Домик номер десять (СИ) - Романова Наталия - Страница 18

Но не в этом дело. Нет! Рядом с ней стоял Матвей, облокотившись одной рукой на стену, полубоком, нависая над Альбиной, что-то говоря ей, нагнувшись — он был изрядно выше, — поправляя пряди волос у лица девушки. Интимным жестом. Очень интимный.

Что оставалось Розе? Никто ничего не обещал. Ни Матвей Розе. Ни Роза Матвею. Ни даже Альбина. Кто устоит против ее сестры? Никто! Высокая, почти неземная, нежная, одним своим видом заставляющая бросаться на помощь, вызывающая восхищение, красавица. Разве можно сравнить с Розой?! Нет!

У Розы даже не получалось обвинить Матвея, только и удалось, что дошагать, как робот, до подсобки Галки, схватить тряпки, ведра, моющие средства и отправиться намывать домики. Начала она с десятого, не потому что личное, а просто первый по порядку.

Вылезая из-под кровати, уткнулась в ноги в пробковых босоножках.

— Ты чего убежала? — как ни в чем не бывало, спрашивала Альбина. Конечно, откуда ей знать, но желание завизжать не покидало.

Роза уставилась на сестру.

— Слушай, я с таким мужчиной познакомилась, ты не поверишь! Спортсмен, красавчик непередаваемый, учтивый, такой секси! У меня уже поджился трясутся! — выдала Альбина.

— От меня-то ты чего хочешь? — Роза натирала подоконник, хотя он и был чистым, терла с таким усердием, словно ей нужно было выскоблить дырку в куске пластика.

— А ты не говори ему, что у меня ребенок, а?

— Это почему?

— Ты не понимаешь! Никому не нужны женщины с детьми! У тебя же нет детей, вот тебе и не понять. Если что, скажи, что Олеся твоя дочка, мне же не замуж за него выходить. Тебе не сложно же, а?

— Конечно, скажу, — процедила Роза. — Мы с Олесей одно лицо. Как не сказать!

— Ты чего нервная такая? — Альбина посмотрела на Розу. — Никогда тебя такой заведенной не видела. Да что я сказала-то?! Ну, не хочешь, не говори… Ты прямо драться сейчас кинешься…

Альбина сделала несколько шагов назад, в это время хлопнула дверь, и вошел Матвей. И надо же, как удачно Альбина споткнулась и упала спиной прямо в руки Матвея. Роза, как стояла посредине комнаты, с тряпкой в руках, в видавшем виды комбинезоне, который всегда надевала по случаю уборки, так и замерла. Альбина хлопала глазками в руках Матвея, томно вздыхая. Он держал ее. А Роза швырнула тряпку в пол с увесистым шлепком.

— А знаете, что?! Идите вы нахрен! Оба!

И хлопнула дверью с той стороны. Слезы душили и не давали толком видеть, какое-то немыслимое отчаяние разрывало Розу, но черта с два она покажет свою боль. Да и боль эта пройдет к утру. Должна!

Праздничный ужин прошел, будто Роза сидела на спине электрического ската, разряды проходили сквозь нее и отскакивали от стены и людей. Альбина все так же непонимающе смотрела на Розу и пожимала плечами на молчаливый вопрос мамы и удивленно поднятые брови Виктора. Одна Олеся счастливо крутилась на стуле и выдавала на гора столько новостей, сколько не наберется у всех взрослых вместе лет за пять.

Здравый смысл кричал, что Розе надо успокоиться и смириться. Ничего же не случилось! И винить некого и не за что, а уж тем более орать, как баньши, кидаясь половыми тряпками. Откуда Альбине было знать про «роман» Розы и Матвея? А если и знала, разве он обещал что-то Розе? Разве можно устоять перед ним? Роза не устояла, и Альбина тоже не устоит, уже не устояла, просто времени не подвернулось, а так бы…

Никто. Никому. Ничего. Вот это и нужно себе повторять, как мантру. Никто. Никому. Ничего.

Она вышла на крыльцо, оставив возможность убраться после ужина другим членам семьи, даже постаралась не слишком громко хлопнуть дверью, что не слишком-то получилось.

— Я сделала что-то не то? — Альбина присела рядом и виновато посмотрела на Розу. — У тебя с этим красавчиком что-то было, да?

— Ничего ты не сделала, — Роза отмахнулась.

— Но откуда мне было знать?! Ну, хочешь, я завтра уеду, хоть домой, хоть на море, как скажешь.

