Наука и проклятия - Орлова Анна - Страница 15

— Нет-нет, Томас, не нужно! — тут же воспротивилась свекровь. — Ступайте, мы сами управимся.

— Разве у вас нет молока? — удивилась я, размешивая сахар в кофе.

— У нас, дорогая Маргарита, у нас! — поправила свекровь, разглаживая салфетку на коленях. — Разумеется, есть, но тебе его пока не нужно.

— Почему? — удивилась я.

Свекровь указала глазами на жующих мужчин.

— Потом объясню… — пообещала она, принужденно улыбнувшись.

Заинтриговала. Ладно, потом так потом.

— Чем ты занимаешься, Маргарита? — вдруг прощебетала младшая из сестер, очаровательное большеглазое создание с золотистыми локонами и широко распахнутыми голубыми глазищами.

— В каком смысле? — уточнила я, отпивая кофе. Мало ли, вдруг до нее уже дошли слухи о моих «колдовских» странностях?

Девушка мило улыбнулась и покраснела.

— Фицуильям говорил, ты работаешь.

— Служит, — язвительно подсказала старшая сестра, кроша в пальцах печенье.

— Я занимаюсь наукой, — ответила я, пропустив шпильку мимо ушей. — Защитила кандидатскую, теперь готовлюсь писать докторскую.

— Как интересно! — вскричала Джорджина с восторгом. — О чем?

Я взглянула на мужа, негромко обсуждающего с Доналом какие-то свои, сугубо мужские проблемы, и ответила:

— Тема моей работы «Особенности взаимодействия проклятий и благословений, вопросы и аспекты их прямого и опосредованного наследования в срезе нескольких генетических линий».

Дамы уставились на меня с одинаково глупым выражением, в их глазах не было ни проблеска понимания.

— Речь о взаимодействии проклятия и благословения, а также об их наследовании потомством, — расшифровала я любезно, уже предвкушая веселье.

Ведь не удержатся, начнут дальше расспрашивать. И, конечно, я охотно удовлетворю их любопытство. Будем считать это компенсацией (мне, разумеется) за вчерашний скандал.

Юная дева поперхнулась и поспешно прижала салфетку к нежно-розовому рту.

— О! Как любопытно.

— Очень, — признала я с чувством. — Тема редкая, так что мне невероятно повезло… в некотором смысле. Где бы я еще нашла такой материал для исследований?

Барон умолк и начал прислушиваться к разговору.

— Исследований? — поразилась Джорджина. — У нас?!

— Конечно. Как только мне пришлют оборудование, начну собирать материалы для опытов.

Лицо свекрови застыло, отчего улыбка казалась нарисованной.

— О каких материалах речь?

— Биологических. Об образцах тканей, — пояснила я любезно, и Джорджина закашлялась. Хелен округлила глаза, а свекровь побледнела.

Она что же, решила, что я намерена отрезать барону что-нибудь нужное?

— Речь всего лишь об анализах крови, лучше бы всей семьи, — успокоила я. — И, конечно, нужно сделать сперматограмму.

— Спе… — повторила свекровь слабым голосом.

— Мама, это всего лишь медицинские исследования, — успокаивающе проговорил барон, пока маменька не схлопотала удар. Впрочем, особенно счастливым он тоже не выглядел. — Чтобы снять проклятие.

Донал старательно прятал улыбку за чашкой кофе. Весело ему?

— Для этого нужна наша кровь? — Свекровь принялась обмахивать платком покрасневшее лицо. — И твоя… Ох!

Замечания о неподобающей теме разговора она так и не сделала, что говорило о многом.

Сохранять на лице невозмутимое выражение «все в интересах науки» становилось все трудней, но пока я справлялась. Главное — не расхохотаться в голос.

— Конечно, — подтвердила я веско. — Нужно хотя бы достоверно выяснить, приобретенное это проклятие или унаследованное. Возможно, у девочек оно латентно, тогда может быть передано ими последующим поколениям, понимаете?

Вряд ли она знала словечко «латентно», но поняла — это что-то очень, очень страшное.

— Д-да, — выдавила она, бросив взгляд на испуганных дочерей. Хелен кусала губы, Джорджина чуть не плакала. — Конечно, если ради девочек…

— Пока не оборудована лаборатория, я начну с теоретической части и элементарных исследований. Внешний осмотр, анализ крови, изучение фамильного древа и тому подобное.

