Песочный трон (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 13

Даже постельное белье на широком ложе было того же цвета, что и в ту проклятую ночь, когда она стала женой графа сен Фольи. Потому Эрвианна сделала несколько шагов назад и, едва сдерживаясь, чтобы не грохнуть дверью, закрыла её.

Это было выше её сил. Нужно время привыкнуть. Взять себя в руки.

Эрри прикрыла глаза и привычно сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь и подавляя раздражение.

Снова лёгкий стук, в ответ на утомлённое: «Да!» открылась входная дверь, и слуги, пыхтя и краснея, начали затаскивать сундуки и тюки с вещами герцогини де Байе. И тут же на лице Эрри расцвела злорадная улыбка.

Графа сен Фольи не решилась поселить на этом этаже даже королева, опасаясь возмущения высшей знати. Это следовало из того, что сундуки принадлежали исключительно Эрри. А значит — хоть здесь она сможет вздохнуть спокойно. Тевор не посмеет возмутиться. Будь у них общий ребенок, супруг даже мог бы просить поселить его на этом этаже. Но… Конечно, он сможет приходить к ней на правах мужа. Но уж никак не оставаться на ночь. А Эрвианна уж точно не станет спускаться на нижний этаж. Ну и особую радость доставлял тот факт, что ему так точно указали его место. Низшая знать таковой и остаётся, даже несмотря на заключённый брак.

— Оси! Лува! Теперь вы будете прислуживать мне лично в моих покоях.

Девушки поставили тяжёлые тюки на пол и склонили головы.

— Никто, кроме вас, не должен прикасаться к моим вещам или еде. Никто, кроме вас, не будет прислуживать мне во время купаний и смены одежды. Только вы будете менять бельё на моей постели… Всё понятно?

— Госпожа, это честь, но… не лучше ли выбрать кого-то более знатного, — пропищала светловолосая, совсем юная Оси. — Ваше положение…

— Моё положение позволяет мне совершать некоторые глупости, — чуть улыбнулась Эрри. — К тому же слуги всегда знают больше, чем самые заядлые сплетницы. И не стесняются об этом говорить.

Лува кивнула, правильно растолковав слова Её Сиятельства.

— Оси, приготовь мне купальню. Лува, принеси что-нибудь лёгкое с кухни.

— Кильнское?

Эрри задумалась и отрицательно мотнула головой.

— Сегодня обойдёмся без него.

Обе девушки тут же бросились исполнять поручения, а Сиятельная герцогиня, сидя на кушетке и сложив ноги на маленький пуф, следила за слугами, что втаскивали новые и новые сундуки…

…Кажется, она даже успела задремать. Потому не сразу заметила, как в гостиной воцарилась тишина, подобная той, что царила в древнем склепе. И, как ни удивительно, эта тишина её и разбудила.

Поначалу Эрри даже глазам своим не поверила.

Посреди гостиной стояла сама королева Ивсталия в окружении разноцветного птичника своих фрейлин.

Эрвианне хватило самообладания, чтобы спокойно подняться и склонить голову в полагающемся поклоне.

— Ах, моя дорогая Эрвианна, — тут же улыбнулась королева, беря её за руку и кивнув своим фрейлинам, чтобы те оставили их одних. И спустя несколько ударов сердца и торопливого шороха юбок так и стало. — Ты, наверное, слишком устала, чтобы соблюдать приличия. Я понимаю. И не виню тебя. Путь из Байе не близок и забирает слишком много сил.

Эрри выдавила из себя улыбку, поднимая голову.

— Вы правы, Ваше Величество. Но тяготы пути ничто, если в конце меня ожидала радость встречи с вами.

Во взгляде королевы мелькнуло недоверие и тут же утонуло в море придворного лицемерия. Ей было слегка за сорок. Как и все арнгвирийки, она была высока и пышнотела. Довольно внушительных размеров грудь уже утратила форму, а лицо избороздили морщины, с которыми не в силах были справиться даже воды живительных источников. Волосы её поседели и поредели. Глаза утратили былую живость, а множество драгоценностей только подчёркивало её плачевный вид. Говорят, что последние роды подорвали здоровье королевы. Но кто его знает? Может, это кара Великих?

— Расскажешь мне о том, как добрались?

Эрвианна вздохнула.

