Яд первой любви (СИ) - Савицкая Элла - Страница 30

— Нет.

А сам на губы ее смотрю, потрескавшиеся от переживаний и нервных прикусываний. Хочется языком по ним провести и увлажнить. Лиля тоже смотрит на меня, а потом опускает голову и мягко целует. Впервые сама. Так, словно боится чего-то. Сердце замирает.

— Это ты благодаришь меня так?

Мысль о благодарном сексе скребется в сознании, и если это действительно так, то я свалю нахрен отсюда. Пусть лучше вообще не подходит ко мне, чем из благодарности.

Лиля отстраняется и непонимающе хмурит брови.

— Если бы хотела отблагодарить, заварила бы чай и испекла бы печенье!

Я встаю со стула и убираю из ее рук ватку с баночкой той хрени медицинской.

— Тогда просто чтоб ты знала, если еще раз меня так поцелуешь, я трахну тебя прямо здесь и сейчас. И никакие побеги тебя больше не спасут. С этой минуты ты станешь моей. Поэтому подумай хорошо, и если не готова, то лучше не рискуй.

Лиля медленно моргает, а потом начинает быстро-быстро дышать. Сама не отдает себе отчет, как сексуально сейчас выглядит. Растрепанные волосы, влажный взгляд, на дне которого загорается нечто, что я хочу проглотить. Маленькая хочет меня, и от этого сознание дуреет. Член наливается кровью, а сердце от счастья срывается в бездну. Лиля опускает глаза на мои губы и неосознанно облизывает свои. Ох, бл*ь, ну вот нахрена это делать? Я и так еле держусь!

Ожидание ее решения хуже, чем приговора для смертника.

А после… после все загорается ярким пламенем, когда Цветочек приподнимается на носочках и смело касается моих губ своими. Все! Меня накрывает! Меня больше нет.

Подхватываю ее под колени и упираю в ближайшую стену, набрасываясь на влажный рот жадным поцелуем. Я больше не отпущу ее.

Глава 27

Влад

— Влад! — летит рвано из уст Цветочка, когда я врываюсь в горячий рот языком и глотаю протяжный стон.

Хочу её так, что кости ломит, по артериям течет чистое без примесей возбуждение. Юбка на бёдрах жалобно трещит, когда я задираю подол, чтобы добраться до стройных бедер.

— Осторожнее, пожалуйста, — мягкий задыхающийся шепот на моих губах, — это юбка Лизы.

Тонкие пальчики хаотично гладят мой затылок, а глаза напротив выжигают неприкрытым желанием.

— Ты мне потом расскажешь, почему на тебе вещи племянницы. Сейчас мне похер. Богданов ей таких сотню купит.

С треском тяну в стороны лацканы белой ткани, и единственная пуговица летит на пол. Следом блузка, через которую просвечивается кружевной лифчик, действуя на меня похлеще любого афродизиака. Круглые полушария груди манят своим совершенством, и я не собираюсь отказывать себе в том, чего хочу до сыплющихся из глаз искр. Забираюсь ладонью в вырез блузки и резко тяну его в сторону, заставляя ещё несколько маленьких пуговиц отправиться на кафель. Оттягиваю вниз чашку лифчика и обхватываю жаждущими губами твердый алый сосок. Ох, бл*дь, я помню этот ни с чем несравнимый вкус. Вкус моего наслаждения. Острого и неподдельного.

Лиля, охнув, выгибается навстречу, вцепившись ногтями в плечи, и что-то шепчет. Мозг затуманен желанием, поэтому я ни черта не понимаю из того, что она говорит. Оттягиваю зубами твёрдую бусинку и ударяю по ней языком. Сосу и втягиваю в рот. Ладонью сжимаю левую грудь, пальцы отодвигают лифчик, и я пропускаю сквозь них второй сосок, жаждущий моего внимания. От нетерпения кажется, что член может нахрен разорвать силой возбуждения. Меня буквально жарит огнем, расплывающимся по всему телу.

— Быстро. Наверх! — приказываю Лиле, опуская ее на пол. Она едва на ногах стоит и смотрит на меня расфокусированным взглядом.

Лиля

— Зачем наверх? — пытаюсь не расплываться, но ноги меня предают. В животе чрезмерно острая истома, требующая быть успокоенной его пальцами, губами, ласками. Какой может быть наверх?

— Лиля, мы успеем заняться сексом на всех поверхностях в квартире и вне ее, поверь. А сейчас мы пойдем наверх. Потому что я хочу тебя трахать на кровати. Долго и беспощадно. Я слишком долго ждал этого.