— Маргарита, дорогая. — Барон поднялся. — Если вы уже закончили завтракать, я хотел бы пригласить вас прогуляться. Пойдем?

Спорить я, конечно, не стала и охотно променяла сомнительное удовольствие от семейного застолья на небольшой супружеский променад.

Правда, гулять здесь было особенно негде, разве что пройтись по галерее или посидеть в зимнем саду. В сад он меня и привел, это уже становилось традицией.

Барон усадил меня в кресло, сел напротив и лишь тогда заговорил:

— Маргарита, я понимаю ваши чувства. Мама вела себя непозволительно, я прошу у вас прощения.

Я хотела было поинтересоваться, не онемела ли, часом, моя свекровь, раз сама не смогла выговорить даже коротенькое «извини», но прикусила язык. Несправедливо высказывать Фицуильяму за выходки его матери, тем более что он дал ей укорот.

Вместо этого я спросила:

— Почему мы все еще на «вы», если ваши мать и сестры говорят мне «ты»?

Кстати, без разрешения.

Он не удивился смене темы. Поморщился и сжал пальцами переносицу.

— Боюсь, мама не уделяла должного внимания воспитанию Хелен и Джорджины. — Муж подался вперед и взял мои руки в свои. — Маргарита, вы вправе злиться на них, но… Они моя семья и я прошу вас быть с ними терпимее.

Ах вот как?

Я глубоко вздохнула, усмиряя полыхнувшую злость, и поинтересовалась негромко:

— Разве я ругалась?

Барон снова поморщился.

— Маргарита, будет вам. Мама вела себя некрасиво, только ведь и вы могли не затрагивать за столом столь щекотливую тему!

Он что же, меня отчитывает?

— Поправьте меня, если я не права, — начала я, закипая. — Мне следует разбираться с проклятием, но только так, чтобы ни в коем случае не потревожить ваших сестер и мать?

Барон вспыхнул. Крепче — почти до боли — сжал мои пальцы.

— Они тут ни при чем.

— Откуда вы знаете? — Я высвободилась из его хватки и с вызовом посмотрела в глаза мужа. — Вы ранее проходили какие-то обследования? Тогда мне нужны все материалы.

Барон качнул головой и запустил руку в золотистые волосы.

— Меня заверили, что проблема чисто магического характера, так какой смысл обращаться к врачам? Тем более что пошли бы слухи.

Он умолк, а я возразила безжалостно:

— Слухи все равно пошли. Кстати, откуда другой наследник узнал о вашем бесплодии? Не сам ли он это подстроил?

— Даже если так, доказать это не удастся, — заявил барон с досадой, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. — Мои детективы проверили и перепроверили Адама, но не нашли ровным счетом ничего. Конечно, он тот еще тип, но с магами не якшался.

Я задумчиво прикусила палец.

За проклятие и прочую «вредоносную» магию можно было схлопотать тюремный срок, длительность которого зависела от причиненного вреда. Поэтому к магии прибегали нечасто, и стоило это дорого. Если уж этот Адам сумел найти того, кто наложил проклятие, то как-то странно этим распорядился. Какой смысл выстраивать шаткую конструкцию с бесплодием и судом за наследство, если можно попросту избавиться от конкурента?

На Адама резонно пали бы подозрения, но доказательств нет, а куш на кону немалый — баронский титул со всеми сопутствующими благами. Вон даже свекровь моя ненаглядная на преступление пошла…

Впрочем, мне до этого нет дела, пусть барон сам ищет, кого настолько допек. Моя задача — разобраться с проклятием и, по возможности, его нейтрализовать. Остальное представляет чисто исследовательский интерес.

— Послушайте, Фицуильям, это ведь глупо. Если я хочу разобраться в вашем проклятии, мне придется задавать неудобные вопросы, и, скажем так, будет трудно при этом щадить стыдливость ваших сестер. Или вашу.

Он усмехнулся.

— Обо мне не беспокойтесь. Маргарита, что вы скажете о настоящей прогулке? Неподалеку есть озеро, можно устроить пикник на берегу.

— Это свидание? — осведомилась я, искоса взглянув на него.