Яд первой любви (СИ) - Савицкая Элла - Страница 18

— Личная. Я звоню по личной причине. Скажите Владу, он поймет.

Знала бы какая по счету ты личная причина. Внутри меня словно стоп-кран сорвало из-за необъяснимой движущей силы. Все эти "личные цели" так явно нарисовались в воображении, вызывая бурю черной и липкой ревности. Абсолютно неуместной. Я давно этого чувства не ощущала. Игоря не ревновала никогда, да и повода он не давал ни разу. Ни одной оплошности за полгода отношений, и полное доверие с моей стороны. Или это было безразличие? Я не задумывалась до этого момента. А сейчас почему-то от гнева грудную клетку спирает.

Я нанималась сюда работать, чтобы личную жизнь Шаталова планировать что ли? Неужели все секретари до меня круглыми сутками занимались только тем, что отправляли девиц по расписанию на аудиенцию?

— Инга, — я вцепилась в карандаш с такой силой, что еще немного и могла бы его переломить пополам, — так как Владислав Сергеевич сейчас очень занят, я записываю ваш звонок на завтра на десять утра пятнадцать минут, — язвительность так и срывается с языка, но я стараюсь держаться изо всех сил. — У вас будет ровно пять минут, чтобы выложить ему свою проблему. Запишите, пожалуйста, и позвоните ровно в десять пятнадцать. Всего хорошего.

И мне даже плевать, что завтра суббота и офис будет закрыт.

— У вас что, уже и звонки по расписанию?

Я не ответила. Ткнула на отбой и с особой жестокостью положила трубку на аппарат.

Идиотизм какой-то.

— Браво! — справа вдруг раздались хлопки в ладони, и когда я вскинула голову, то заметила Влада. — Он стоял оперевшись на дверной проем в свой кабинет и смотрел на меня с неподдельным восхищением. — Слушай, Лиль, и как я раньше без тебя справлялся? Так легко отвадила клиентку.

— Клиентку? — фыркнула я, — Влад…ислав Сергеевич, да у Вас половина таких клиенток, которые занимают линию по личным вопросам.

Шаталов оттолкнулся от косяка и подошел к моему столу. Облокотился ладонями прямо напротив и склонил голову, с интересом изучая мое лицо и заставляя откинуться на стуле, чтобы отодвинуться немного дальше. В его присутствии мне все время было некомфортно, особенно после слов, сказанных Владом тогда в машине.

— Ты неплохо справляешься со своей работой, Цветочек, — смеющиеся глаза пробежались по листкам, разбросанным по поверхности стола, это я пыталась записывать имена звонящих, потому что вбивать их в расписание не успевала, мне проще было от руки. Издевается.

— Справлялась бы лучше, если бы по личным целям тебе… Вам… звонили напрямую, а не через меня!

Кажется, начальнику доставляет удовольствие, когда я обращаюсь к нему на Вы, потому что каждый раз, когда я исправляюсь, он прищуривается, и на дне зрачков вспыхивают яркие сполохи.

— А ты знаешь, что это за личные цели? — с самодовольной ухмылкой интересуется Влад, но смотрит почему-то мне не в глаза, а на губы. Они тут же пересыхают. Хочется облизнуть, а еще лучше отвернуться, но я упрямо смотрю в глаза.

— Могу догадываться. И знаете, задание секретаря планировать рабочие встречи, а не личные, поэтому, пожалуйста, когда в следующий раз будешь…те давать Ваш номер телефона очередной Барби, пожалуйста, не давайте офис приемной.

Широкая улыбка на смуглом лице внезапно вводит меня в ступор. Что я такого сказала, что он улыбается? Причем так нахально и искренне?

Глава 18

Лиля

Звонок лифта отрывает нас от метания словесными шариками, и холл наполняется мужчинами в костюмах.

У Шаталова ведь назначено совещание. Совсем забыла. Как и про кофе с закусками. Черт, черт!

— Извините, мне нужно приготовить кофе.

Не глядя больше в его искрящиеся глаза, поспешила исчезнуть. Сердце каждый раз, когда он приближался, начинало работать в ускоренном режиме, и сейчас ему просто необходима была передышка.

Пока меняла чашки и расставляла их на подносе, в кармане пиджака завибрировал телефон. Лизка.

— Да, племяш? — отвечаю на звонок, удерживая телефон плечом. Достаю из пачки салфетки и выкладываю на блюдца.

Где здесь сахар? Влад ведь показывал, а я не запомнила. Рядом с банкой кофе нет. Открываю ящик и привстаю на носочки, вдруг кто-то задвинул подальше упаковку со стиками.

