Домик номер десять (СИ) - Романова Наталия - Страница 26

Девяти вечера еще не было, когда Роза ушла спать, замоталась в спальный мешок и уснула мгновенно. Сквозь сон она слышала, как Олеся, крадучись, забирается в палатку, искренне пытаясь не шуметь. Роза даже в полусне помогла племяшке переодеться в пижаму, укутала, нашла медведя Пуха, без которого девочка не засыпала, и снова вырубилась, чтобы проснуться уже среди ночи. Посмотрела на часы — два часа, самый разгар ночи, а сон, как рукой сняло. Огляделась, глаза, привыкли к темноте, отсвет от подвешенного на ветку фонарика пробивался сквозь ткань, было видно, что Альбины нет.

Выходит, не зря она ныряла, оценил Розенберг Михаил героическую глупость во имя секса с ним. Прелюдия странноватая, но работающая, выходит. Роза вздохнула. Хоть у кого-то в этом царстве целибата на девственной природе есть секс.

Нет, Роза вовсе не желала страсти под сенью вековых деревьев, царапая попу о кору деревьев, перемешивая песок в трусах с репеллентом, рисковать свалиться в муравейник или, что еще хуже, быть застуканной детьми. Видимо, Матвей придерживался того же мнения, только было бы здорово, если бы он его озвучил. А так, Роза невольно чувствовала себя обманутой в ожиданиях, не то, чтобы они у нее были, но чувствовать себя несчастной это не мешало.

Курортные романы быстротечны, это Роза понимала, принимала, как должное. Да и не курортные тоже. Но… что-то скребло на душе, отдавалось тугим комком в горле, не проглотить, не выкашлять, не вздохнуть полной грудью. И чувство ревности откуда-то взялось, хоть и не имело отношение сексуальное приключение Альбины и Миши к ней, к Розе. Одним словом, рефлексировала Роза от всей души, чувствовала себя несчастной, никому не нужной дворняжкой, которую подкормили из жалости, а потом выставили под дождь.

Поворочавшись с бока на бок, как следует отругав себя за глупые мысли, приняв решение, что Альбина права, и как ни крути, а Глеб — лучший вариант, Роза выбралась из палатки. Воздух был прохладным, сырым, зябким, как часто бывает в горах. Утром будет густой туман. Поежилась и пошла на «кухню». Может быть, пара пряников или печенюшек, а то и открытая банка ветчины, успокоят нервы и займут время, а там, глядишь, и получится снова провалиться в сладкий сон.

Проходя мимо палатки Миши, Роза невольно обратила внимание, что внутри включена подсветка, тусклая, но все же бросающая тени. Рядом была палатка Матвея, вся конструкция была соединена между собой тентом, где лежали вещи, в том числе сокровища младших — игрушки, настольные игры и твистер — любимое развлечение всех, от мала до велика. Роза невольно замедлила шаг, а потом ускорилась. Тени, отражающиеся в свете фонарика на фоне натянутой в два слоя ткани, были кривоватые, неясные, а вот звуки вполне определенные.

Роза еще раз поежилась, отчетливо слыша стон Миши и всхлипывание Альбины. В том, что это именно они, сомнений у Розы не было. Не слишком похоже на звуки страсти, но кто эти звуки слышал на самом деле? Порно можно смело исключить из источников информации, звуки там фальшивы, как и весь демонстрирующийся процесс, а себя со стороны мало кто слышит.

Уселась на лавку и налила себе чашку кипятка, размешав пакетик какао, не Доминиканского, но лучше такое какао, чем никакого. Как и лучше постоянный Глеб, вместо временного Матвея. Первые глотки горчили, и нестерпимо хотелось выплюнуть, но постепенно привыкаешь, и следующие разы уже не кажутся настолько отвратительными, а ощущаются даже приятными. А доступность в каждом магазине на прикассовой зоне, только руку протяни, делала напиток и вовсе привлекательным. Эдакое приемлемое соотношение цены и качества. Глеб даст не больше, чем Роза готова заплатить.

Глотнув обжигающий губы какао, Роза замерла. Первая мысль была — ослышалась. Вот слышала шепот Альбины, только слова не разобрала, да и возможно ли это. Вот полустон, полукряхтение Михаила, и вдруг голос Матвея. Ясно. Четко. Без надежды на разночтения и ошибку.

