Метро 2033: Харам Бурум - Антонов Сергей - Страница 10

– Он ее откроет. Не сможет удержаться. Книга высосет из него сначала разум, а потом и жизнь. Он обязательно раскроет ее, а простым смертным этого делать нельзя. Будущее положено знать одному Богу. Может, еще Наблюдателям.

– Семеныч, а что за Книга и кто такие Наблюдатели?

– Гм… Если бы знать точно. За свою долгую жизнь я много чего повидал. Больше плохого, чем хорошего. Похоронил жену, отпел детей – еще до Катаклизма, так что метро меня не напугало. Задолго до того, как Москву расколошматили в пух и прах, мне уже было все равно, где и как жить. Ну а Книга… Думаю, она существует – слишком уж много я слышал о ней от самых разных людей. Описания совпадают. Черные страницы, золотые буквы. Прошлое, настоящее и будущее человечества. Проблема в том, что Книгу получит только тот, кого она сама выберет. И будет это явно не Шуттер.

– Почему?

– Слишком наглый. Слишком самоуверенный. Он отыщет Книгу, а дальше все будет так, как решит Она.

Вездеход ничего не понял. Книга… Живая она, что ли? Семеныч на грани. Выживает из ума, впадает в детство. В его возрасте – нормальное явление.

– А Наблюдатели?

– Тоже из области легенд. Слыхал небось про Мамочку и Путевого Обходчика?

– Слышал. Приходилось.

– А многие видели… Так и Наблюдатели. Это общество не было бы тайным, если бы о его существовании знали наверняка. Говорят, что они всегда рядом. Наблюдатели – мастера маскировки, одним из них может оказаться любой. Ты или я. Какой-нибудь оборванец, живущий на самой захолустной станции. Они следят за людьми, изучают их, но вмешиваются в самых крайних случаях. И снова вопрос, на который нет ответа: какой случай для Наблюдателей крайний? Нам неизвестна их конечная цель, поэтому…

Семеныч развел руками. Вездеход понял, что рассказ окончен, и встал.

– Спасибо за книгу и интересный рассказ. Будет о чем подумать на досуге.

– Думай, малыш, думай. Особенно тогда, когда решишь сунуться в пекло. Поверь мне: даже наша жизнь не настолько плоха, чтобы умирать молодым.

– До встречи, Семеныч…

Забот у Вездехода хватало и без Наблюдателей. «Тимирязевская» – сплошная головная боль. А ведь до логова сатанистов еще предстояло добраться. Каким маршрутом он двинется на этот раз?

Карлик направился в сторону западного вестибюля «Арбатской», мимо палаток торговцев, которые уже начали расставлять свои товары. Перед мысленным взором Вездехода стояла карта московской подземки. Он выстраивал свой маршрут с учетом опыта былых путешествий и полностью сосредоточился на этом, не обращая внимания на суету вокруг и людей, ее создававших.

А вот карлика замечали. И смотрели на него по-разному. Те, кто знал Вездехода – уважительно, те же, кому довелось увидеть маленького человечка впервые – с интересом. Как-никак, а мутант с лицом мальчика и мудрыми глазами взрослого человека – существо экзотическое и неполноценное.

Вездеход привык к подобным взглядам и готов был дать отпор любому, кто осмелился бы его оскорбить словом или действием.

Он остановился у лотка торговца электрическими приборами, ткнул пальцем в подходящий фонарик.

– Сколько?

– А у тэбя, пацаненок, разве патроны есть?

– Спрашиваю: сколько?

Торговец, толстяк восточной наружности, встретился взглядом с карликом и сразу обмяк, сдулся.

– Ну, сэм… По-братски.

– Четыре.

– Пять!

Вездеход высыпал на лоток пять патронов, забрал фонарик. Внимание его привлек хохот и выкрики в торце платформы. Там собралась разномастная толпа. Сталкеры, брамины, кшатрии и просто забредшие на «Боровицкую» бродяги смотрели представление «петрушечников».

Кукольный театр был устроен с максимальной простотой. Брезентовый прямоугольник, пара стальных стоек, основаниями которым служили ржавые автомобильные диски. За брезентом прятались артисты, управлявшие куклами.

– Хайль, Гитлер! – выкрикнула кукла, сшитая из черных тряпок, в фуражке со свастикой. – Да здравствует Четвертый рейх!

– Слава КПСС! – возразила кукла в форме цвета хаки с намалеванной на всю грудь красной звездой. – Да здравствует товарищ Москвин!

