Призраки Сумеречного базара. Книга вторая - Клэр Кассандра - Страница 8

Ребенок. Ошибка. Ничтожество.

Переулки были пусты. Мостовые мерцали от дождя. Даже шарящий по окрестным кварталам прожектор на вершине Эйфелевой башни уснул, не говоря уж об остальном городе. Селин была совсем одна. Нога болела, слезы текли безудержным потоком. Сердце кричало от муки. Идти было некуда – и уж точно не назад, в эту комнату, к этому смеху.

Ничего не видя перед собой, Селин устремилась в ночь.

На темных спящих улицах Парижа Селин была как дома. Прошло много часов, а она все шла и шла куда-то. Через квартал Маре, мимо громады центра Помпиду, с Правого берега Сены на Левый и обратно. Она навестила горгулий собора Нотр-Дам: жуткие каменные демоны цеплялись за готические шпили, ожидая шанса кого-нибудь сожрать. Как-то даже нечестно – город битком набит каменными тварями, которые ничего не чувствуют, а ей приходится чувствовать так много…

Она шла через сад Тюильри – снова кровавые призраки, снова каменные изваяния, – когда внезапно почуяла след ихора. Селин все еще была Сумеречным охотником, а Охотник остро хотел на что-нибудь отвлечься – вот она и пошла по следу. Демона-шакса она догнала неподалеку от Оперы, но из тени не вышла, желая узнать, что он затевает. Шаксов использовали в качестве ищеек – для поиска тех, кто не хотел быть найденным. И этот демон явно кого-то выслеживал.

Ну а Селин выслеживала демона.

Они миновали погруженные в сон дворы Лувра. Тварь была ранена, истекала ихором, но явно не искала темный уголок, чтобы зализать ее. Гигантские клешни щелкали по брусчатке. На каждом углу демон медлил, выбирая, куда двинуться дальше. Хищник искал жертву.

В арке у начала Моста Искусств он остановился. Небольшой пешеходный мост одним прыжком перелетал через Сену, весь увешанный любовными замочками. Считалось, что если двое повесят замок на его перила, их любовь будет длиться вечно. Сейчас на мосту почти никого не было – только одна парочка сплелась в объятиях, стоя на самой середине. Совершенно не подозревая, что во тьме к ним крадется шакс, в радостном предвкушении щелкая жвалами.

У Селин при себе всегда был кинжал-мизерикорд. Его узкое лезвие – как раз то что нужно, чтобы пробить панцирь насекомообразного демона.

Так она, во всяком случае, надеялась.

– Гадриил, – прошептала она, назвав ангельский клинок по имени.

Селин скользнула за спину шакса, молчаливая и неотвратимая, как он сам. Не только демоны умеют быть хищными. Уверенным плавным движением она вогнала мизерикорд в броню и тут же погрузила клинок в открывшуюся рану.

Демон растворился в воздухе.

Все произошло так быстро и тихо, что парочка на мосту даже не разомкнула объятий. Слишком занятая друг другом, чтобы осознать, что едва не стала поздней трапезой голодного инсектоида. Селин помедлила, пытаясь представить, каково это – стоять вот так на мосту с тем, кто тебя любит, кто утонул в твоих глазах и не заметит и конца света.

Увы, ее воображение подало в отставку. Горькая реальность окружала Селин со всех сторон. Пока Стивен не замечал ее, она могла сколько угодно фантазировать, что бы случилось, если бы он вдруг обратил на нее внимание. Теперь она знала. И притвориться, что не знает, уже не получится.

Селин вытерла клинок, убрала в ножны и подкралась поближе к парочке, чтобы послушать, о чем они говорят. Гламор надежно скрывал ее от посторонних глаз. Что говорят мужчины возлюбленным, когда думают, что их никто не слышит? Если будешь ждать, пока кто-нибудь скажет это тебе, рискуешь так никогда и не узнать.

– Не хочу заострять на этом внимание, но я предупреждала, что так и будет, – говорила женщина. – Однако…

– Кто знал, что он так легко поверит колдунье?

– А кто знал, что в это вообще можно поверить: ты – и вдруг давно потерянный наследник благородного Охотничьего рода? – Она рассмеялась. – Ну, вообще-то я знала. Да в глубине души ты и сам верил, что все получится. Просто сам этого не хотел.