Роза обратилась в слух, все же уговаривая себя не верить ушам своим и глазам. Сейчас, когда она позволила себе приглядеться к происходящему, никаких сомнений не было. В палатке было трое. И эти трое — Альбина и братья-близнецы. Все именно так, как она мечтала еще утром. Получила все-таки свое! А случалось ли, чтобы Альбина, Беляночка, не получала то, что пожелала. И сейчас получила.

Роза боролась с желание заплакать, причем в голос, громко, отчаянно. Ситуация настолько ожидаемая, что ей стало неприятно уже от того, что она на какое мгновение засомневалась, не поверила своим ушам и глазам. Только верь — не верь, а в палатке трое. Альбина, Миша и Матвей. И звуки эти…

Наверное, всему приходит конец, и терпению Розы тоже. Сколько можно?! Что ей мешает забрать прямо сейчас Моню, пройти несколько километров к стоянке, где Роза бросила Рав 4, пригнав его специально на экстренный случай? Все-таки дети и горы — не самое лучшее сочетание в природе. И рвануть на базу. Экстренный случай настал! Во всей порнографической красе!

Никто и не заметит ее отсутствия. По большому счету, в ней надобности никакой нет. За детьми отлично смотрят Серега Витальевич, Олег и Матвей, он приглядывает за всеми, ну и Миша с Альбиной, конечно же. На кухне она толком помогать не умеет. Матвей ее игнорирует, а теперь и вовсе… Роза и слов не могла найти происходящему. Так что, самое верное — уехать. А потом… вот потом и подумает, как в дальнейшем поступить, главное — сейчас не оставаться и не быть свидетельницей всего происходящего.

Роза вскочила и рванула к палатке, она выбралась, укрываясь пледом, в толстовке точно в машине удобней, да и документы нужно взять. Стараясь не шуметь слишком сильно, и уж точно не плакать, искала толстовку, переодевала тренировочные штаны на джинсы, пыталась собрать в рюкзак все, что находила. Майки, трусы, футболки, шорты, купальник, одну несчастную босоножку, оставшуюся без пары.

— Ты чего это? — раздался голос Альбины. Она забиралась в палатку, на ходу поправляя футболку. — Утром уборкой не заняться? Спят все. Перебудишь детей, завтра всем достанется.

— А ты не боялась разбудить? — прошипела Роза, сжав зубы.

— Это другое…

— Ах, ну, тогда конечно, — другое! Кто бы спорил.

— Да как бы я его уговорила молчать-то! — Альбина всплеснула руками.

Действительно, как? Роза тоже не представляла — как, но она и не осуществляла свои эротические фантазии на фоне природы, рискуя быть застигнутой врасплох. Конечно, фантазий у нее не так уж и много…

— Никак! — Роза схватила рюкзак и рванула из палатки.

Пусть она ведет себя глупо, ничем не отличаясь от сестры по степени глупости поступков, пусть испытывает эмоции, которые сейчас разорвут Розу вдрызг, на тысячи, миллионы частиц и не оставят в ее сердце даже пустоты, только вакуум из разочарований и обид. Альбина попыталась остановить Розу, не тут-то было, та рванула вперед, мелькая фонариком телефона, ища тропинку, выводящую на парковку машин.

Быстрые шаги за собой она услышала почти сразу, как и поняла, что шаги мужские. Даже успела испугаться, мало ли, кто бродит ночью. Вроде в округе не было больше людей, но это обманчивое впечатление. То тут, то там встречались палаточные городки или одинокие палатки, решивших хапануть немного экстрима в густом лесу гористой местности.

— Да стой ты! — с этими словами она попала прямо в руки Матвея, вернее, лапы. Настолько огромными они показались Розе. — Что же сегодня за день такой! Марс в Венере или полнолуние?! Обычно дети создают проблемы, а в этот раз взрослые. Ты-то куда рванула среди ночи?!

Розу попросту переставили в манере Розенбергов. Подняли, перевернули к Матвею передом, а к лесу задом, и поставили в стратегически удобную позицию для мужчины. Не убежать, не вырваться Роза не могла.

— А теперь выдохни и расскажи, какая чума в тебя вселилась?

— Никакая! — Роза смотрела на искреннее удивление Матвея и не находила слов. Это надо же, он еще и возмущается! Какое глупое и, главное, бездарное представление!