Королева-дракон (СИ) - Хант Диана - Страница 13

В следующий миг мы вновь оказались шагах в двадцати от арены.

Это было удивительно и как-то волнительно, что ли. Совсем рядом, за полосой света кипела жизнь, были люди, драконы, оборотни, было весело, дух бесшабашности и веселья витал в воздухе. А здесь, в ночной тиши, среди светлячков и мотыльков, на вымощенной камнем дорожке мы были только одни.

Заметив, что я зябко повела плечами, Исам накинул мне на плечи свой камзол.

- Прогуляемся? - предложил он, махнув рукой в сторону общежития.

- А как же дормез? - поддразнила я его.

Дракон широко улыбнулся, сверкнув в темноте полоской зубов.

- На дормезе быстро, а хочется побыть с тобой подольше.

Признание было простым, но таким искренним, что я покраснела.

- Пойдем, - потянула я дракона за собой. И, увидев, как его глаза зажглись синими фонариками, добавила: - Но только до общежития. Студенческого.

Судя по тому, как хмыкнул Исам, мысль о некоем другом общежитии и ему пришла в голову.

- В общежитии для преподавательского состава моя комната находится рядом с комнатой дражайшего кузена, - признался он, подтверждая мою догадку.

- Кто бы сомневался, - фыркнула я, отметив, что у местного ректората своеобразное чувство юмора.

Пользуясь тем, что Долина Знаний временно опустела, все, и адепты, и преподаватели, веселились на балу в Пансионате Благородных Волшебниц, мы с удовольствием прогулялись по опустевшим аллеям пешком.

Мы держались за руки, молчали, временами обменивались понимающими взглядами, а вокруг царило настоящее волшебное лето. Раннего дыхания осени не чувствовалось. Природа даже в сумраке щедро разлила краски и ароматы. Скирон, который потерял меня, сделал вокруг нас круг, и, подозреваю, из деликатности, скрылся в ночи по направлению к общежитию.

- Спасибо за чудесный вечер, - поблагодарила я Исама, когда приблизились к крыльцу. Воспользовавшись тем, что мы были одни, поднялась на цыпочки и поцеловала.

Дракон обнял меня, прижимая к себе и тоже поцеловал. Нежно и властно, приоткрывая кончиком языка губы.

- Исам, - запротестовала я, отстраняясь. - Увидят.

Нехотя дракон выпустил меня из объятий.

На подкашивающихся ногах я взошла по ступеням. И уже у самих дверей обернулась на дракона.

А потом что-то произошло. Правда, я не сразу поняла, что именно. Легкий ветерок всколыхнул платье, воздух вокруг пошел странными волнами. Перед глазами пронесся вихрь, а потом снова стало тихо… и… как-то по-новому.

Изменилось и выражение лица Исама.

Из нежно-восхищенного оно стало… каким-то агрессивно-восхищенным. Глаза полыхнули темно-синим пламенем, ноздри раздулись, а на щеках заходили желваки. Сдув упавшую на лоб прядь, дракон сглотнул и шумно выдохнул.

Он продолжал смотреть на меня… по-новому, и взгляд его был направлен… значительно ниже лица.

Я проследила взгляд Исама… и ахнула, закусив губу.

Оказывается, магический «заряд» моего платья кончился. Ну и оно ожидаемо исчезло. Хорошо, что все остальное не иллюзорное было, а настоящее, из «зеркального» мира привезенное. Но какое!

Лифчик без бретелей из синего атласа, в тон к нему трусики, только они еще с полоской кружева… Добавить сюда еще тоненькие чулочки, тоже, естественно с кружевом, и туфельки на шпильке…

Словом, я жутко покраснела, хотя думала, дальше некуда, а Исам снова сглотнул.

Но стоило кустам, что растут вдоль аллеи, дрогнуть, как на мне тут же оказалось нечто черное, совершенно бесформенное, подозрительным образом мешок напоминающее, только с дыркой для головы, и то с высокой стойкой воротника. В общем, я поняла, будь воля этого шовиниста, он бы, ничтоже сумняшеся, меня в паранджу обрядил бы. Ей-небо, обрядил бы!

