Суженая с далекой Земли. Сложный случай (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 13

— Уу… — взвыла я, сильнее горбясь.

— Вы ударились?

Голос марана звучал обеспокоенно. Выражение глаз скрывал извечный экран шлема, но губы были напряженно сжаты.

— Нет, — я сипло выдохнула, переживая очередной приступ. – Живот болит. Неужели… лекции же… Что вы тут делаете?

Стоило немного прийти в себя, как я вновь поразилась совершенно невероятному присутствию в нашей с Мирой комнате карангарца. Ему положено сейчас находиться на парах! Или на практике, если я проспала до вечера…

Изогнув голову, потрясенно уставилась на цифровое табло. По всему выходило, что с ухода подруги прошло немногим больше часа!

— Я преподаватель академии. Разумеется, я обеспокоен отсутствием на занятиях одного из вверенных мне кадетов. И пришел выяснить причину пропуска.

— А…— ошеломленно смолкнув, я искала слова для вопроса, — лекция как же?

— Идет. – Мужчина неумолимо отмахнулся от поднятой мной темы, так и не прояснив деталей. – Ничего, если переложу вас на кровать?

Испуганно сглотнув, я замотала головой, вдруг сообразив в каком виде предстала перед непредсказуемым деспотом. И неловко заерзав, собралась вставать для начала на четвереньки, когда карангарец осторожно и без видимых усилий подхватил меня на руки. В волнении я тут же вцепилась одной рукой в ворот пижамы, запоздало соображая не распахнулась ли она.

— Так-то лучше.

Устроив меня на кровати, Муэн Тоон еще и укрыл тепловым одеялом, натянув мне его по самый подбородок. При этом как мне показалось излишне долго задержался руками на груди. Это сразу напомнило мне о поразительных рассуждениях подруги о его интересе к моей никчемной персоне, заставив нервно вздрогнуть.

— Вам больно? – он моментально отреагировал, вернувшись к первоначальной теме. — Так почему вы в это время в кровати?

— Заболела…

Едва слышно пролепетав ответ, почувствовала, как при одной мысли о причине недуга покраснели щеки – я не испытывала моральной готовности обсуждать с мараном свое тело.

— Где болит?

Худшие опасения стали реальностью!

— Зачем… зачем вы спрашиваете? – вскинувшись, я вцепилась в одеяло обеими руками, как если бы опасалась, что карангарец выхватит его. – Я… я в порядке! В полном!

Но предательский спазм испортил мне все дело, вынудив сжаться, стиснуть зубы и тяжело задышать.

— Вам так больно, что не можете даже ходить и говорить?!

Его это определенно поразило. Даже возмутило! Медленно и как-то неуверенно он поднял ладонь к моему лбу и стер испарину. Прикосновение его пальцев поразило контрастом: они казались горячими, неужели моя кожа такая холодная?

Онемев от стыда и шока, я брякнула первое что пришло в голову, едва боль отступила.

— П-почему вы пришли? И-идите же назад.

Но нежданный гость не проявил намерений вести со мной светскую беседу, спросив в лоб.

— Живот болит? Верно?

Конечно же карангарцу не составило труда сложить два и два, мои руки так крепко стискивали талию, что и глупец бы разгадал причину недуга.

— Д-да.

Заикание лишь усилилось. Уши тоже заалели – я с ужасом ожидала дальнейшего вопроса.

— Что-то съели? Или это результат перегрузок?

Ох…

— Нет.

Обмякнув на кровать, я натянула одеяло до носа, сожалея что нельзя укрыться под ним полностью. Вот как я объясню ему все? И с чего это вдруг куратор по безопасности настолько всполошился из-за моего состояния? С его отработок я порой, возвращаясь, падала в кровать не намного живее, чем сейчас.

— А..

— Перетренировалась, — выпалила я, перебив. – Ээ… живот потянула… ээ… на практике по самообороне.

Ложь во спасение – свалю все на физическую перегрузку. Вдруг, его совесть проснется?

— Покажите!

Что за напасть на мою голову. И тут пристал! Умереть спокойно не даст.

Выпучив глаза, я в полном недоумении уставилась на преподавателя. Все невероятнее и невероятнее!

— Но… вы же не медик, — робко запротестовав, я испуганно сдвинулась к дальнему от Муэна Тоон краю кровати.

