Наследник клана - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 85

-        Но это ещё не всё, - тут же влезла девица. - Среди «сеченовцев» и «сахаровцев» тоже есть те, кто на это подписался. Первых поменьше, всё же чаровнику устроиться гораздо проще, да и на экзамен человек шесть у них приехало. А вот вторые согласились почти все, а это человек тридцать, не меньше. Кроме того, по приезде наши их руками распространили среди остальных школ листовки с твоим описанием и ценой за голову. Мы и смогли так просто сбежать только потому, что за стеной все были очень заняты, задержались за этим занятием. Так что ничего не хочу сказать, но подумай, насколько ты доверяешь своему окружению.

-      Да кто ты такая, чтобы обвинять нас... - взвился Ульрих.

-         Вот... - Егор из класса Громова, с которым я довольно неплохо общался, не слушая возмущений соседа, протянул мне мятый листок. - Ты не думай, я бы никогда... Хотел рассказать тебе, когда зайдём поглубже в лес, чтобы чужих не было. Кстати, я вместе с Борисом её брал...

-       Откуда она у тебя?

-       Комичов вчера раздавал...

Владимир, значит... Приятель Дашки. А ведь он тоже ушёл в свободное плавание. Хмыкнув, я взял бумажку, на которой с одной стороны был изображён мой чёрно-белый портрет, с указанием особых примет, типа волос и глаз, а с другой - крупно пропечатанная сумма и адрес, куда за ней обратиться... предъявив вещественные доказательства в виде скальпа или глаз. Естественно, это была не резиденция в небоскрёбе Морозовых, а некий домик на улице Славянской, третьего уровня. Если память мне не изменяла, там располагались наёмничьи конторы. Похоже, кто-то выступил посредником в моём устранении, чтобы всё выглядело более-менее пристойно.

-        Неплохо. Ещё год назад скажи кто, что за мою голову будут давать столько, рассмеялся бы в лицо, - я покачал головой, складывая объявление и убирая бумагу в карман. - Это ж можно жить лет десять, ни в чём себе особо не отказывая, или квартиру купить уровне на четвёртом. Да ещё и останется...

-      Антон! Боря не станет...

-        Да всё нормально, - перебил я взволнованного Ульриха. - Никто из вас мне ничем не обязан. Стой, Шмель! Молчи! Просто признай, что, по сути, я прав. Нас ничего не связывает, кроме недолгого знакомства. И если кто-то решится за счёт меня обеспечить своё будущее, я всё пойму. Постараюсь убить, но сделаю это без обиды из-за несбывшихся надежд. Но если вы считаете меня своим товарищем, то тем более нет нужды в извинениях. Слабости - они бывают у всех, а кое-кто этим успешно пользуется. Но коли уже переборол её, то не дело других попрекать за это. Сам же и станешь себе судьёй и палачом. И надзирателем, чтобы такое не повторилось.

Собравшиеся вокруг парни и девчата опустили головы, стараясь не смотреть друг на друга. Один Ульрих взирал с недоумением, оглядывался, словно не мог понять, куда он попал. Тем более что среди нас не было его лучшего друга, который мог бы развеять зародившиеся подозрения в свой адрес. Я же действительно думал именно то, что сказал. Соблазн одним махом решить все проблемы в будущем слишком велик, чтобы никто об этом не думал.

Однако тот факт, что совесть или расчёт не позволили им этого сделать, радовал. А уж Ульрих... Подвязки с Ниной, как и чувство вины из-за непоняток с Борисом, заставят парня помогать мне, даже если я решу всех их подставить под удар. Хороший выход, позволяющий остаться в живых, только неверный в свете дальнейших перспектив и вообще моего характера.

Нужно начинать учиться думать на два, а то и больше ходов вперёд. Проигнорируй я сложившуюся ситуацию или используй в свою пользу, но с ущербом для ребят, итог будет один - со временем они станут врагами. Либо из-за моей слабости, либо будут винить в ранениях, а то и смерти. Поэтому мы пойдём другим путём!

Пусть у них в головах созреет мысль, что хорошо бы школьное товарищество скрепить чем- то более существенным. Если я настроен на возрождение клана Бажовых, без поддержки мне не обойтись. И лучше всего набирать таких друзей, которые будут зависеть от меня так же, как я от них.

