Assистент с причудами (СИ) - Весенняя Марина - Страница 7

С каждым предложением Андрей терял свою улыбку и все заметнее напрягался.

А с «девочками» надо будет провести отдельную воспитательную беседу. Пока Коржаненко им окончательно мозги не пропудрил. У нас коллектив, конечно, дружный, всегда помогут. Но вот сейчас одинокие женщины губы раскатают от общения с этим соловьем, а потом слез не оберешься. Или каких других гадостей.

— Может, стоит давать мне более существенные задания?

— Нет, не могу, — отрезала жестко.

— Ну все понятно.

— Что тебе понятно? — уточнила я. Еще одного концерта с плясками на моей совести я не потерплю. От моих сегодня хватило.

— Всё. Ты дуешься на меня из-за того, что между нами было. И устраиваешь всё это лишь бы поиздеваться.

— Ты серьёзно? — нахмурилась. Мне бы половину самомнения, что есть у Коржаненко. — Ты понимаешь, что чтобы на тебя «дуться», ты должен хоть что-то для меня значить? И ты поднимал уже этот вопрос. Если с первого раза не услышал, повторяю: ты мне параллелен. Если это не касается работы.

— Ну конечно… — протянул Андрей, закатывая глаза.

— Ну конечно! — повторила я с утвердительной интонацией. — Важнее всего для меня, чтобы работа была сделана. И нет, я не могу поручить тебе ничего серьезнее приема телефонных звонков, потому что даже это ты не делаешь. Я была бы счастлива, если бы у меня был человек, способный помочь мне с работой и взять часть обязанностей на себя. Но его нет.

— Если бы ты дала мне шанс…

— Ты бы нашел, кому еще перекинуть задания? — перебила я Андрея. — Мне это надо? Чтобы ты приносил мне результаты чужого труда и, в случае успеха, ждал пряников, а если провалишься — сваливал вину на других? Я не могу и не хочу работать в таком формате.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Андрей. Баран упертый. И лентяй. Ненавижу лентяев.

— Что хорошо?

— Я буду делать все сам, довольна?

— Еще бы спесь поубавить, — намекнула на вздорный характер наглеца.

— Ну, это уже сложнее, лапушка.

— Стоп, — еще раз оборвала Андрея. — Никаких лапушек, милых, заек, котят и прочего зоопарка. Мы на работе. Я твой начальник. Так что будь добр…

— Только на работе? А вне офиса, значит, можно? — парень уселся на край моего стола. Сначала возмущенный и наигранно обиженный кружил по кабинету стервятником, теперь вот.

Господи, за что мне это все? Я же неплохой человек…

— А вне офиса ты мне никто и звать тебя никак.

— Вот, а говоришь, что не злишься.

— Я НЕ злюсь, — рыкнула.

— Тогда почему не хочешь сходить со мной куда-нибудь?

— Потому что мне неинтересно?

— Раньше было интересно.

— Отстань от меня с подобными предложениями, — попросила я. — Последнее предупреждение. Честное слово, какие бы у тебя там ни были друзья, я сделаю так, что ты отсюда вылетишь.

Не Сергея уговорю, так Машу. А она уже надавит на своего будущего мужа.

— Но до сих пор этого не сделала?

— Что еще раз доказывает, что ничего «личного» у меня к тебе нет. Будем считать, что один рабочий день — еще не показатель.

Хотя, кажется, с Коржаненко и так все ясно. Диагноз очевиден.

— И завтра ты будешь нагружать меня нормально, как своего ассистента?

О, милый мой, зря ты на этом так настаиваешь. Тебе очень не понравится. Не поленюсь, переброшу на тебя все свои старые обязанности, все обязанности бывшего личного помощника руководителя. Да, придется на каждом шагу контролировать. Но, в конце концов, труд из обезьяны человека сделал. С Коржаненко, может, тоже сработает.

— Хорошо. Завтра получишь по полной.

«Ты мне — никто».

Фраза, которая припечатывает к стенке ржавыми гвоздями. Залипает в мозг и не дает нормально выспаться.

Сначала тебя всю жизнь родители пытаются расформировать из уникальной личности в жалкую, скучную и, главное, бесправную копию самого себя.

Потом какая-то выскочка объявляет никем.

