Очарованный (ЛП) - Ван Дайкен Рэйчел - Страница 4
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая
Потому что когда ты не можешь получить того, кого хочешь, какой смысл пытаться заполнить эту дыру?
Это несправедливо по отношению к тебе и уж точно несправедливо по отношению к девушке, которую пытаешься навязать этому человеку.
Я закрыл за нами дверь.
Единственным светом, заливавшим маленькую квартиру, была неоновая вывеска ресторана. Синие и красные огни освещали подоконник, с таким же успехом можно было поставить чертов прожектор около моей маленькой двуспальной кровати.
Джойс сбросила мех и повернулась, ее пальцы танцевали по ключице, пока она перебирала жемчужины одну за другой, словно проверяя их гладкость.
— Раздевайся. — рявкнул я, не узнавая собственного голоса.
Ее глаза расширились, щеки вспыхнули, черт возьми, этот взгляд был прекрасен, я запомню его навсегда.
Она медленно потянулась к завязке на своем платье и ослабила ее. Черная ткань сползла на пол. Ее бедра соблазнительно двигались то влево, то вправо, когда она подошла к кровати и потянулась вниз расстегивая подвязки, развязывая чулки, пока они не оказались у ее лодыжек.
Она сбросила туфли на каблуках. Чулки последовали за ними.
У меня перехватило дыхание, когда она откинулась на локтях, вся в кремово-белой коже и черных кружевах. Я хотел прикоснуться к ней, но также желал напиться до отвала, она была, как бутылка прекрасного виски, которое я хотел смаковать вечно, медленно потягивая, пока не напьюсь ею.
Жемчужины остались, спадая между ее грудей, танцуя вдоль пупка.
Слегка наклонив голову, она вздохнула и поманила меня пальцем.
Это было приглашением, в котором я нуждался.
С силой я вытащил рубашку из штанов, затем разорвал ее, не тратя времени на пуговицы, и они со стуком упали на пол.
Джойс наблюдала.
Черт побери, девушка наблюдала.
Ее глаза стали почти черными, облизывая нижнюю губу.
Я скинул туфли.
Мои штаны упали в кучу в углу.
И я встал перед ней.
Голый.
Готовый.
Нуждающийся.
Ее брови выгнулись дугой посмотрев на меня, ее рот дернулся, я уже решил, в каких, разных сотни мест, я испробую этот рот, и теперь, увидев, как ее губы двигаются по ее зубам, я решил, что тоже хочу этого, ее зубы, ее укусы, ее метки.
Быть с ней, пробовать кожу, прикасаться к ней в первый раз было похоже на возвращение домой с войны... все в ней было обжигающим, горячим, гостеприимным.
Я толкнул ее обратно на кровать, затем обернул жемчуг вокруг своей руки, притягивая ее голову к себе, когда мой рот овладел ее губами. На вкус она была, как виски с колой.
Именно так я стал говорить в последующие годы, что виски и кока-кола изменили мою жизнь, потому что в тот момент это произошло.
Ее уникальный аромат танцевал на моем языке, когда наши языки переплелись, представляя и обещая.
У меня не было опыта в управлении — только грубый голод, который, как я знал, она одна могла утолить.
Я потянул застежку её лифчика и бросил его к стене, мои руки потянулись обхватывая ее груди и целуя каждый дюйм пространства, которого жемчуг осмелился коснуться передо мной.
— Лука. — она выгнулась дугой, когда я взял ее в рот, экстаз взорвался вокруг моего поля зрения, как девушка может быть такой мягкой? Столь совершенной.
Ее ногти впились в мою спину, когда я исследовал её.
Ни одно место на её нежном теле не было защищено от моего языка. Я мог бы часами любоваться её грудью, днями — между ног, годами — облизывать ее бедра — чем больше я пробовал, тем сильнее рос голод.
— Я не хочу жить без тебя. — прошептала она, с силой притягивая меня к себе.
Наши тела прижались друг к другу. Я был близок.
— Мне необходимо быть внутри тебя... — выдохнул я.
— Сначала пообещай мне. — наши лбы соприкоснулись. Это больше, чем секс. Больше, чем украденный момент, ночь обещаний. — Обещай мне, что я не буду жить без тебя.
