Двери в темное прошлое - Островская Екатерина - Страница 4

– Тут неподалеку есть кафе, где подают блюда местной кухни. Не скажу, что я большой поклонник, но пельмени с рыбой попробовать стоит.

Окна в кафе были открыты, и сюда отчетливо доносилось все, что происходило на сцене возле Дома культуры.

– Как в вип-ложе сидим, – сравнил Максим, опустившись за столик, – хотя и не видно ничего, но это необязательно.

Подошла молоденькая официантка в переднике, расшитом красными нитками: птицы и деревья.

Перед тем как сделать заказ, Карсавин позвонил банкиру, и тот сказал, что тоже подойдет вместе со своими спутницами.

Так что вскоре собрались всей компанией, не считая, конечно, Вадима Каткова, который собирался участвовать в конкурсе.

Время шло, на сцене сменялись выступающие. Наконец, раздались аплодисменты и свист.

– А вот и наша звезда появилась, – догадался Карсавин, – давайте сожмем кулаки за него, чтобы не опозорился.

Было слышно, как Вадим покашлял в микрофон, а потом объявил, что он исполнит романс, который написал накануне, и сегодня это первое представление песни.

Зазвучала гитара, и Окатыш почти зашептал в микрофон:

Площадь притихла, молчали и все посетители кафе, даже молоденькая официантка подошла к открытому окну, чтобы лучше слышать.

И Вадим запел громче, словно специально для нее.

Молчала площадь, и весь городок молчал.

Вадим закончил выступление, и сразу на площади раздались аплодисменты и свист.

– Мне очень понравилось, – сказала Лужина, – надеюсь, его оценят по достоинству.

– Что же он так на эстраде не выступает? – вдруг произнесла официантка. – А то поет всякую лабуду, если, конечно, это можно назвать песнями.

– У нас вкус формируют не зрители, а те, кто заказывает музыку, – ответил ей писатель. – Еще совсем недавно из каждого утюга летел «Владимирский централ», а теперь вот рэп. Конечно, Вадик не победит – не та аудитория. Сейчас выйдет прошлогодняя победительница с не умирающим уже полвека шлягером и задорненько его исполнит. Каждый год она исполняет только финскую полечку.

– Это, кстати, моя мама, – на всякий случай предупредила официантка.

– Да я против нее ничего не имею. Голос у нее замечательный. И рыбу она продает очень хорошую. Папа, небось, ловит?

– Ну да, – кивнула девушка.

Концерт после этого долго не продлился.

Выступил молодой цыган, а потом раздались бурные приветственные аплодисменты.

Молоденькая официантка напряглась и прислушалась.

Зазвучала веселая музыка, и аудитория взревела от восторга.

И потом аплодисменты еще долго не смолкали. Популярную у местных жителей исполнительницу не хотели отпускать со сцены.

Итоги были подведены быстро.

Катков, как и год назад, занял второе место.

– Надо Вадику позвонить и поздравить, – сказал Карсавин.

Он взял телефон и удивился.

– Однако времени уже сколько! Скоро уже и салют начнется. Надо поспешить, а то ярмарка вот-вот закроется.

Марина вспомнила, что хотела купить мед, и побежала на площадь.

Максим поспешил следом за ней.

Палатка с медом сворачивалась. Банки с медом взвешивать не стали. Продавщица сказала, что и так знает, что и сколько весит.

Народ не расходился, казалось, что людей стало еще больше, – все ждали начала салюта.

Марина продиралась сквозь радостную толпу, а когда оказалась на свободном месте, увидела поджидающих ее соседей.

– На салют останемся? – спросила она.

– Надо ехать, – сказал банкир, – а то потом трудно выбраться будет – все машинами забито. Вернемся и посидим у меня.

Они поспешили к припаркованным вдоль трассы автомобилям, и вдруг Карсавин вспомнил:

– Я же хотел в Куйвози заехать к Васе. Взять у него виски.

– Поздно уже, – покачал головой Панютин, – потом тебе надо девушку домой доставить в целостности и сохранности.

– Так я за десять минут обернусь, – пообещал Карсавин, – тут всего-то четыре километра в одну сторону. Вы даже до своей машины дойти не успеете.

И он поспешил. Сначала быстрым шагом, а потом почти бегом.

Марина несла пакет с большими банками меда. Банкир, заметив, что ей тяжело, взял пакет из ее руки. Рядом шел Максим, который почему-то не сделал этого раньше.

А следом за ними, взявшись за руки, еле плелись две подружки – жены менеджеров банка «Ингрия». Панютин посмотрел на них, приостановился, а потом, поняв, что стоять и ожидать, когда жены его друзей подойдут ближе, бесполезно, снова ускорил шаг.

– Пока поставим ваш мед в мою машину, а то когда еще Ваня вернется, – сказал он Марине.

Втроем подошли к трассе, вдоль которой тянулась цепочка припаркованных автомобилей. Количество машин если и уменьшилось, то не намного.

Дорогу сразу перейти не удалось. Пришлось пропускать спешащие куда-то машины. Банкиру, судя по всему, ждать надоело, и он перескочил дорогу едва ли не перед самым капотом черного внедорожника. Марина с Максимом, дождавшись, когда поток спадет, перешли тоже. Теперь они направлялись к машине Панютина, видели его широкую спину, видели, как тот открыл заднюю дверь и поставил пакет на сиденье. А потом он наклонился внутрь салона и начал оседать, как будто пытался найти что-то на резиновом коврике.

– Что такое? – не понял компьютерный гений и ускорил шаг.

Лужина поспешила за ним.

Банкир стоял на коленях перед своим автомобилем, а туловище его и голова находились внутри салона перед сиденьями заднего ряда.

Но Марина успела заметить только, что на его спине расползается темное пятно крови. Она отскочила в сторону, хотела закричать от ужаса, а получился какой-то сдавленный стон.

И тут же небо с оглушительным грохотом раскололось и осветило все вокруг разноцветным сиянием. Начался салют.

Полицию вызвал Карсавин. Удивительно, почему только он сообразил, что надо делать. Максим растерялся сразу, Марина стояла испуганная, а обе подружки банкира были вовсе на грани истерики. Иван Андреевич подъехал, вышел из автомобиля, посмотрел на тело и приказал:

– Всем отойти!

А потом позвонил в полицию. Как раз залпы салюта смолкли. С площади потянулся народ.

Марину начало трясти, писатель набросил на нее свою куртку и, стоя возле своего автомобиля, начал разговаривать с Максимом. Но компьютерный гений сказал, что сам ничего не видел, потому что смотрел в другую сторону, и вообще уже начинало смеркаться.

Подошел Вадим Катков, на мертвое тело он смотреть отказался, и тогда Карсавин попросил его отвезти домой женщин.

– Какой из тебя сейчас свидетель, – объяснил он Марине, – а девушки наши тем более ничего не видели.

Рэпер помог Марине забраться в салон, где на заднем сиденье уже находились Люба и Виолетта.

– Откуда хоть стреляли? – поинтересовался Вадим у писателя.

Тот показал рукой в сторону от дороги и пояснил:

– В ста метрах отсюда небольшой гаражный городок виднеется… Да какой там городок – полтора десятка гаражей. Один фонарь всего, да и тот не горит. Судя по всему, убийца поджидал вас именно там. Подъезд к той площадке вообще непонятно откуда. Вряд ли кто-то видел там убийцу: все же на празднике были. И видеокамер там наверняка нет.