— Лиль, ты же помнишь, что сегодня вечером у нас показ? — начинает тараторить Лиза.

— Конечно.

— Ты с Игорем поговорила по этому поводу? Он не против?

— Нет, не против, даже наоборот.

При воспоминании об Игоре сердце обращается в камень. Он сегодня приезжает, но поговорить с ним я еще не успела. Ждала личной встречи. Хотя придется повременить до завтра, потому что мероприятие, посвященное году работы дизайнерского дома, где трудится Лиза, не место для серьезных разговоров. А отказать племяннице я не могла. Она очень просила поддержать ее первый показ, на котором будут представлены помимо прочих еще и модели, сшитые по её эскизам.

— Ну тогда отлично, мы со Славой заедем за вами часов в восемь. Он успеет приехать?

— Думаю, да. Буду ждать вас. Лиз, мне бежать надо.

Сбрасываю звонок и открываю следующий ящик. Тоже нет. Что ж это такое? Совещание, наверное, уже идет во всю. Начинаю жутко нервничать. Ладони потеют, и кажется, вот-вот у меня будет сердечный приступ. Я уже должна быть в зале, но все еще здесь топчусь.

— Чертов сахар, где же он? — в сердцах всплескиваю руками, когда сзади раздается смешок. Резко оборачиваюсь.

— Возле окна, Лиль, — Влад стоит у двери и кивком головы указывает на ящик у окна.

Как давно он наблюдает за мной?

Открываю деревянные дверцы. Небольшая белая коробка выглядывает прямо с середины. Тянусь за ней, но тщетно. Господи, кто же здесь такой высокий-то? Зачем было запихивать ее так глубоко? Даже то, что привстаю на носочки, не помогает.

Я уже готова попросить Влада о помощи, когда вдруг его рука сама оказывается рядом и тянется вверх. Мужское тело прижимается ко мне сзади, а левая ладонь ложится на талию, разгоняя кровь на максимум. Я выпрямляюсь по струнке, чтобы не быть в такой непозволительной близости, но он как назло медлит и словно дразнит тем, что не может достать чертову коробку.

В ноздри врывается аромат дорогой туалетной воды, возбуждая рецепторы и возвращая в воспоминания. Я слегка поворачиваю голову вправо и утыкаюсь взглядом в крепкую мужскую шею, а потом… Потом вдруг Влад резко опускает голову, и наши губы оказываются на расстоянии миллиметра. Я даже чувствую его горячее дыхание с примесью запаха сигарет. В голове мгновенно плывет, и я сама того не понимая, облизываю пересохшие губы. Пульс бьется так сильно, что ощущается в горле. Наверное, Влад тоже слышит это одуревшее биение.

Кадык на мужской шее дергается, и он внезапно наклоняется, приближая свое лицо к моему. Отшатываюсь в последнюю секунду, выигрывая в борьбе с предательским телом. Не знаю, какими силами мне удается вовремя отвернуться, чтобы избежать поцелуя. Выходит так, что губы Влада чиркаются о мою щеку и оказываются рядом с мочкой уха. Мне кажется, я дрожу. Такие острые и неподвластные контролю эмоции захлестывают с головой.

Воздух вокруг становится непереносимо тягучим, и чтобы вдохнуть его приходится приложить немалых усилий. Я едва дышу. Ноги отказываются слушать. Но Влад не спешит принимать поражение. Кладет вторую ладонь мне на лицо и удерживает за скулы, в этот же момент проводя носом по щеке и заставляя тело гореть болезненным огнем. Низ живота вспыхивает, скручивая в тугую пружину от власти, разящей от его дерзких и наглых действий.

— Ты понимаешь, что просто оттягиваешь неизбежное, Цветочек? — хриплый голос катится волнами по коже, разнося табун мурашек. Ладонь Влада все еще на моей талии, и я чувствую, с какой силой он впивается пальцами в ткань пиджака.

— Вы слишком самоуверенны, Владислав Сергеевич!

Меня бросает в жар и холод от осознания, что я как самая ничтожная женщина на планете хотела бы этого. Хотела бы снова вспомнить, как умеют целовать его жесткие губы, ощутить силу и власть над собой. Никому не удавалось вызвать эти ужасающие ощущение. Так было только с ним. Наверное, виной тому, что он был первым. Первая любовь самая острая и болезненная, она навсегда остается в памяти. Можно потеряться в количестве любовников и партнеров, но забыть первого невозможно. Так и мое тело. Оно помнит даже вибрации дыхания, вырывающиеся из его рта, и откликается на эти воспоминания.