Я отстранился, понимая, что это был за момент... то, что я запомнил бы на всю жизнь. Не просто слова, а клятва — клятва крови.
— Джойс, клянусь тебе. Ты никогда не будешь без меня.
Ее тело расслабилось.
Я вошёл в нее и понял... даже если бы она не просила о вечности... я бы предоставил ей это.
Больше предоставления.
Больше принятия.
Больше, больше, больше, гораздо больше.
Она была моей родственной душой.
Она была моей.
В тумане удивления — она нашла своё освобождение так же, как я нашел своё, только я был сосредоточен не столько на физическом ощущении произошедшего... а на потрясающем обещании, которое я только что дал.
И в глубине души я задавался вопросом, смогу ли сохранить это.
ГЛАВА
ШЕСТАЯ
План был приведен в действие, игроки отмечены, прежде чем кто-то из нас даже знал о игре, в которую мы должны будем играть. Шахматные фигуры были расставлены так тщательно, что даже самые блестящие умы не смогли бы увидеть надвигающуюся бурю... ад, который вот-вот должен разразиться. — Джойс Альферо
ФРЭНК
Всю ночь я спал как убитый, прекрасно понимая, что, скорее всего, происходило снова и снова. Черт бы побрал моего брата.
Как бы мне ни хотелось, я не мог ненавидеть его за любовь к ней, ни за его желание. Будь я на его месте, поступил бы точно так же. Но я не был на его месте, я был снаружи, наблюдая, чтобы он остался жив, чтобы он получил именно то, чего жаждал с тех пор, как был сломлен.
Деньги, успех, уважение.
Быстро взглянув на часы, я направился к больнице, отдав предпочтение пройтись пешком, а не сесть в одну из машин.
Прогулка облегчила мой разум, и в некотором смысле пребывание снаружи освободило мою душу от тьмы, которая уже начала брать верх.
Я не должен был ничего чувствовать.
Это было более, чем необходимо. Чувство означало смерть.
И смерть была тем, что я пытался предотвратить.
Ради них обоих.
Но они никогда не поблагодарят меня, не сразу. Годы, я смотрел на годы абсолютного ужаса, прежде чем они увидят, что я сделал это ради лучшего.
Ради Семьи.
Все было ради Крови.
Вздохнув, я засунул руки в карманы брюк. Двери больницы распахнулись. Я продолжал идти.
Я знал, где ее найти.
Знал, где найти каждого.
Мой желудок сжался, когда я завернул за угол и постучал в дверь. Медсестра знала о моем приходе, я заплатил ей за молчание и предоставил хороший бонус, чтобы она оставила нас с Джойс наедине на несколько минут.
Когда она увидела меня, в ее глазах мелькнуло узнавание, она наклонила голову и вышла из палаты. Таков был уговор: она не узнает ни моего имени, ни моих причин. Я был опасным человеком. Я убедился, что она это знает.
В палате пахло антисептиком.
Джойс, бледная, сидела в кресле с капельницей на руке.
Она читала журнал и выглядела счастливой.
Я мог бы сделать её счастливой.
Но столько, сколько она мне позволит.
Чёрт.
Я пододвинул стул.
Она вскрикнула и прищурилась.
— Ты не должен находиться здесь.
— Пришлось взять анализ крови.
— Лгун.
Я ухмыльнулся.
— Хочешь посмотреть? Такие вещи заводят вас, девушки?
Закатив глаза, она толкнула меня в руку, не сильно, черт побери, у девушки была сила, как у муравья.
— Почему ты здесь, Фрэнк? Я выиграла пари, помнишь?
— Ах да... — я откинулся на спинку стула. — Пари, скажи-ка мне, какой мой брат в постели? Плакал ли он после?
— Ты осел! — прошипела она.
— Я осел? — я наклонился вперед. — Я осел? Не я заманил парня в свою постель под ложным предлогом.
— Он не был ложным.
— Также, не я соблазнил двадцатиоднолетнего парня за деньги.
— Оставь меня. — у нее появился сильный румянец. — Сейчас же.
— Так вот как это будет, Джойс? Ты планируешь играть со своей новой игрушкой, пока тебе не надоест?
Я подначивал ее.
Она играла прямо мне на руку.
— Возможно, так я и сделаю! — она швырнула в меня журнал, когда я встал. — Лука в два раза лучше тебя.
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая