Песочный трон (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 44

— Он верит мне. И похоже… Уже только мне.

— В таком случае — надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь.

На это она не сказала ничего, снова отвернувшись к окну, ловя на лицо холодные капли дождя и наслаждаясь лёгкостью в теле. Понимала ли она, что творит? Понимала, конечно. Но куда деваться, если другого пути нет? Что делать?

Обратного пути уже давно нет. Ещё с тех самых пор, как она впервые взошла на королевское ложе.

Вот с тех пор она и ходит по сыпучим пескам, которые в любой миг могут захлестнуть её, похоронив даже память о королевской фаворитке по имени Медвена.

Но что теперь поделаешь? И есть ли смысл отступать?

Караван Риграна из Кале тянулся медленно. Со стороны его можно было сравнить даже не со змеей, а скорее с гусеницей. Всё потому, что дорога, и без того расквашенная за последнюю неделю бесконечными, ни на минуту не прекращающимися ливнями, здесь то забирала резко в гору, то так же резко ныряла вниз. Оттого и казалось, что гусеница, то есть караван, подтягивает свой хвост, чтобы вытянуть подальше голову.

И всё бы ничего, но скользкая грязь под копытами лошадей, что то и дело норовили избавиться от гружёных повозок и телег, была столь же коварна, как его Оситарэ, когда узнала, что Ригран заглядывался на соседку Марнэс, — и всё время пыталась свалить хоть кого-то с ног.

Оситарэ… Прекраснейшая в своей ревности женщина. Лучше неё не ступало по землям ни Арнгвирии, ни Талливии, ни даже Хостии. И не встречал он ни одной женщины, что так умело скрывала бы свои чувства от мужа, дабы не смутить его разум.

Может быть, он и не узнал бы о том, что любимую жену посетил демон ревности и злости, если бы о том не сказала ему мать. Матери ведь такие, всё видят и всё знают. Особенно если невестки за столько лет так и не снискали у них доброты и расположения. Вот и мать Риграна, Рэгориан, была из тех, кто зорко следил за невесткой. Потому и предупредила вовремя сына о коварной Оситарэ, что приправила его исподнее жгучим перцем. Не от злости. Просто каждая жена знает, что нет лучше способа отвадить мужа от чужой женщины. Правда, не каждая жена знает, что так можно отвадить мужа и от себя самой. Но это уже не так важно.

Да. А ведь и не сделаешь ничего с этой её ревностью. Ни добрыми словами и заверениями в любви, ни золотом, ни драгоценностями не получалось усмирить её подозрительность. Оситарэ только распаляли неожиданная щедрость и внимание мужа: что это могло быть, как не доказательство его измены?

Кто знает, отправился бы в путь Ригран, если бы не опасался выпить с утренним кайвэ какую-нибудь бурду, купленную у бродячей торговки, именуемую отворотным зельем. А так… подумает, поостынет, может, и одумается. Не всё же матери следить за тем, чтобы сына не извела в малый мир невестка своей ревностью да подозрительностью. И если подумать, чего ей не хватало? Торговля у Риграна всегда шла хорошо. Видимо, Вечные его родной Хостии не оставили его и в чужой земле. А потому дом его купался в достатке и роскоши. А может, это награда за его бесстрашие, благодаря которому он и в это неспокойное время проделывал столь длительные, но весьма прибыльные, путешествия. И чего не хватало его жене? Да любая другая помалкивала бы. А Оситарэ… А ведь была такой кроткой…

Ригран улыбнулся, подставив бородатое темнокожее лицо порыву сырого ветра.

Шесть лет прошло с того дня, как Оситарэ вошла хозяйкой в его дом, который пах свежим деревом и построен был для молодой жены на новом месте и даже в другом герцогстве, потеснив вдовствующую Рэгориан. Та уступила нехотя, всё не верила, что из немногословной тихой девушки пятнадцати лет может получиться хорошая хозяйка и жена её сыну. Да что там, Ригран и сам не очень-то и верил в это. Нет, насчёт жены у него сомнений не было. Несмотря на юный возраст, его невеста имела на удивление полную высокую грудь и широкие бёдра. Такие дарят много удовольствий мужу. А плоский живот был просто создан для того, чтобы вынашивать их детей. Жаль, за шесть лет семя Риграна так и не проросло в её лоне. А вот насчет того, что тихая Оситаре усмирит своевольных слуг… но и тут молодая жена удивила и своего мужа, и ворчливую, вечно недовольную свекровь. За первый же проступок приказала наказать служанку, втайне подговорённую матерью, розгами. Да так, что та провалялась в горячке два дня.