– Разумеется, не хотел. – Он нежно коснулся ее щеки. – Терпеть этого не могу. Не хочу бросать тебя здесь.

– Это ненадолго. И так будет лучше, Джек, я обещаю.

– Приедешь ко мне в Лос-Анджелес, как только все утрясется? Клянешься?

– Да, встретимся на Сумеречном базаре. На нашем старом месте. Клянусь. Как только я буду уверена, что нас никто не ищет.

Она поцеловала его, и целовала долго и крепко. На пальце прижатой к его щеке руки Селин заметила блеск обручального кольца.

– Розмари…

– Не хочу, чтобы ты даже близко к ним подходил. Они опасны.

– А для тебя?

– Сам знаешь, что я права.

Мужчина опустил голову, сунул руки в карманы тренча. Плащ выглядел дорого, но слева на нем была здоровенная дыра.

– Ага.

– Готов?

Он кивнул.

Она вытащила из сумки бутылочку.

– Эта штука лучше работает, если все делать по правилам.

Она протянула ее мужу. Тот вытащил пробку, проглотил содержимое и выбросил бутылочку в реку. А потом схватился за лицо руками и закричал.

Селин испугалась. Она не должна была вмешиваться, но разве можно просто стоять и смотреть, как женщина хладнокровно убивает своего му…

– Джек, Джек, все в порядке! С тобой все в порядке!

Она обвилась вокруг него, а он стонал и содрогался, но вскоре затих в ее объятиях.

– Кажется, сработало, – глухо пробормотал он.

Когда они, наконец, разомкнули объятия, Селин ахнула. Даже в тусклом свете уличных фонарей было видно, что его лицо изменилось. Только что перед ней стоял зеленоглазый блондин с острыми, точеными чертами лица, примерно того же возраста, что и Стивен, и почти такой же красивый. Теперь зелье прибавило ему десять лет и изрезало кожу морщинами, какие появляются лишь от горестей и печалей. Волосы стали цвета грязи, а улыбка искривилась.

– Какой кошмар, – одобрительно сказала женщина, которую звали Розмари, потом поцеловала его еще раз, с той же страстью, словно ничего не случилось. – Теперь иди.

– Уверена?

– Так же, как в том, что я люблю тебя.

Мужчина убежал, растворился в темноте.

– И смени тренч на что-нибудь другое! – крикнула ему вслед Розмари. – Слишком бросается в глаза!

– Ни за что! – донеслось в ответ.

Розмари сползла вниз по перилам и закрыла лицо руками. Поэтому-то она и не заметила, как горгулья у нее за спиной моргнула и повернула к ней каменную морду.

На Мосту Искусств нет горгулий, внезапно вспомнила Селин. Это демон-акейрал, он из крови и плоти, и, судя по всему, очень голоден.

С жутким ревом уродливая тень отделилась от моста, ее громадные кожистые крылья развернулись, вспоров ткань ночи. Распахнув пасть и обнажив острые, как ножи, зубы, она бросилась вперед, намереваясь вцепиться Розмари в горло. Та с удивительной скоростью выхватила меч и нанесла удар. Демон завизжал; когти лязгнули о меч с такой силой, что выбили его из рук девушки. Розмари упала, противник воспользовался этим и, торжествующе зашипев, прыгнул ей на грудь, придавив к мосту тяжелыми крыльями. Клыки почти коснулись плоть.

– Сариэль!

Клинок серафима пронзил шею демона. Тот завопил, повернулся к Селин и даже попытался напасть на нее, но тут его внутренности вывалились наружу. Розмари вскочила, схватила меч и одним ударом снесла твари голову – за секунду до того, как та обратилась в пыль. Розмари снова упала. Из раны на ее плече текла кровь.

Селин знала, как это больно, – и как сильна решимость раненой не показывать боль. Она опустилась на колени рядом с ней. Розмари отшатнулась.

– Дай посмотреть, я могу помочь.

– В жизни не попросила бы Сумеречного охотника о помощи, – с горечью сказала Розмари.

– А ты и не просила. Но все равно – «пожалуйста, не за что».

Розмари вздохнула и осмотрела рану, потрогала ее, поморщилась.

– Ну, раз уж ты здесь, нарисуешь мне ираци?

Ясное дело, она не из простецов. Даже одаренный Зрением простец не смог бы сражаться так, как она. Однако это все равно не значит, что она выдержит ираци. Никто не выдержит, кроме Сумеречного охотника.