Его слова, произнесенные надрывным хрипом, обдают словно батогом, и я, не раздумывая больше, на подкашивающихся ногах несусь к лестнице. Слышу, как Влад идет следом, и краем глаза замечаю слетающую со ступенек белую рубашку. Потом его руки тащат по моим плечам пиджак, и он так же улетает вниз. Хоть бы Лизка до завтра не вернулась и не увидела свои вещи, разбросанными по квартире, иначе захлопнет перед моим носом двери своей гардеробной раз и навсегда.

Как только мы оказываемся наверху, Влад разворачивает меня к себе лицом и одним движением стаскивает с плеч блузку. Моя грудь нагло выставлена на показ над спущенными чашечками и, наверное, мне было бы неловко вот так предстать перед ним, но взгляд зеленых глаз настолько пропитан вожделением, что я даже не думаю смущаться. По тому, как Влад тяжело дышит, видно, что он едва себя сдерживает.

А я так соскучилась по нему. Властные руки обхватываю мою талию и крепко вжимают в себя. Его губы снова терзают, прикусывают мои, срывая с них стоны нетерпения. Как же мне его не хватало все эти годы. Я так часто видела сны, где снова принадлежала ему. Где Влад берет меня как когда-то жадно, до изнеможения. Просыпалась утром и наваливалась жуткая тоска о том, что это был просто сон и наяву больше никогда не повторится. А сейчас я задыхаюсь от восторга. Просто чувствовать его жесткие умелые губы, руки, расстегивающие лифчик. Скользить ладонями по накаченной груди, мышцы которой сокращаются под касаниями моих пальцев.

Боже, его тело великолепно. Крепкое, поджарое. Шаталов довел себя до идеала. На него можно просто смотреть, фантазировать, и уже есть огромная вероятность получить оргазм от одного его вида. Я жадно исследую глазами совершенный пресс, пока он расстегивает мою юбку и сдергивает к ногам, оставляя в одних чулках.

Замечает мой взгляд на себе и ухмыляется.

— Что, Цветочек, нравится? Можешь потрогать, — берет мою ладонь и кладет на четко очерченные кубики пресса. Я веду пальцами по ним и срываю с его губ рваный выдох. — Можно трогать не только здесь, — говорит хрипло и без тени улыбки.

А я хочу, да! Плотная ткань джинс не скрывает его выдающейся эрекции. Влад был моим первым мужчиной, и я уже тогда очень хорошо запомнила его размер. Помню, это было очень больно, несмотря на то, что он хорошо меня подготовил. Зато потом, когда тело привыкло, я каждый раз сходила с ума, стоило ему оказаться во мне.

Во рту становится сухо, словно я марафон пробежала, а воды нет в радиусе километра. Дрожащими пальцами расстёгиваю пряжку ремня и бросаю взгляд на Влада. Челюсть сжата от напряжения, черные глаза пронизывают меня до основания. Он хочет, чтобы я не стеснялась. Всегда говорил: «Цветочек, если тебе хочется, делай». И я делаю.

Влад

Лиля, осмелившись, приспускает боксеры и обхватывает подрагивающими пальцами мой член. Твою ж мать! В том месте, где смыкаются ее пальцы, меня бьет высоковольтным разрядом, и по телу несется бешеное электричество.

Завожу руку ей за голову и стаскиваю ненавистную резинку. Хочу видеть ее волосы разметенными по постели, когда буду входить в нее. Лиля в одних бежевых чулках представляет собой Богиню. Мое персональное Божество!

Пока ее рука смелеет еще сильнее, начиная водить вдоль моего ствола, я понимаю, что с таким успехом кончу раньше времени, поэтому отбрасываю ее, поднимаю маленькую под колени, заставляя обхватить себя ногами, и несу к кровати, при этом остервенело целуя. Мои руки не могут насытиться ее мягкой кожей, исследуя спину, ребра, выпирающие лопатки. Спускаются к ягодицам и крепко сжимают. Лиля, забывшись, прикусывает мою разбитую губу, впрыскивая в кровь долю боли, но я этого даже не замечаю. Ее возбуждение сносит крышу. Дьявол, как я хочу ее!

Подойдя к кровати, бросаю малышку на простынь и чертыхаюсь. Она лежит с раскрасневшимися щеками и разведенными ногами. Догадавшись, как развратно выглядит со стороны, начинает сводить бедра, но я заталкиваю между ними колено.