Ригран уже думал — придётся искать другую, и хотел было выговорить Оситарэ. Но служанка пришла в себя, а остальные слуги себе своеволия не позволяли и гнева юной госпожи не вызывали. Побаивались. Потому хозяин дома махнул на всё рукой и оставил заботы о доме на женщин. Тем более, что было тогда ему не до того.

Хостийские духи любили Риграна.

Об этом он задумывался давно, ещё с тех пор, когда начал чуть не с пустого места своё дело. И после…

Торговля шелками, райху и лионовийским ликёром шла хорошо, и дома, подле молодой жены, Ригран появлялся нечасто. Но всегда его Оситарэ встречала мужа так, как и полагается это делать доброй жене. Её жаркие ласки выпивали из уже немолодого торговца столько сил, что первые дни он только то и делал, что отлеживался на пуховых перинах и пил терпкий напиток под названием райху. Готовили его из листьев, что срывали с куста с одноимённым названием, и сушёных корок тауни, что по вкусу были одинаково горькими и освежающими, и запаривали его в высоких кувшинах, настаивая, пока не остынет до едва тёплого. Оситарэ не оценила этого напитка. Как и мать. А он, Ригран, и дня не мог прожить без него.

Это было на руку Оситарэ, потому как райху отгонял сон гораздо лучше кайвэ, а чем занять это время, она знала хорошо…

В том, что духи любили Риграна, он утвердился во время гражданской войны. В первую очередь потому, что его семье удалось сбежать и пересидеть смутные времена в Хостии. Но больше потому, что, вернувшись назад, они застали свой дом нетронутым. Даже замки на погребах не сорваны. Разве что на входных воротах да дверях сараев, в которых ранее держали мелкий скот. Но и там мало что сломали. В отличие от сгоревших до основания домов соседей.

Сложно было начинать всё с самого начала. Налаживать связи с хостийскими торговцами, доказывать талливийским, что с ним можно иметь дело. Искать рынок сбыта арнгвирийского стекла и скупать за медяки продукты, цены на которые в Аргнгвирии взвинчивались чуть не до небес. Но благодаря его умению убеждать и доброму имени, уже скоро дела его снова пошли на лад.

И всё шло, как горячий нож сквозь брусок масла. Так на тебе… нежданно-негаданно… ну и что, что Ригран заглядывался на соседку, по ночам-то приходил к ней, Оситарэ.

Грызли караванщика эти мысли не хуже крыс, что повадились изводить на нет привезённое из Талливии зерно. А всё вместе: жена, крысы, дождь, который так некстати зарядил и не собирался останавливаться — доводили Риграна до тихого бешенства. И срывал он дурное настроение то на погонщиках, то на кухарках, что уже два дня сетовали на мокрые дрова и оттого кормили обозных сухарями да вяленым мясом, а порой и на тех, кто прибился к каравану по пути за скромные, по его мнению, деньги. Знал бы он, что дорога будет такой сложной… Хотя, с другой стороны, малец, который назвался Хугелем, сыном Агвеля, не сторонился других. Если приходилось толкать повозку, застрявшую в грязи, то толкал и не ворчал.

Совсем другое дело тот, другой. Странный и замкнутый. Ригран даже побаивался его. По всему видно — дурной человек. Хоть и назвался просто: Кверт, а всё ж как-то… мороз пробегал по спине от одного взгляда на этого человека. Хоть и немолодой и с виду неопасный. Всё ж и волк, пока не ощерится, тёплый да пушистый. Вот и был этот Кверт похож на волка. Вроде ничего, а всё ж лучше лишний раз к нему не соваться. По правде сказать, если бы не слухи о том, что не сегодня-завтра последний представитель династии Халедингов с армией двинется на столицу…

Эх… Столице-то ничего не будет, а застрять с караваном в дороге да грязи… И пусть, может, не придёт новый претендент на аргвирийский трон отвоевывать отцовское наследие, а те, кому не по душе правление Вистера, начнут стягиваться в кучки, как мальчишка Хугель, направляющийся в сторону хостийской границы через земли Байе. А поскольку кучки эти кормить чем-то нужно, то так появляться станут шайки. Сначала небольшие, а со временем всё больше и больше… И кормиться они, конечно же, будут за счёт торговцев, что решили сэкономить на охране. Ригран славился тем, что никогда не экономил ни на безопасности товара, ни на его качестве. Пусть иногда и приходилось приплачивать лишние сребники за это.