Конечно, Дрю. А ты как думал? При бабле — она с тобой и в клубе станцует, и на квартиру поедет. Без денег — ты пустое место, которое или ноги должно облизывать, или валить на все четыре стороны.

Собственно, еще один чертов урок от жизни. Вернее — урок все тот же самый. Просто повторяется он почему-то по кругу, без остановки.

Не добился успеха, как родители, — ты никто.

Не можешь позволить себе машину, клубы — ты никто. Вон, число друзей, которое сейчас равно нулю, — прямое доказательство. Не можешь похвастаться достижениями — тоже никто.

Спасибо, Анна Марьяновна, урок усвоен.

С такими мыслями на работу идти вообще не хотелось. Тем не менее я это сделал. Причем приехал даже раньше.

Кто-никто, а упрямства у меня хватит на стадо баранов.

Доказать выскочке с удачными связями, что я не пустое место, — просто дело принципа теперь. Она думает, что мне слабо справляться с ее бумажками? Посмотрим, что Анюте удастся придумать, чтобы хоть чуть-чуть припугнуть меня мнимыми трудностями.

Хотя на самом деле все равно уверен, что она мне мстит. Будто существует какая-то разница, как именно выполнена работа, если она сделана вовремя и качественно.

П-ф-ф-ф.

Сдается мне, Анюта просто не нашла, к чему еще придраться. Так что думаю, что каким бы питоном я тут ни извивался, успеха это мероприятие мне не принесет. Ни малейшего.

Но я не я, если не попробую.

Даже не так.

Помним важную жизненную позицию: мы не пробуем, мы делаем. Или победа, или ничего. Аня — не первый человек, которого приходится переманивать на свою сторону.

Первым делом, появившись в офисе, отправился на начальскую кухню, к холодильнику. Загрузил в него десерты из «Азбуки». Девчонкам в общую чайную тоже принес лакомств. Только для них выбрал свежую пахлаву в вишневом сиропе, а вот Марьяновна получит изысканные капкейки с художественным оформлением в виде космоса. Цветная темная глазурь, мерцающая звездами-блестками. На вершине каждого кекса — шоколадная планета.

Если это не произведет впечатления на начальницу, то несколько часов моей жизни по находке этого чуда окажутся потрачены впустую.

Гитару с усилком пришлось продавать дешевле, чем планировал. Зато быстро.

Прощай, автограф Метью Беллами, здравствуй, еда в доме, десерты моим заботливым птичкам и подарок одной стервятнице.

Его, кстати, красиво упаковал. И, пока злыдня не явилась на работу, положил ей на клавиатуру.

Раз уж Анюта понимает только язык денег…значит, будем прикармливать.

А ведь она мне правда понравилась. Тогда, в клубе.

Милая, нежная девочка с добрыми и грустными глазами. На ее лице так и было написано: ей здесь не место. Только не ночью, не в клубе, который для меня практически родная обитель. Анюта не такая. Хотелось увести ее подальше от шума, от толпы и от грифов-падальщиков, которые нацелили свои нижние клювы в сторону беззащитной овечки. Пара коктейлей, после которых Анюта перестала быть чересчур зажатой, пара танцев, предложение уехать. С любой другой мой маршрут протоптан годами — квартира, кровать, на выход. А Анечку пожалел. Не ее это. Вместо этого повез ее гулять. В «свое» место. На любимую набережную, к моим скамейкам в тени деревьев, скрывающих парочек от света фонарей. В тишину, где можно одинаково хорошо помолчать и поговорить. Хотел, чтобы девушка перестала смотреть на весь мир загнанной ланью.

И все равно все пошло через одно место.

Каким-то образом мы все равно поехали ко мне, хрен знает, как так получилось. Было что-то вроде «давай вызову такси, поедешь домой, выспишься» и «не хочу домой…» А дальше поцелуи, моя сорванная башня…

Сам виноват.

Дальше, собственно, у меня был вариант номер один: я не играю в добряка, не убиваю одним выстрелом двух зайцев. В смысле, наслушавшись, как Анюта устала от работы и начальника, я бы мог не пытаться помочь ни Машке (устраивая ей собеседование), ни Анюте (разгрузив от вредоносного начальника).

И у меня был вариант номер два: изобразить благородство и помочь дамам в беде.