Идеальный брак по версии Волкова (СИ) - Рымарь Диана - Страница 37

— Получается, простить меня выше твоего достоинства, так? Значит, драить чужие унитазы — нормально, а простить мне единственный косяк за годы, когда я круглые сутки впахивал ради тебя и семьи, для тебя не вариант?!

— Презервативов было пять! Так что как минимум пять косяков!

— Да какая разница! — стукнул он кулаком по столу и продолжил выплевывать слова: — Значит так, слушай сюда, у тебя сейчас два варианта…

Игнат отогнул указательный палец и заговорил строго:

— Первый — ты сейчас идешь, собираешь вещи, и я отвожу тебя домой. Этим же вечером выставляю эту чертову квартиру на продажу, чтобы у тебя даже мысли не было сюда вернуться. И больше слышать не хочу ни про эту историю, ни про количество презервативов, ни про развод! И вообще, если еще хоть раз заикнешься об уходе, сразу выставлю за дверь и дальше даже слушать не буду!

Выплеснув первый поток эмоций, Игнат одарил жену долгим пронизывающим взглядом. Потом продолжил всё тем же строгим тоном:

— Второй вариант — развод прямо сейчас. На полном серьезе подаем документы, и гори оно синим пламенем! Я задолбался сохранять этот брак!

— Не очень-то ты и старался! — вдруг подала голос Даша.

— Ах, прости, в балетной пачке вокруг тебя не станцевал! Все остальное сделал! И еще учти — выберешь развод, обратно никогда не позову! Больше того, будешь умолять, не приму! Меня тоже нужно хоть немного ценить! Каков твой ответ, Дарья? Ты горничная без роду, племени и приличной зарплаты или ты моя жена со всеми вытекающими? Если у тебя осталось хоть немного мозгов, ответ для тебя будет очевиден!

К концу его речи дыхание Даши участилось до невозможности, а еще покраснели щеки, шея, пальцы наоборот побелели, уж слишком сильно она сжала столешницу.

— Ты прав! — на выдохе произнесла она. — Ответ очевиден. Пошел ты к черту со своим браком, Волков!

Как только значение слов дошло до его сознания, руки так и зачесались схватить жену за плечи, как следует встряхнуть, чтобы сообразила, что только что ляпнула. Дико захотелось отвесить ей пару затрещин, заодно перевернуть этот стол, в который она так вцепилась — вообще всё здесь перевернуть. Дикая неуёмная злость заполнила каждую клетку его тела, вытеснив весь кислород, так что казалось, еще чуть-чуть и задохнется. Заодно вытеснила и разум.

Сердце его забилось так, будто участвовал в спринтерском забеге. В глазах помутилось, на языке проступила горечь.

— Считай, своего добилась! — прохрипел он, вставая.

Тут же выскочил в прихожую, схватил свои вещи и ринулся на улицу. Знал, если останется в квартире еще хотя бы на минуту, для Дарьи это закончится очень печально, а мама в детстве научила, что девочек бить нехорошо.

«Простить меня выше твоего достоинства?» — вертелись в голове Даши его слова.

Она всё прокручивала в памяти утреннюю перебранку с мужем, пока приводила в порядок номер. Это был один из люксов гостиницы «Благородный турист». Роскошное помещение. Всё выдержано в викторианском стиле: неприлично дорогая мебель в нежно-бежевом цвете, настоящий камин, хрустальная люстра, даже роспись на ангельскую тематику на потолке имелась, не говоря уже о картине во всю стену. В «Отличной», что принадлежала приемным родителям Даши, ничего такого и в помине не было.

Здесь не только номера были роскошными, но даже форму горничным — и то шили по спецзаказу. Мягкая черная ткань приятно прилегала к телу. Приталенное платье до середины бедра с белым передником и воротником Даше очень шло.

После того, как ее взяли сюда работать, девушка заглянула в здешний прейскурант. Цены тут возвышались над заоблачными еще на добрых пару тысяч километров. Впрочем, если судить по обстановке номеров, это не удивительно.

«Я задолбался сохранять этот брак!» — всплыла в сознании очередная фраза Игната.

— Вот же козлина… — пробубнила она себе под нос. — И как же ты, интересно, его сохранял?

