Благочестивый рыцарь (СИ) - Хатчинс Амелия - Страница 3

На глаза навернулись слёзы, размывая вид, когда я повернулась к Каллагану. Мой разум затуманил гнев, а волосы встали дыбом от электрического разряда силы, который запульсировал в груди. Не секрет, что мои родители — и паладин, и друид — использовали древнюю, сильную магию, чтобы зачать меня. Чёрная магия смешалась с белой, а когда я родилась, меня бросили, будто я просто мусор, от которого нужно было быстрее избавиться.

— Думаешь, я отдам тебе своего сына и просто уйду? — спросила я едва слышно. Тело накалилось, и на этот раз не из-за похоти у меня пульс участился до опасного крещендо, а ярость. — Лучше тебе уйти, Каллаган, прежде чем я доберусь до своих клинков.

— Ты меня убить не можешь, — возразил он, схватил меня за руку и притянул к себе.

— Я предлагаю способ, чтобы ты осталась свободной, а не сидела бы в темнице, где тебя будут держать связанной, пока не забеременеешь. Я не причиню тебе вреда, и не буду держать взаперти. Заверяю, что так и будет. Они идут за тобой сейчас. У тебя совсем не осталось времени.

— Считаешь меня слабой? Заверяю, что нет. Я не какая-то принцесса, которую нужно спасать от дракона, Каллаган, и в состоянии защитить себя, так что проваливай. Я не связана ни с тобой, ни с кем-то из них. В отличие от тебя, мне плевать умрём мы или нет. Этому миру нужен не герой, а монстр. Им не нужно, чтобы ваш древний орден крестоносцев пришёл им на выручку. Понятно? Этот мир любит разрушение и жаждет хаоса, а не порядка и безопасности. Люди такие же, как я, тёмные и опасные. Так что забирай свой член вуду и убирайся! — приказала я, выдёргивая руку и отворачиваясь от него.

Входная дверь распахнулась, и прежде чем я успела среагировать, Каллаган схватил меня, запихнул себе за спину и материализовал большие, тяжёлые клинки. Я выглянула из-за его плеча, и у меня сердце ёкнуло при виде сердитых лиц паладинов, наводнивших мою квартиру.

— Отпусти её, Каллаган, — потребовал Артур, и я поморщилась, увидев его растрёпанный вид. Фейри явно не были добры к нему. Упс, я ошиблась, мудак. — Она принадлежит нам всем, а не только тебе, принц, — продолжил он, прикрывая, тяжёлые от желания при виде меня без одежды, глаза.

— Она пойдёт со мной, — объявил Каллаган, шагнув вперёд. — Она согласилась выносить моего ребёнка; моя кровь чиста и древняя. И её родословная, и моя уходят к первым мужчине и женщине ордена. Мы породим сильнейшего сына. Она сделал выбор, — бросил он, и его слова поглотили любой аргумент, который я могла бы выдать. О чём, чёрт возьми, он думал?

— Так ли? — Артур холодно рассмеялся и вперил жестокий взгляд в Каллагана, словно смотрел сквозь него на мою наготу. Затем, скриви губы, он сплюнул на пол. — Эта сука больше не может выбирать. Мы все хотим того, что нам причитается. Она считает себя превыше нас, и мы намерены указать ей место — на спине с раздвинутыми для нас ногами.

Комната взорвалась шквалом движения, да таких быстрых, что я не успела заметить, чтобы кто-то шевельнулся. Всю жизнь я знала, что рыцари — одни из самых искусных убийц, но до сегодняшнего дня никогда не видела их в действии… и теперь уверена, что больше не желаю этого видеть. Стекло разбилось, свет замерцал, и комната погрузилась во тьму. Послышалось ворчание, а затем вопли боли. Звук того, как металл рассекал плоть, вызывал тошноту, а когда кто-то схватил меня за талию, я начала отбиваться, заставить мозг работать и как-то среагировать на происходящее в квартире.

Чьи-то пальцы коснулись моей голой задницы, и я резко развернулась, намереваясь освободиться.

— Боги всемогущие, женщина, успокойся! — прошипел Каллаган, а затем прошептал заклинание, чтобы осветить комнату слабым светом. Я посмотрела ему за плечо и ахнула при виде всей той крови, залившей мою гостиную.

— Что ты натворил? — нерешительно прошептала я.

— Я же сказал, ты моя, — отрезал он. — Собирайся, потому что сюда ты не вернёшься. Одной тебе небезопасно. Орден выследит нас за то, что мы сделали.

— Мы? Я вообще ничего не сделала! Это всё ты, — протянула я.

