Яд первой любви (СИ) - Савицкая Элла - Страница 16

— Он тоже сказал, чтобы приходила завтра в Амбасс, — признаюсь, забирая бутылку и делая большой глоток алкоголя. Вино мягко обжигает горло, пока племянница сверлит меня нетерпеливым взглядом.

— И? Пойдешь? Лиль, скажи, что уволишься, пожалуйста!

— Пойду, — киваю, наблюдая, как Лизка облегченно выдыхает.

— Старайся просто не обращать внимания на Влада. Выставь границы. Не думаю, что он начнет вести себя как раньше.

Молча отворачиваюсь и достаю из холодильника вчерашнюю запеченную курицу.

Границы… Да он разбивает все возведенные мною баррикады одним только взглядом, от которого у меня поджилки трясутся и сердце к горлу подскакивает.

— Мне в любом случае нужны деньги, поэтому выхода нет.

Мы удобно усаживаемся за стол и, разлив остатки вина по бокалам, расправляемся с поздним ужином под непринужденную болтовню. Лизка воодушевленно делится тем, что хозяйка дизайнерского дома, где она работает, поручила ей заняться созданием платья для какой-то известной актрисы. Племянница с первого дня ждала, когда ее способности получат признание, и кажется, наконец, дождалась. Она у меня огромная умница и очень талантливая, поэтому я даже не удивлена, что ей так скоро поручили такое ответственное задание.

Мы моем посуду, протираем полотенцем тарелки, по очереди отправляемся в душ. Я старательно думаю о чем угодно, только не о случившемся несколько часов назад. Избегать мыслей о Владе сложно, особенно когда от него неожиданно приходит сообщение.

Я как раз чистила зубы и чуть телефон в раковину не уронила, увидев четыре буквы знакомого имени на экране. Сердце замерло, пока посомневавшись пару секунд, я все-таки открыла сообщение.

“Дело улажено. Можно считать, что «МэйКолл» уже наша. Спасибо. И спокойной ночи, Цветочек!”

Снова этот Цветочек… Я же попросила его!

Глава 16

Лиля

В офис «ФоунЗон» возвращаться не хотелось, да и полной уверенности в том, что меня отпустят по первой же просьбе, тоже не было. Но тем не менее я была настроена решительно.

Геннадий Викторович приехал в офис, опоздав на два часа, за которые я успела выпить четыре чашки кофе для храбрости. После случившегося стало ясно, что человек он непростой и нужно быть готовой ко всему, поэтому собрав смелость в кулак, я взяла заявление и постучалась в приоткрытые двери.

— Проходи, Лилечка, — судя по улыбке, настроение у шефа довольно неплохое. Вероятно, еще не в курсе, что проиграл бой за «МэйКолл». Ну это мне на руку. Всегда проще договориться с тем, кто в хорошем расположении духа. — Кофе мне принесла?

— Не совсем, — уверенно подошла к столу и положила перед ним бумагу, — Геннадий Викторович, я хочу уволиться.

— Не понял, — взгляд синих глаз вмиг покрылся инеем, а улыбка из настоящей превратилась в восковую, а потом и вовсе исчезла с лица. Щербаков пробежался глазами по тексту заявления. — Увольняешься по личным причинам?

Хоть дверь в кабинет и осталась открытой, я отчего-то чувствовала себя небезопасно. Даже садиться не стала, чтобы создать для себя иллюзию превосходства.

— Да. Такой ненормированный график работы не для меня. Я бы хотела приходить домой точно в определенное время, а не по глубокой ночи.

— Тогда тебе прямая дорога на завод, Лиля, — едко подметил начальник, но я проглотила. Главное, чтоб подписал быстрее. — Там рабочий день с восьми до пяти.

Только Щербаков не спешил с решением. Неожиданно встал из-за стола и направился к двери. Я заволновалась, наблюдая за тем, как он подходит и закрывает дверь. Замок не защелкнул, что уже хорошо, но мне стало не по себе. Мужчина выглядел недовольным.

Обернулся и зашагал в моем направлении.

— Значит так, Лиля, — обращение Лилечка куда-то испарилось. Видимо понял, что больше нет смысла лебезить передо мной. — Хочешь увольняться — я дам тебе расчет. Только ты не маленькая девочка и должна понимать, чего тебе это будет стоить.

