Ввысь (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 2

— Где «Альта»? — спросила я. — Ты говорил, мы выберемся около нее. Это она? — Я указала на несколько подозрительных скал. — Вон там? Я хочу посмотреть на истребители.

Папа развернул меня градусов на девяносто.

— Там.

— Где? — Я шарила взглядом по поверхности. Одна серо-голубая пыль, камни да кратеры от упавшего мусора из пояса обломков. — Не вижу.

— В этом и смысл, Спенса. Нельзя, чтобы нас заметили.

— Но вы ведь сражаетесь? Разве в конце концов они не поймут, откуда взлетают истребители? Почему вы не перенесете базу?

— Нужно держать ее здесь, над Вулканической. Это та большая пещера, что я показывал тебе на прошлой неделе.

— В которой все те машины?

Он кивнул.

— В недрах Вулканической пещеры мы обнаружили заводы, благодаря чему смогли построить звездолеты. Нужно обитать неподалеку, чтобы защищать оборудование, но мы летаем на задания всюду, где атакуют креллы, всюду, где они устраивают бомбежки.

— Вы защищаете другие кланы?

— Для меня имеет значение один-единственный клан — человечество. До крушения мы все были частью одного флота, и однажды все странствующие кланы об этом вспомнят. Мы позовем, и они придут. Соберутся вместе, и мы заложим город и возродим цивилизацию.

— А креллы его не разбомбят? — спросила я и добавила, прежде чем папа успел ответить: — Нет. Нет, если мы будем достаточно сильны. Нет, если мы встанем плечом к плечу и дадим отпор.

Он улыбнулся.

— У меня будет свой истребитель, — сказала я. — Буду летать, как ты. И никто в клане не сможет надо мной посмеяться, потому что я буду сильнее всех.

Мгновение папа молча смотрел на меня, потом спросил:

— Поэтому ты хочешь стать пилотом?

— Если ты пилот, никто не назовет тебя мелкой. Никто не станет думать, что я странная, и мне не грозят неприятности, если ввяжусь в драку, потому что драться и будет моя работа. Меня перестанут обзывать, все меня полюбят.

«Как любят тебя», — подумала я.

По какой-то глупой причине папа заключил меня в объятия, хотя я всего лишь сказала правду. Однако я обняла его в ответ — родителям такое нравится. А еще хорошо, когда есть за кого подержаться. Может, зря я не взяла с собой Кровопускателя.

У папы перехватило дыхание, и я подумала, не плачет ли он, но нет.

— Штопор! — Он указал в небо. — Смотри!

Пространство меня снова ошеломило. Такое огромное!

Папа указывал на что-то конкретное. Прищурившись, я различила в черно-сером небе более темный участок. Просвет в слоях мусора?

В этот миг я заглянула в бесконечность. Меня затрясло, словно рядом ударил миллиард метеоритов. Я увидела сам космос, с крошечными белыми точками, не такими, как световые люки. Они сверкали и казались очень, очень далекими.

— Что это за огоньки? — прошептала я.

— Звезды. Я летаю около мусора, но почти никогда за него не заглядывал. Слишком много слоев. Мне всегда было интересно, можно ли добраться до звезд.

В папином голосе сквозило благоговение, какого я раньше ни разу не слышала.

— Поэтому ты летаешь? — спросила я.

Похоже, папу не заботило, что его восхваляли другие члены клана. Как ни странно, это его будто смущало.

— Раньше мы жили среди звезд, — прошептал он. — Наше место там, а не в пещерах. Дети, которые над тобой смеются, заперты на этой скале. Их головы из камня, их сердца принадлежат камню. Устреми взор ввысь, к более значительному.

Мусор сдвинулся, и просвет начал медленно закрываться, пока не осталась видна одна-единственная звезда ярче прочих.

— Дотянись до звезд, Спенса, — сказал папа.

Когда-нибудь я стану пилотом. Буду летать и сражаться. Я надеялась, папа оставит мне хоть парочку креллов.

В небе что-то сверкнуло, и я прищурилась. Обломок мусора вдалеке ярко засветился, войдя в атмосферу. И другой, и третий. Потом еще десятки.

Папа нахмурился и потянулся к рации — суперпродвинутой технологии, которая доставалась только пилотам. Он поднес массивное устройство ко рту:

— Это Охотник. Я на поверхности. Вижу падение мусора рядом с «Альтой».