Меньше всего я хотела оказаться в квартире Каллагана. Я даже не предполагала, что когда-нибудь сюда приду. Стены, диван, ковёр… чёрт возьми, всё вокруг было или матово-чёрным или глянцево-чёрным. И на самом деле, выглядело очень даже хорошо, и можно было пристраститься к такому разнообразию чёрного.

— Впечатляет, — пробормотала я, бросая сумку и скрещивая руки на груди, а затем с раздражением добавила: — Но зачем я здесь, не понятно. Я не стану рожать тебе ребёнка, и мы даже не попытаемся.

— Чёрт возьми, Эри, скажи это уже, — усмехнулся он, наблюдая за тем, как я краснею.

— Ты не трахнешь меня, придурок, — возразила я, сквозь ком в горле. — Что случится, если Артур придёт ещё раз.

— Он больше никогда не придёт, — резко ответил он

— Он бессмертный, — сказала я, отворачиваясь, чтобы посмотреть на древние портреты, висящие на стенах, но что-то во взгляде Каллагана остановило меня, и я посмотрела на его руки, а затем снова в глаза.

— Даже мы можем умереть, — проговорил он, и я моргнула.

— Твой меч?

— Несёт смерть любому, кто нарушит клятву Ордена рыцарей, — тихо произнёс он. — И прежде чем ты решишь, испробовать его на мне, уверяю, ничего не выйдет.

— Даже не думала, — хмуро проговорила я, переключая внимание на сцену средневекового сражения. Рыцарь сидел верхом на огромном боевом коне. Я всмотрелась в забрызганное кровью лицо рыцаря, оценивая способность художника запечатлеть сходство с реальностью. Каллаган вскинул руку с мечом, целясь на врагов, которые бесстрашно скакали на него, а знамя гордо развевалось позади Каллагана. Турки воевали против рыцарского ордена?

— Румыния, — заметил Каллаган. — Когда турецкая империя вторглась туда, мы были там и помогали другим бежать, прежде чем всё стало совсем плохо. К сожалению, это битва — отвлекающий манёвр, чтобы дать народу сбежать.

— Не лезь ко мне в голову, — отрезала я.

— И не пробовал, — заверил он. — Твоё миленькое личико ничего не скрывает, и это мне тоже в тебе нравится. Ты не таишь то, что у тебя на сердце. Уже поздно, пошли спать.

У меня сердце подпрыгнуло к горлу, а ладони вспотели, когда я неловко хлопнула ими друг о друга, и заговорила, повернувшись к Каллагану:

— Вот на этой фразе я и ухожу.

— Эри, за тобой охотятся. Ты не сможешь выбраться из этого, не выбрав будущее. Я вижу, как у тебя в голове вертятся шестерёнки, но уверяю, тебе бежать некуда, спрятаться тоже негде. Мы тебя всегда найдём.

— Тогда, покажи, где я буду спать, — проговорила я, меняя тему разговора на что-то, отчего не хотелось с криком рвать на себе волосы.

— В моей кровати, со мной, — ответил он.

Ладно, от этого тоже хочется с криком рвать волосы.

— Ничего подобного.

— Я только что убил паладинов, защищая тебя. Я нарушил правила, чтобы обезопасить тебя. Ты сегодня спишь со мной, чтобы завтра, когда я вернусь в орден, от меня пахло тобой. Ты не должна заниматься со мной сексом, но завтра, когда я сдамся, скажу, что ты готова предоставить мне доступ к своему телу, чтобы зачать ребёнка, и это не будет ложью.

— Я тебя не просила об этом, — тихо указала я, с бешено колотящимся о рёбра, словно желая вырваться из их клетки, сердцем.

— Нет, но мысль о том, что он изнасилует тебя, мне не понравилась, — признался Каллаган. — Меня нельзя убить моим мечом. Так что ты можешь выбрать. Я дам тебе время и безопасное место для принятия решения, а завтра тебя отведут к моему отцу, и ты либо скажешь ему, что выбрала меня, либо тебя посадят под замок, пока ты не сделаешь то, для чего была создана.

— Ты сдашь меня после того, как убил своих людей, чтобы они не изнасиловали меня? — спросила я.

— Ни черта не раздумывая, — спокойно ответил он, но в глубинах его глаз вспыхнул огонь.

Я с трудом сглотнула комок в горле. Могу ли дать ему то, что ему нужно? Чего он хотел? Я лучше других знала, что происходит, когда рыцарь нарушает правила ордена, но Каллаган зашёл ещё дальше. Он спас меня и тем самым нарушил самый главный закон: никогда не заноси меч на своих братьев. Если я не соглашусь, Каллаган точно умрёт. Я могла бы пережить это, но не собиралась. Я не позволю ему умереть за то, что он спас меня. Я погашу долги и заставлю его чувствовать себя полным дерьмом