Роза окинула взглядом сестру. Отличное предложение, даже хочет уехать, уверена, что ее присутствие не даст Розе и шанса, а Матвей стопроцентно не устроит. В общем-то, Альбина права. И это самое-самое обидное! Да и стоит ли соглашаться на бредовую идею, ради чего, вернее — кого, что это решит, по большому счету?

Альбина уставилась на неярко освещенную дорожку, к ним приближался Матвей, впереди него прыгала неугомонная Светик, а Даниил шел рядом, пытаясь подстроиться под шаги. Несмотря на тусклое освещение, можно было с уверенность сказать, кто это. Слишком уж фактурная фигура у Матвея и высокий рост. Да что она, Розенберга М. не узнает?

Порыв встать и убежать Роза подавила в зародыше, для верности мысленно попрыгала на нем и отшвырнула в сторону. Она — взрослая женщина. Никто. Никому. Ничего. Но вбок отвернулась, чтобы не видеть пускающую на ее мужчину слюни сестру. Мужчина-то не ее. Точка. Драться из-за члена с родной сестрой она не станет. А уж из-за постороннего члена — тем более.

— Доброго вечера, — раздалось сверху. Роза вздрогнула.

— Привет! — взвизгнула Светик.

— А мы можем поиграть с Моней? — продолжил за сестру Даниил.

— Я так понимаю, произошло небольшое недопонимание, — Матвей, вернее, не совсем Матвей, посмотрел сначала на Альбину, улыбнувшись ей, а потом на Розу.

Роза видела перед собой рост Матвея, может быть, чуть-чуть ниже, ширину плеч Матвея, руки Матвея, черты лица, даже небрежно лежащие чернявые волосы — Матвея. Отличался взгляд, у Матвея он был мягче, и улыбка. Этот мужчина, что смотрел на Розу, буравил взглядом, сковывал движения, было в нем что-то давящее, даже подчиняющие. А подчиняться Роза не любила и не могла. На самом деле Роза никогда бы не посмотрела в сторону Матвея, смотри он на нее так.

— Михаил, брат Матвея Розенберга. Мы, как вы видите, близнецы, — он улыбнулся, но не улыбкой Матвея, яркой, но не полудетской. — Матвей расстроен сложившейся ситуацией…

— Аааааааааа, — пропела Альбина и поднялась. Стоя на ступеньках, она была одного роста с Михаилом. Роза отметила, что встала Альбина с грацией кинодивы и повернулась самым удачным ракурсом к мужчине. — Он настолько расстроен, что не подошел сам? Когда мужчина расстроен, он идет и извиняется!

— Во-первых, ему абсолютно не за что извиняться, а во-вторых, у него тренировка с учеником.

— Нет такой тренировки, которую нельзя бросить ради любимой женщины!

— Позвольте не согласиться, — Михаил зыркнул на Альбину, и Розе захотелось прибить этого Розенберга. Что под руку попадется, тем и прибить. Кто ему давал право смотреть настолько уничижительно на женщину, тем более — на ее сестру?!

— А вот не надо мне тут! — Роза вскочила, подбоченись.

— О, вижу, из-за мужчин вы, девушки, точно не поругаетесь, — Михаил не двинулся с места, не улыбнулся, просто стоял, как столб, и рассматривал поочередно сестер.

— Да не родился еще тот мужик, который стоит моей сестры, — проговорили вместе Роза и Альбина.

— Пися у мужика отсохнет от такой чести, — прошипела Альбина.

— И отвалится, — добавила Роза. Схватила Альбину за руку и потащила в дом.

За дверью обе сползли по стене и покатывались со смеху, обнимаясь. Их мать бросила двоих мужей, не задумываясь, ради своих дочерей. Они все вместе стояли горой за Олесю, и даже престижному юристу не удалось отсудить их девочку, которая и не нужна ему, просто навалить кучу побольше хотелось. Они — женщины семьи Ивановых, всегда стоят друг за друга, и никогда, никакой мужчина не встанет между сестрами, между матерью и дочерью, между всеми ними. Мужчины приходят и уходят, а уходят они всегда. А Розочка, Беляночка и их неугомонная мама остаются.

— Так ты что, не знала, что у этого твоего Матвея есть брат-близнец?

— Что брат есть, знала, но близнец… слушай, ты много близнецов встречала?

— В ансамбле парочку, но сейчас они не похожи, видела на встрече выпускников.

— Гришка с Дашей? Внезапно!

— Не, эти… а, братья Майсулины. Один здоровенный, как шкаф, — Роза развела руками. — Смотреть страшно. И борода. А второй высокий, но тощий.