Высокое небо - Грин Борис Давыдович - Страница 23

«Мы призываем весь коллектив завода включиться в соревнование, чтобы этим самым своевременно обеспечить нас необходимыми деталями. В этом соревновании большую роль должны сыграть технологи завода. Они должны своевременно составлять технологию на опытные детали и т. п.

Мы призываем весь коллектив завода включиться в борьбу за выполнение поставленных перед нами задач, сдавая детали в срок и высокого качества.

По поручению коллектива:

Главный конструктор Швецов

Секретарь партбюро Труханов

Пред. цехкома Костарев»

Теперь конструкторы были на виду у всего завода. Они заявили о себе не как «квартиранты», а как полноправные хозяева, которые знают, на что можно рассчитывать в своем доме.

Что же, однако, подразумевалось под объектами, которые предстояло запустить в серию «в полном соответствии со сроками, установленными наркомом»?

На тридцать девятый год наркомат запланировал выпуск нового варианта девятицилиндрового двигателя, предназначенного для истребителей и транспортных самолетов. Он родился из предыдущих модификаций однорядной звезды, но по всем статьям превзошел своих предшественников. Его взлетная мощность достигала тысячи ста лошадиных сил, а высотность — четырех с половиной тысяч метров.

Увеличение мощности при сохранении размерности двигателя потребовало немалой работы. Пришлось конструктивно изменить основные детали и узлы. Потому и уповали конструкторы на активную помощь технологов.

Но о самом главном, чем жило в те дни КБ, в обязательствах не было сказано ни слова. Это сохранялось в тайне, и самые строгие грифы надежно прикрывали ее от постороннего глаза. Еще на первом совещании в Кремле Сталин предостерег конструкторов от беспечности, и теперь никто не хвастался осведомленностью, все гордились молчанием.

Под руководством Швецова конструкторы заканчивали последние доделки в проекте двухрядной звезды и готовились сдать его в цеха, чтобы получить опытный образец долгожданного нового двигателя. Их никто не торопил, но они знали, что работа эта сверхсрочная. Главный докладывал о своем проекте Сталину, значит, все, что происходит в КБ, теперь под контролем Кремля. Никакие отсрочки или скидки уже невозможны.

Аркадий Дмитриевич видел будущий двигатель с такой отчетливостью, как если бы он только что, у него на глазах, сошел с конвейера. По прихоти своего создателя мотор представал перед ним то разъятым на детали, то дрожащим от напряжения на испытательном стенде, то сращенным с самолетом, уходящим в небо.

То были не отвлеченные картины, главный чувствовал двигатель в любом мыслимом для него состоянии. Он уже видел то, что для других пока еще было загадкой.

Одно ни у кого не вызывало сомнений — выдающиеся проектные характеристики мотора. Они восхищали всех без исключения. Часто наезжая в наркомат, где можно было уловить новые веяния, встречаясь со специалистами из других КБ, заводским ни разу не удалось прослышать ни о чем таком, что хотя бы отдаленно повторяло идею Швецова.

Собственно говоря, сама двухзвездная схема не была открытием. Цилиндры такого двигателя расположены по лучам одинаковых звезд; если смотреть по оси вала, то видишь все цилиндры сразу. Вал имеет два колена, смещенных на полоборота. Вспышки в цилиндрах чередуются в определенном порядке:

1-10-5-14-9-4-13-8-3-12-7-2-11-6-1…

Такую схему знавали и американские конструкторы. Их четырнадцатицилиндровый «Райт-Циклон» считался венцом мирового моторостроения. Но только до той поры, пока не родился проект Швецова.

Аркадий Дмитриевич создал такой мотор, который отличался от своих заграничных собратьев малой лобовой площадью. Над этим бились конструкторы во многих странах. Они понимали, что такое решение позволит выбирать наилучшие формы фюзеляжа, уменьшить лобовое сопротивление самолета. Но реализовать эту задачу, которая в моторостроении значилась под номером один, никому не удавалось.

Это удалось Швецову. Во втором варианте ему пришлось снизить высоту цилиндров. Укорочение хода поршней таило опасность уменьшения мощности, но он повысил число оборотов за счет большего поступления топлива в цилиндры. И хотя габаритный диаметр двигателя оказался на сто сорок миллиметров меньше, чем у «американца», мощность его была намного больше.

В КБ рождался первенец семейства мощных двигателей воздушного охлаждения, способных безотказно работать на больших высотах.

Это было громадным вкладом в развитие авиации. Перед нею открывалось высокое небо.

Швецов сказал свое слово. Теперь он ждал, что ответит конструкторам завод.

В знойный августовский день Аркадий Дмитриевич проводил жену к московскому поезду. Она уезжала налегке, не обремененная громоздкой поклажей, потому что собиралась повидать сына, побыть с ним недолго и возвратиться в Пермь. Владимир перешел на последний курс моторостроительного факультета, вот-вот предстояло распределение выпускников авиационного института, и матери не терпелось узнать у сына о его планах.

На перроне было суетно, время летних отпусков еще не прошло, и поезд вбирал в себя людей, которые ни к морю, ни на воды не могли попасть, минуя Москву. Встречались знакомые, много знакомых; узнав Швецовых, они приветливо раскланивались, желали обоим счастливого пути.

Поезд ушел.

Аркадий Дмитриевич выбрался на привокзальную площадь, где его ожидала машина. Ничто не вызывало у него недобрых предчувствий…

Четырнадцатого августа местные газеты сообщили:

«Преждевременная смерть вырвала из наших рядов друга и товарища, активную общественницу завода Нину Ивановну Швецову.

Среди коллектива жен-общественниц Нина Ивановна подавала яркий пример отзывчивости, внимания и заботы общему делу, деятельно выполняла большую общественную работу с самого начала организации совета жен-общественниц на нашем заводе.

Совет жен-общественниц, скорбя о тяжелой утрате, выражает свое глубокое сочувствие техническому директору завода А. Д. Швецову и всей семье покойной.

Общественницы завода: Гаврилова, Самборская, Дадеркина, Баканина, Подкина и другие»

И еще:

«Дирекция, партком и завком завода выражают глубокое соболезнование главному конструктору завода Швецову Аркадию Дмитриевичу в постигшем его несчастий — преждевременном смерти жены Швецовой Нины Ивановны.

Дирекция. Партком. Завком»

Нина Ивановна так и не доехала до Москвы. Смерть застигла ее в железнодорожной катастрофе.

…В эти тяжелые дни рядом с Аркадием Дмитриевичем была добрая и мудрая мать, рядом были товарищи с их молчаливой мужской дружбой, и — капля за каплей — они возвратили ему силы.

Вскоре, вернувшись из санатория, Аркадий Дмитриевич сложил с себя полномочия технического директора и целиком сосредоточился на работе в КБ.

Обращение конструкторов к коллективу завода возымело действие. Опытный образец нового двигателя предъявлен к стендовым испытаниям даже раньше, чем предполагал главный. В КБ у всех приподнятое настроение, хотя каждый понимает, что сделано только полдела. Неиспытанный двигатель — это еще не двигатель. Люди томятся ожиданием, высказывают догадки, строят прогнозы.

Аркадий Дмитриевич не поддерживает пустопорожние разговоры. Он собран и решителен, его указания кратки. Ничто не выдает, что у человека до предела взвинчены нервы. Самообладание и выдержка главного поразительны.

Кто знает, что покажут испытания? Перед этой неизвестностью равны все — и рабочий-моторист, и главный конструктор. Неравна мера ответственности. Тот же моторист сейчас смотрит на Швецова с сочувствием младшего, который готов на любое самопожертвование, хотя и сознает, что этого слишком мало.

Нелегко главному. То, что он ощущает, какой-то своей гранью есть одиночество. Нет, он не одинок среди товарищей. Но куда легче всем быть за одного, чем одному за всех.