***

Приведя себя в порядок перед сном (чему немало способствовал прохладный душ), я, переодевшись в пижамные шортики и маечку, уселась на кровати лицом к стене в привычную уже медитацию.   

Сначала выходило плохо: все мысли были только о некоем Ледяном драконе. И, как назло, губы и другие участки тела продолжали гореть после его поцелуев и касаний (так что ничего, выходит, душ и не помог). Только нечеловеческая (подозреваю, именно драконья) настойчивость и истовое желание узнать продолжение истории Джун позволили провалиться в привычный временной водоворот.

Джун... Не сказать, что она была несчастна В Огненном дракарате.  

Отец, бесспорно, выделял из остальных наложниц и даже жен.

И недели не прошло, как Мичио Кинриу сделал послушную Джун своей седьмой женой. Причем, сбылось предсказание госпожи Митсуко: юная Джун (теперь уже госпожа Джун) стала любимой женой верховного предводителя Огненного дракарата.

Жизнь в гареме мне, наблюдающей со стороны, казалась скучной и однообразной. Наложницы - ненавидят, жены пакостят. Причем, в лицо все улыбаются, и от этих улыбок становится муторно на душе. Впрочем, с пакостями, как с мелкими вроде умыкнутой безделушки до крупных, вроде подкупа джошу и подливания ядовитых веществ в еду и питье (нет, ничего смертельно, максимум - рези в животе или жуткая крапивница на неделю), завистницам как-то не везло.

С первых же дней пребывания в гареме Джун взяла под крыло госпожа Митсуко. Властная, расчетливая, скорая на расправу и, по моему исключительному мнению и мнению Джун - единственная адекватная в этом курятнике.

В общем, если бы даже не все эти попытки пакостничества и интриги мамулечке вообще было бы скучно в доме отца. Впрочем, это я брюзжу. Это мне на ее месте было бы скучно.

А Джун… очень-очень, прямо в крайней степени, до боли, до розовых зайчиков перед глазами влюбилась в отца. Ощущая все, что чувствовала Джун, изнутри, и в то же время со стороны, я думала, что любовь ее к верховному предводителю какая-то слишком уж истовая и надрывная, словно заранее известно, что продлится она недолго. 

Ночью снилась пронзительная синева неба. И рев золотой драконицы. Взмывая ввысь, она звала серебряного дракона.

Проснулась я с мыслью - сегодня, после занятий, наконец-то прольется свет на пророчество, о котором говорили ректоры в гробнице мэтра Ясуо.

Несмотря на то, что в скором времени получу искомое, настроения не было. Совершенно. Всю ночь я кружилась во сне драконицей Кинриу. Всю ночь звала свою пару, серебряного дракона Исама. А он не пришел. Может, не слышал?

Не знаю. Главное, я поняла - я безумно, просто до кончиков пальцев на ногах по нему соскучилась. И того, что было вчера на балу (при одном воспоминании о безумии за углом Пансионата Благородных Волшебниц бросало в жар) мне было мало, ничтожно мало.

И, что-то мне подсказывало, Исаму тоже.

Я хмуро взглянула на желтого дракончика на стене и поняла, что встала ни свет, ни заря.

- Зато на завтрак успею, - попыталась я как-то себя утешить.

Утешение было так-себе, учитывая, что в связи с ранним подъемом аппетита не было.

Когда вышла из душа и увидела Хоккайду, даже не удивилась. Лиса сидела на подоконнике и с аппетитом прихлебывала из кружки что-то горячее, судя по пару. Ноздри защекотал запах свежесваренного кофе и горячего молока, и я с удовольствием обнаружила, что над кружкой, которая стоит рядом с лисой, которую она, по всему видать, вытащила из моего шкафчика, поднимается пар.

Сделав первый глоток, я поприветствовала Хоккайду и принялась собираться.

О причине появления лисы гадать не приходилось: аккуратно сложенный золотой наряд висит, перекинутый через спинку стула. 

Пока я собиралась, кицунэ успела рассказать обо всех, с кем танцевала вчера, а также о тех, с кем танцевала Ликерия, и что охотница, как всегда, много о себе возомнила, а у грифонов, сейчас, кстати, маховые перья линяют...

Одно их таких перьев было мне тотчас продемонстрировано. До этого оно тихонечко прислонившись к стене, стояло.