— Охотник, мы его уже засекли, — отозвался женский голос. — Как раз поступают отчеты с радаров… скад! Креллы.

— К какой пещере они направляются?

— Они направляются… Охотник, они направляются к нам. Летят прямиком к Вулканической. Да помогут нам звезды! Они обнаружили базу!

Папа опустил рацию.

— Замечен крупный прорыв креллов, — говорил женский голос. — Внимание всем, это чрезвычайная ситуация. Исключительно большая группа креллов преодолела область мусора. Всем пилотам — явиться на базу. Они летят к «Альте»!

Папа взял меня за руку.

— Давай отведу тебя обратно.

— Ты им нужен! — воскликнула я. — Ты должен сражаться!

— Я должен отвести тебя…

— Я доберусь сама. Прямиком по туннелям.

Папа снова бросил взгляд на обломки в небе.

— Охотник! — произнес новый голос по рации. — Охотник, ты там?

— Дворняга? — Папа переключил рацию и поднес ее ко рту. — Я на поверхности.

— Ты должен вправить мозги Крену и Свингу. Они говорят, надо бежать.

Папа выругался себе под нос и снова переключил рацию.

— …еще не готовы к лобовому столкновению. Нас уничтожат.

— Нет, — сказала другая женщина. — Нам нужно встать плечом к плечу и сражаться.

С десяток голосов заговорили одновременно.

— Железнобокая права, — произнес папа, и стало необыкновенно тихо. — Если позволить им разбомбить Вулканическую, мы потеряем Комплекс. Мы потеряем заводы. Все потеряем. Если мы хотим возродить цивилизацию, наш мир, нужно выстоять!

Я молча ждала, затаив дыхание, в надежде, что папа слишком отвлекся, чтобы отсылать меня прочь. От мысли о битве бросало в дрожь, но я все равно хотела увидеть ее своими глазами.

— Будем сражаться, — сказала женщина.

— Будем сражаться, — повторил Дворняга. Я знала его по позывному, но никогда не встречала. Он был напарником папы. — Горячие камни, вот это заваруха! Я сделаю тебя в небе, Охотник. Посмотришь, скольких я собью!

Судя по голосу, ему не терпелось броситься в битву, даже, пожалуй, чересчур. Мне он сразу понравился.

Поразмыслив мгновение, папа стянул с запястья браслет-светолинию и сунул мне в руки.

— Обещай, что пойдешь прямо домой.

— Обещаю.

— Не задерживайся.

— Не буду.

Он поднял рацию:

— Дворняга, это мы еще посмотрим. Бегу к «Альте». Охотник — конец связи.

Он помчался по пыльной поверхности к тайной базе. Потом вдруг остановился и обернулся, снял значок и бросил мне — словно сверкнул осколок звезды. И побежал дальше.

Разумеется, я тут же нарушила обещание. Спустилась в щель, притаилась, сжимая папин значок, и стала смотреть, как истребители покидают «Альту» и устремляются в небо. Прищурившись, я разглядела, как темные корабли креллов налетели на них сверху.

В конце концов, продемонстрировав редкий случай здравомыслия, я решила, что лучше послушаться папу. С помощью светолинии вернулась в пещеру, забрала рюкзак и углубилась в туннели. Я подумала, что, если поспешу, успею вернуться в клан, чтобы послушать переговоры пилотов по нашему единственному общественному радио.

Однако я ошиблась. Путь занял больше времени, чем я рассчитывала, и еще я умудрилась заблудиться. Так я и бродила под землей, воображая славную битву, когда папа позорно покинул строй и пустился в бегство. В отместку его сбило свое же звено. К тому времени, как я добралась домой, битва была выиграна, а папа мертв.

И меня заклеймили как дочь труса.

Я осторожно преследовала врага.

Сняла ботинки, чтобы не скрипели. Избавилась от носков, чтобы не поскользнуться. Камень под ногами отдавал приятной прохладой. Я сделала еще шаг вперед.

На такой глубине единственным источником света были слабо сияющие черви на потолке, которые питались сочащейся сквозь трещины влагой. Чтобы глаза привыкли к призрачному свету, надо было посидеть несколько минут в темноте.