– Да пошли вы! – Выпрыгнувшая из-за верхнего края брезента кукла сжимала в тряпичных ручонках игрушечный автомат. – Ганза всех вас имела! Тра-та-та!

Зрители дружно захохотали. Представление продолжилось. Вездеход с улыбкой смотрел на спектакль, когда его толкнули в спину.

– Не путайся под ногами, мелюзга!

Карлик поднял голову. Мужик в грязном плаще и стоптанных кирзовых сапогах, с красным, как помидор, носом дохнул на Вездехода перегаром.

– Че пялишься?

Носов уже собирался задать пьянчуге по первое число, но того оттеснил в сторону пожилой мужчина среднего роста, одетый во все черное.

– Спектакль смотрите? – произнес он, чуть заметно картавя. – Так-так…

– А ты че пихаешься?

– Ну извини, – тихо, почти ласково произнес человек в черном. – Хочешь сказать что-то еще?

Пьянчуга посмотрел на незнакомца, вдруг развернулся и, расталкивая локтями толпу, скрылся из вида.

– Привет, Вездеход.

– Здорово, Макс.

Тот, кого карлик назвал Максом, выглядел так, словно прилетел на «Боровицкую» из космоса. Черная, потертая, но добротная куртка с множеством карманов поверх черного свитера. Брюки спортивного покроя тоже были черными, как и кроссовки на толстой подошве. Из-под черной, вязаной шапки торчал локон некогда темных, а теперь уже тронутых сединой волос. Узкое, продолговатое лицо с родинкой у правого уголка рта выглядело уставшим и выдавало возраст Макса – больше шестидесяти.

Правда, уверенные движения, накачанные бицепсы и пружинистая походка были совсем не стариковскими. Из-за плеча Макса торчала обмотанная черной изолентой рукоятка катаны. Нечего и говорить, что ремень на поясе, кобура и сумка-портфель с блестящей застежкой были черными. Шуттер, например, тоже выглядел грозно, но до Макса ему было далеко, и вовсе не из-за черного наряда. Глаза человека в черном. Большие и темные, они смотрели на все и вся с полным, граничащим с презрением, равнодушием. А мне по барабану – говорили эти глаза.

Карлик и Макс выбрались из толпы зрителей.

– Как дела, Николай?

– Все нормально. Сегодня же выдвигаюсь на «Тимирязевскую». Встречаемся здесь?

– Не получится, дружок. Как насчет «Павелецкой»? У крысиного ипподрома?

– Можно, – кивнул Носов. – Если долго не задерживаться. Фонит там. Заодно загляну к своим, на «Автозаводскую».

– От меня что-нибудь нужно? Документы, снаряжение?

– Сам справлюсь. Не впервой.

– Тогда до встречи.

– Пока…

Макс вытащил из кармана наушники плеера, вставил амбушюры в уши, развернулся и двинулся вдоль края платформы. Все, кто встречался ему на пути, почтительно уступали дорогу.

Вездеход проводил Макса задумчивым взглядом. Тот нанимал его во второй раз. Представляясь, назвал нескольких общих знакомых с «Автозаводской», щедро заплатил за информацию, добытую карликом, вел себя по-дружески. И все было бы ничего, если бы не одно «но». В Городе Мастеров никто ничего не знал о человеке в черном с очень приметной родинкой.

– Ш-ш-ш-ш… И-и-и-и-и… Ш-ш-ш…

– Эй, кто там хренью страдает! А ну стихли! Всхрапнуть дайте…

– Ш-ш-ш-ш…

– Это снова офицерик воду мутит.

– Пришить бы его, Челпан.

– Для начала отметелим, чтоб кровью срал!

Вспыхнула спичка. Ее дрожащий огонек осветил прямоугольное помещение без окон и несколько ступенек лестницы, ведущей куда-то наверх. Было здесь неимоверно грязно. Толстый слой мусора, состоявший из обрывков одежды, костей и чего-то, что нельзя было идентифицировать, скрывал пол, виднелись остатки турникетов.

У ступеней стояло гнутое, ржавое ведро. Вонь, заполнявшая помещение, у ведра переходила в смрад, от которого слезились глаза.

Обитатели этого места старались держаться как можно дальше не только от «параши», но и друг от друга. Все они сидели у стен, кроме толстяка в рваной матроске, который, держа в руке горящую спичку, устроился на нижней ступени. В качестве постели он использовал обломок пластиковой навигации, на котором черными буквами было написано «…тральный детский зин…».