Щербаков подошел ко мне вплотную, бесцеремонно врываясь в личное пространство, и вперил красноречивый взгляд сначала на мои губы, а потом в декольте. Я вскинула подбородок, чувствуя, как от страха холодеют кончики пальцев. Вряд ли он сможет сделать что-то прямо сейчас, но мужчина действительно внушал страх. Смотрел на меня как дикий зверь на свою жертву. От него исходила угроза, и он даже больше не скрывал своих намерений.

— Я отработаю положенных две недели, чтобы вы смогли найти замену, — отчеканила, готовая даже на эту мягко говоря неприятную жертву, лишь бы не смотрел на меня такими глазами.

Бровь на серьезном лице скептически поползла вверх.

— Зачем мне твои две недели? Я отпущу тебя сегодня же, если очень хорошо попросишь!

На этих словах он шагнул вперед так, что пришлось упереться бедрами в дубовый стол. Сердце взмылось к горлу, когда мужская рука нагло отодвинула воротник пиджака, и грубые пальцы проехались тыльной стороной по ложбинке между грудей.

— Геннадий Викторович, что вы себе…

Договорить я не успела, потому что его рука жестко накрыла мой рот, а бедра толкнулись мне в живот, демонстрируя степень серьезности его угроз. Меня охватила паника. Кажется, этому человеку абсолютно все равно, что сюда может кто-то войти, и его не пугают последствия.

— Я сказал попросить, а не строить из себя недотрогу. У тебя есть два варианта, чем выторговать расчет. Ртом или тем, что между твоих ног, Максимова. Какой выберешь?

От омерзения меня едва не стошнило.

Запах его руки ворвался в ноздри, вызывая рвотные позывы. Я закрутила головой из стороны в сторону, предчувствуя беду. От такого человека просто так не сбежать.

— Только попробуй заорать! — хриплый шепот на ухо заставил оцепенеть.

Мужская рука исчезла с моего лица, но тут же схватилась за подол юбки, задирая её. Мои попытки оттолкнуть оставались незамеченным, и я бы точно огрела его настольной лампой, которую нащупала возле левой руки, если бы дверь внезапно не открылась.

Щербакова это протрезвило. Воспользовавшись случаем, я выскользнула из кольца крепких рук и на подкашивающихся от пережитого испуга ногах отскочила в сторону.

— Что здесь происходит? — довольно властный женский голос привлек наше обоюдное внимание.

Геннадий Викторович обернулся. В дверях стояла красивая женщина в годах. Я видела ее на фотографии на столе начальника.

— Элеонора? — не стараясь звучать дружелюбно, сказал Щербаков. — Ты что здесь делаешь?

— Зашла проверить как идут дела компании и вижу, что как и всегда. Ничего не меняется, — цепкий взгляд подкрашенных глаз прошелся по мне, но по всей вероятности мой внешний вид был очень красноречив, потому что ее глаза, полные осуждения, перенеслись на супруга. — Ты снова за свое, Гена?

Снова? О подобном поведении уже известно всем вокруг? Я не стала вдумываться в то, почему его жена говорит об этом как о неприятной привычке. Чужая семья потемки.

— Нет, Элеонора, ничего подобного! — недовольно заговорил Щербаков, занимая свое место.

— Мы же говорили на эту тему. Я выдвинула тебе условие. — женщина уверенно вошла в кабинет, игнорируя меня.

Надо бы оставить их наедине. Только это отличная возможность, и не воспользоваться ей с моей стороны было бы верхом глупости.

— Извините, вы все не так поняли, — поспешила я с ложными объяснениями. Женщина смерила меня строгим взглядом, но бояться ее после того, что вытворял Щербаков только что, уже не было смысла. — Я пришла взять расчет. Вот даже заявление принесла, и Геннадий Викторович как раз собирался подписать.

Лгать я всегда умела плохо. Мама с детства на раз-два вычисляла, обманываю ли я её или правду говорю, вот и жена его, кажется, не поверила.

Я смело взглянула на Щербакова и поняла, что попала в точку. Он, сцепив с силой зубы, зрительно уничтожал меня на месте.

— Это правда? — поинтересовалась Элеонора. Отчества её я не знала.

Геннадию Викторовичу понадобилось несколько секунд, чтобы принять поражение.

— Конечно, девушка оказалась не готова к нашему рабочему графику. — быстро поставив росчерк внизу листка, уже бывший начальник подтолкнул его к краю стола. — Документы заберете в бухгалтерии.