-       Мы поступим так, - я обвёл взглядом притихших школьников. - Сейчас я двину вон туда - один. А вы все, включая новеньких, пойдёте вот в ту сторону. Спокойно! Так будет лучше для всех! Вы знаете мою силу. Если что - я смогу отбиться. К тому же один я буду гораздо менее заметен. Вы же толпой, да ещё с морозовцами, несомненно, привлечёте внимание. Но и драться с вами ловчим командам будет не с руки. Во-первых, вы достаточно сильны и умелы, во-вторых, среди вас не будет меня. И уверен, что напавшие на вас посчитают, что проще отступить, а то, пока будешь долбить защиту, другие перехватят ценный приз. И да, я не собираюсь это обсуждать! Если вы всё же хотите мне помочь - поступите как я говорю. Выживите, закончите испытание. Это будет лучшее, что вы можете сделать...

И именно в этот момент на нас, собственно, и напали, а я ушёл, уводя за собой большую часть не успевших ввязаться в бой противников.

Сидеть в кустах было неудобно - колючки впивались в тело в самых неожиданных местах,

-          зато безопасно. Ну... относительно безопасно, потому как после недавнего короткого знакомства с древесным чудищем любой шорох или скрип вызывал у меня вполне обоснованные опасения.

Кстати, немного отойдя от пережитого шока, я вспомнил, что фотографии этого монстра Мистерион показывал нам на ОЧБ. Зовётся он по-научному «Дендроидом», а по-простому «Древнем», и является вторым поколением чудовищ, произошедших от обычного дерева, одержимого сильным духом, прорвавшимся с одноимённого плана. Это не шибко сообразительное полуразумное существо - засадный охотник, умеющий мимикрировать под, пусть и уродливое, но с виду вполне обычное дерево.

В общем, наличие в лесу подобных монстров и наглядная демонстрация того, как легко и просто можно лишиться жизни даже не от рук других участников, а по банальной невнимательности, заставило меня быть осмотрительнее и кардинально поменять тактику. Так что последние примерно полтора часа я, особо не мудрствуя, играл в прятки со всё ещё многочисленными противниками, желающими добраться до моего бренного тела, потихоньку перемещаясь в центр леса.

Подобные маневры, производимые уже около двух часов, внезапно привели меня к крайне любопытной находке, с которой я, честно говоря, даже не знал, что делать. Собственно, именно на неё я и пялился из облюбованных кустиков уже минут тридцать, всё никак не решаясь подойти, опасаясь какого-нибудь смертоносного подвоха.

Просто... реально донельзя странно было встретить посреди этого жуткого леса, наводнённого различными духами, нечто совершенно выбивающееся из его первозданной дикости. Дело в том, что посреди небольшой тёмной поляны на невысоком каменном столбе стоял эдакий маленький кукольный домик с аккуратной двускатной крышей, двустворчатой дверкой и даже крошечными оконцами, за которыми теплился слабый свет.

Вот теперь я сидел и думал, а не тот ли это «проскинитарий», про который до появления пары морозовцев говорила наша староста, почему-то уверенная, что именно в нём должен находиться «аптропей». К сожалению, что это такое, я так и не выяснил. Нас прервали, а затем всё закрутилось... Но вообще, Танька девка умная, и в подобных вопросах ей можно было верить. Она куда лучше меня соображала в греческой латыни, которой так и тянуло от этих названий, да и вообще, отличалась эрудицией и начитанностью.

К тому же... Кхем. Что такое «лупанарий» я знал, как и то, что он на самом деле «-ум», а «проскинтарий» было созвучно в окончании, так что с большой натяжкой, благодаря ассоциациям, и с осторожной оглядкой на московский диалект русского, безбожно коверкающий слова древнего языка в угоду славянскому уху, можно было сделать предположение, что имеется в виду какое-то рукотворное строение. К тому же от этого сооружения почему-то так и веяло чем-то средиземноморским, и сразу же в памяти всплывали наборы открыток с развалинами древних греческих полисов, которые когда-то покупала мне мама.