— За эти годы я отвыкла от столь дальних поездок. И никакие удобства не могли смягчить это. К тому же — жара… она невыносима. Видят Великие, мне сложно было даже представить, сколь губительна она, Ваше Величество. Поля пусты и черны, а на деревьях облетели не только соцветья, но и листья. Семь дней нам приходилось экономить питьевую воду, которая драгоценна даже на постоялых дворах. И если на берегу моря ещё осталась весенняя свежая зелень, то чем дальше на север вдоль горного хребта, тем… Ах, это ужасно, Ваше Величество! Тяготы жизни толкают простых крестьян искать удачи на тракте. И я не помню, чтобы раньше нападали на обозы высокородных, страшась неминуемой смерти. В этот же раз… Дважды. Мы пережили два яростных нападения разбойников! — Эрри притворно-грустно вздохнула. — Мне так жаль этих бедняжек…

— У тебя слишком мягкое сердце, дорогая, — едва сдерживая злость, сказала королева. — Подобное случается. Великие испытывают нашу веру и смирение, посылая тяготы и лишения.

Она прекрасно понимала, что герцогиня де Байе сейчас говорила о том, что ставили в вину королевской семье, занявшей трон не по праву. И эта маленькая дрянь посмела сказать об этом вслух, едва не высказав затем и обвинение!

— Но каждый выбирает свой путь сам.

Эрри едва прикусила язык, чтобы не сказать, что выбор между голодной смертью и смертью на острие меча несколько неравнозначен. Но улыбнувшись, ответила:

— Вы абсолютно правы.

Ивсталия отпустила, наконец, руки герцогини и прошла по комнате.

— Надеюсь, я угодила твоему вкусу, выбирая покои?

По лицу Эрри прошла судорога, но она тут же справилась с этой слабостью и снова надела лицемерную улыбку:

— Вы почтили меня, словно особу королевской крови, выделив столь роскошные комнаты, Ваше Величество. Разве я могла бы быть чем-то недовольна?

На лицо королевы набежала тень.

— Я счастлива, что смогла тебя порадовать, — и, словно спохватившись, добавила: — Но ты отказалась от служанок, что были приставлены к этим покоям.

— О! Я искренне благодарна за Вашу заботу, но мои служанки знают мои слабости и прихоти гораздо лучше, чем те, что прислуживают во дворце. К тому же я к ним привыкла. Поначалу меня возмутило то, что мой муж выбирал служанок в покои жены. Но со временем поняла, сколь ценный дар от него получила.

— Что ж. В таком случае, и правда — я поспешила, предлагая свою помощь, — холодно сказала королева. — Не буду тебя задерживать. Отдыхай и набирайся сил, дорогая Эрри. На вечернем приёме они тебе понадобятся.

Эрри едва успела склонить голову вслед удаляющейся королеве, прежде чем та скрылась за дверью.

Но после буквально упала на кушетку и сделала несколько глубоких вдохов. В теле была такая усталость, как если бы это был не разговор с королевой, а кулачный бой. И пусть победителя в нём не было, а состоялся он исключительно для оценки противника, всё же Эрвианна чувствовала некоторое удовлетворение от мысли, что Ивсталия ушла ни с чем. Это было неплохое начало. Но в том-то и дело, что только начало. Вечером придворный серпентарий не упустит случая ужалить её побольнее. И она должна быть готова к этому.

— Всё готово, — склонила голову Оси, показавшись из двери, что вела в купальню.

Эрвианна поднялась резко, как привыкла за последние годы, но тут же сама себя одёрнула и вместо быстрых рваных шагов постаралась ступать танцующе легко и мягко, как раньше. Получилось не сразу, но всё же…

Едва заметная улыбка коснулась губ Эрри, когда служанка принялась ловко расстегивать застёжки платья и распускать длинные волосы цвета светлого меда. Пора было снова стать Сиятельной герцогиней Эрвианной, а не безликой тенью опустевшего замка Байе. Не только ради сына, но и ради себя самой.

Тевор сен Фольи вошел в покои герцогини Байе, принеся с собой раздражение и резкий запах своего парфюма.

За окном сгущались сумерки, грохотал гром сухой грозы и шумел зеленеющими в королевском саду ветками деревьев ветер.

— Ты долго? — поинтересовался он, ввалившись в ее спальню, миновав возмущенную Нэнси и застыв в дверном проеме.