, что это был единственный наш серьезный разговор в жизни. Потому что знаю, у меня больше не хватит сил в открытую противостоять Морозову.

Просыпаться было сложно. Мучительно сложно. Морозов дал мне поспать каких-то пару жалких часов. Почти всю ночь выбивал из меня все плохие мысли. Каждым толчком, каждым поцелуем, каждым своим прикосновением он приклеивал меня к себе. Еще вечером мне казалось, что ад спустился на мою голову. Казалось, что еще немного, и Егор уйдет. Недослушает, не даст объяснить, бросит меня одну, там на улице. И все. Это и будет адом.

Но…

Егор выслушал.

Кажется, он понял все. Принял. Но ночью, я несколько раз ловила на себе его взгляд. Тяжелый взгляд. Изучающий. Словно в этот момент в нем самом шла битва. Словно два разума воевали между собой. И в те моменты, когда он смотрел так на меня, мне становилось страшно. Страшно оттого, что я могу его потерять.

Я прогоняла от себя эти мысли. Бежала от них как от невиданного чудовища. Потом уснула. Уткнулась в его плечо и уснула. Утром, когда обнаружила себя одну в кровати, поняла, что мысли догнали меня. Догнали и припечатали в стенку.

Когда в институте увидела Катю, обрадовалась. Улыбка сама появилась на моем лице, а глаза наполнились счастьем.

— Наконец-то! Ты даже не представляешь себе, как я тебя здесь ждала. Ну, теперь твой отпуск закончился, — подруга жестом руки показала на уже здоровую ногу. — И я тебя даже на шаг не отпущу от себя.

— Гипс на ноге, это как бы ни совсем отпуск.

— Без разницы. Считай, в стенах института, у тебя появился личный человек, который будет следить за твоей безопасностью. А за пределами, там есть кому безопасить. — Веселилась блондинка, хватая меня за руки и толкая в сторону свободной скамейки за колонной.

— Я рада, что ты у меня есть.

И это было чистой правдой. Не обманом, словами не на эмоциях. Я просто всем сердцем любила подругу.

— Стоять. Подробнее.

— Люблю тебя. — Улыбнулась, но в глаза посмотреть не рискнула.

Знала, что сразу поймет все.

Поймет, что на сердце тяжко очень.

— Ник, не первый год знаю тебя. Еще в школе ты именно так и делала, когда было что скрывать.

Катя, прищурилась и, наклонившись ко мне, посмотрела в глаза.

— Рассказывай. Если он тебя обидел, то я не посмотрю на его миллионы или личную охрану, приду и отрежу источник мужественности. — С угрозой в голосе сказала она, и толкнула меня в плечо. — Или это… — Она сделала паузу, и я сразу поняла о ком речь. — Только не говори, что бывшая шмакодявка спокойно жить не дает?

И я сделала, то, что хотела сделать. Выговорилась. Рассказала подруге все, что на душе лежало. Отломила ей часть своего груза. Говорила и выдыхала.

Катя слушала меня, не перебивая, лишь понимающе кивая головой.

— Ника, осторожно…

Не сразу поняла чего мне стоит бояться, пока не почувствовала сильный удар по голове. Всем телом дернулась, и вскочила с места.

Дотронулась до источника боли, а когда посмотрела на ладонь, то увидела на ней капельку крови.

И как быть?

Сразу убить сестру Егора или сначала наорать?

А именно Морозова врезала мне, а сейчас стояла, напротив, красная как помидор от злости, и кричала что-то нечленораздельное.

— Тварь. Я тебе сказала держаться от него подальше. — Еще одна попытка кинуться на меня не увенчалась успехом, ее же подружки удерживали девушку. — Приказала не дышать с ним одним воздухом. Я убью тебя. Видит бог, я убью тебя.

— Морозова, в себя приди, идиотка. — В тот момент, когда я продолжала стоять и отходить от шока, заговорила Катька, которая спиной прикрывала меня. — Ты че творишь, дура?

— Отпустите меня. — Ольга брыкалась, скидывая девчачьи руки с себя.

Знаете, я в этот момент убедилась, что девушка действительно душевно больна.

Ей нужен врач. Доктор, который как-то утихомирит ее гнев.

— Я убью эту колхозную выскочку. Уничтожу. Поняла меня? Не отдам брата. Ясно тебе? — еще громче закричала на весь холл.

Стоять и молчать, при всем желании было глупо. Если девушка решила, что сможет испугать, то хотелось убедить ее в обратном. Я не боялась Ольгу. Не боялась ее угроз. Так разве стоит спустить на тормоза ее выходку? Может, хватит быть тихой Никой, которая молчит? Я уже не та девочка, с которой она разговаривала в новогодний праздник. Не та глупышка, которую можно с легкостью довести до слез. И тем более не тот человек, которого можно просто так ударить.

— В следующий раз обойдись рукопожатием. — Сухо сказала, доставая сухую салфетку из кармана сумки.

Подруга тихо хмыкнула, тревожным взглядом смотря на мои волосы и руку.

Глазами успокоила ее, кивком головы подтверждая, что со мной все в порядке.

— А то знаешь, я ведь и в ответ врезать могу. — Говорила, а сама понимала, что я действительно смогу ее ударить. Не так, как она. Не втихую, пока никто не видит. А в открытую. Ударить, за то дерьмо, которое она пытается вылить на меня.

— Думаешь, раз напялила дорогие шмотки, то можешь разговаривать со мной? Егор за трах тебе этим платит? Одеждой? Теперь у шлюх такая валюта?

На нас обратили внимание все студенты.

А после последних слов Морозовой, смотрели только на меня.

И эти взгляды мне были непонятны.

Они как иголки кололи все тело.