— Не может быть травмы! – тон его не допускал сомнений. – Я четко отслеживаю состояние кадетов на своих занятиях. Усталость, напряжение – да, но не травмы! Вы не могли пострадать, уверен.

Проклятье. Не рой другому яму – это сейчас про меня. Что я знаю о возможностях карангарцев? Мало ли, «сканирует» каждого из нас на выходе из зала для спортивных тренировок своим жутковатым экраном? А там сразу комплексное медицинское обследование? И зачем я ляпнула про травму? Еще и его обвинила в своих страданиях! Как теперь выкрутиться?!

Но прежде чем я хоть что-то придумала в ответ, маран сурово продолжил, припечатывая меня каждым новым словом:

— И почему вы не сходили в медицинский сектор? Несомненно, от боли необходимо избавиться. Да и в причине ее бы разобрались.

— Плохо переношу обезболивающее, — не зная куда деть взгляд от смущения, я нервно призналась. И в отчаянии взмолилась – Скоро само пройдет, со мной так бывало.

— Да?

Он спросил это таким тоном, словно я обязана немедленно выложить ему все подробности.

— Да, да. Со мной бывает!

— Покажите-

Вот опять. Что за глупый мужчина! В самом деле, и кто-то еще считает, что он избегает касаться женщин?..

— Вы имеете в виду…

Не найдя слов, чтобы выразить свою мысль, я жестом очертила круг над одеялом. И тут же снова скривилась – очередной спазм.

— Вот видите! Не стоит медлить.

Бесцеремонно отдернув одеяло, карангарец решительно раздвинул нижние застежки пижамной куртки и… положил ладонь прямо на мой живот! От шока я даже дышать перестала. Что вообще происходит?!

— Сейчас станет легче.

Уставившись на рот мужчины, что двигался с такой деловитостью, я глазам своим не верила. Как же тяжело, не видеть выражения лица. Он что медик? Откуда такие обещания. Откуда вообще намерение оказать мне немедленную помощь?

На свой многострадальный живот смотреть я боялась. Если бы смерть от стыда была реальностью – я бы немедленно стала ее жертвой. Только и могла, что безмолвно следить за его действиями, вновь и вновь открывая рот, но не решаясь в итоге ничего произнести.

Кожа карангарца и при этом прикосновении поразила теплом. Его ладонь опустилась поверх пупка, замерла на мгновение, сдвинулась на сантиметр ниже, вновь замерла, и еще сдвинулась, соприкоснувшись с поясом приспущенных пижамных брюк.

Осознав, что вот сейчас неминуемо издам протестующий вопль, тут же поняла и другой факт. Ладонь мужчины расположилась четко над эпицентром боли! Словно он ощущал ее…

Крик застыл в горле. А по животу, разгоняя кровь, прокатилась волна приятного тепла. Муэн Тоон не отстранился — массирующими движениями, поглаживая, он чуть надавил на мой живот. Почему-то в совокупности с принесшим облегчение теплом это давление заставило боль отступить.

Осознав, что лежу, по инерции сжавшись в оцепенении, наконец-то смогла расслабиться, облегченно обмякнув на кровати. Тепло продолжало волнами расходиться по моему телу от ладони марана. И желания протестовать против помощи карангарца больше не возникало. Он знал, что делал!

— Нола, вам лучше?

Прозвучавший вопрос заставил вздрогнуть и открыть глаза. Оказывается, я умудрилась их прикрыть в блаженном облегчении – так приятно было избавиться от мучительных спазмов и просто растечься расслабленной лужицей по кровати. Я и не представляла насколько окаменели напряженные от боли мышцы пресса, пока на удивление эффективный массаж куратора не принес им необходимый покой.

— Да… — В отражении экрана шлема на его склонившейся ко мне голове я увидела себя с эйфорией во взгляде и благодарной улыбкой на губах. – Спасибо!

— Прекрасно. — карангарец немедленно отвел руку, вновь укрыв меня одеялом. И окончательно добил совсем уж человечным комментарием. – Отдыхайте. Разрешаю вам сегодня вечером пропустить отработку.

Не иначе как по причине потрясения я и выпалила вслух:

— Мне все это не снится? Вы действительно так сказали?!