Если бы муж хоть раз искренне попросил прощения… Искренне, а не так, будто он забыл купить домой хлеб или задерживался на полчаса с работы. За все эти недели Даша не увидела в нем и тени раскаяния. Она верила в то, что те, с кем Игнат ей изменял, ничего для него не значили. Но он рассуждал обо всем с такой легкостью, что можно было сделать единственный вывод — к ней он испытывал ровно то же, что и к своим любовницам, то есть ничего.

После известия об изменах у Даши словно пелена упала с глаз. Кто она для Игната, как не служанка, которую можно периодически иметь. Горничная, повариха, прачка, няня для его детей, когда приспичит — девочка по вызову. Кто угодно, только не жена, с которой делят сердце и душу. Так было всегда, просто она почему-то этого не замечала.

Другого замужества она хотела, о другом мечтала. Ради такой семьи разве есть смысл трудиться сутки напролет? Ради такой семьи палец о палец ударить жалко. Ведь она всё делала из любви. Заботилась об Игнате, о детях, о доме.

Конечно, Игнат не хочет развода. Жил себе удобно, комфортно, а тут вдруг раз и потерял свою бесплатную служанку. Кому же такое понравится. Вот и бесится, изображает из себя страдальца. Не нравится ему, что она устроилась работать горничной. А кем она по сути была в его доме, как не такой же горничной? Только совмещала с этой еще несколько ролей. Оттрубить день в гостинице гораздо проще, чем дома у Волкова. Причем как физически, так и морально.

Осознание истинного положения вещей далось Даше очень непросто. В ту ночь ей словно сердце из груди выдрали, причем без всякой анестезии, а потом даже не потрудились зашить разодранную грудь.

«Как же он не поймет, что мне с ним больно оставаться…» — со вздохом думала она, заправляя огромную, размером со слона в квадрате, кровать.

После случившегося каждый новый день, проведенный у Игната в доме, был для нее сплошным мучением. Заполняя холодильник, Даша то и дело ругала себя за мысли о том, что пора накрутить котлет или приготовить борщ, ведь взрослого мужчину детской едой не накормишь. Била себя по рукам, чтобы не начать месить тесто для его любимых пирогов. Стоило зайти в гостиную, тут же представлялся лежавший на диване муж, спальню она вообще обходила стороной, заглядывала только в ванную. Натирая полиролью деревянную мебель, всё думала — ради чего старается?

В квартире ей стало намного легче. Здесь присутствие мужа ощущалось не так остро. Даша даже подумала, что сможет рано или поздно успокоиться, снова обрести ту душевную гармонию, которая была с ней в прошлые годы, несмотря на все сложности. Кроме того, изо всех сил старалась показать Игнату, что они могут сохранить дружеские отношения. Да, расстались, но это не мешает им нормально общаться хотя бы ради детей.

Она была с мужем вежлива, обходительна. Ни разу его не попрекнула, хотя тот почему-то решил давать ей на жизнь пару грошей, вместо положенной ей по закону половины его зарплаты. Дарья, может быть, казалась наивной, но вовсе ею не была, кроме того, умела пользоваться интернетом и знала свои права.

Даша даже вызвалась ухаживать за Игнатом, когда он заболел. Но кто же знал, что невинный поцелуй в лоб будет им воспринят как желание снова сойтись.

Неужели он думал, что Даша может согласиться на его «суперпривлекательное» предложение после всех тех обидных слов, которые он произнес.

«Будешь умолять, не приму обратно!» — вот какой гадостью он наградил ее за все старания быть с ним дружелюбной. Больше она такой ошибки не допустит.

«Не позовет он меня… А ты спросил, надо ли мне вообще, чтобы ты меня звал?!»

Пыхтя, словно давно закипевший чайник, Дарья отправилась в ванную собирать разбросанные полотенца. Оттуда услышала, как хлопнула дверь в номер.

— Что, уборку еще не закончили? — спросил вошедший громким скрипучим голосом.

Даша подхватила полотенца, вышла обратно, поспешила ответить:

— Сейчас, сей… — слова так и замерли на ее губах, когда она наткнулась взглядом на жабье лицо.

Виделись лишь однажды, но кошмары от встречи с этим мужчиной преследовали девушку до сих пор. Эти мелкие маслянистые глазёнки на выкате, круглое лицо в пигментных пятнах, тонкие обслюнявленные губы… Да, постарел, похудел на лицо и фигуру, но это был без сомнения он.