Кто сильней - боксёр или самбист? - Тагиров Роман - Страница 30

— Бахти, Вашу жену я видел, размер знаю, принесу три штуки. Пусть жена выберет сама, оставшиеся два «халата» продаст подругам за триста марок. Все деньги отдадите мне после продажи. В итоге получится восемьсот пятьдесят марок.

Бахтияр очень любил свою жену и опять же такой шикарный выбор, если два оставшихся джинсовых платья можно было продать, допустим, за триста пятьдесят марок. Для подруг жены и так будет неплохая экономия. И потом, чего не сделаешь для любимой женщины! Прапорщик Бахрамов широко улыбнулся во все свои кавказские усы и быстро что-то сказал такое складное по-азербайджански. Прапорщик Бабаев перевёл народную мудрость:

— Невыполнимой работы не бывает!

Прапорщик Кантемиров парировал на русском:

— Восток дело тонкое, Петруха!

Мужчины рассмеялись, а начальник типографии добил друзей-пехотинцев своим вопросом:

— Вам сколько экземпляров напечатать?

В голове начальника стрельбища тут же щёлкнула цифра стоимости таких бланков в интеллигентной среде прапорщиков дрезденского гарнизона. Пехота переглянулась. Это было новое и неизведанное направление бизнеса. Это был Клондайк! Не выдавая свое волнение, Тимур постарался спокойно ответить:

— Бахтияр, если возможно, напечатайте штук сто. Хорошо?

Начальник типографии только пожал плечами — сто так сто! На том и расстались. Через пару дней у Тимура появилась пачка бланков, пахнущих свежей типографской краской, а жена прапорщика Бахрамова щеголяла по гарнизону в новеньком джинсовом платье. Все стороны этой сделки остались довольны друг-другом.

У прапорщика Кантемирова не было ни дяди, ни тёти в Ленинградском государственном университете, у него там вообще никого не было. А только был земляк Олежка Блинков, да и тот учился студентом в Горном. Тимур реально оценил свои возможности при поступлении в этот престижный ВУЗ. Тем более на юридический факультет. Что ни говори, а служба в армии гуманитарных знаний в голову явно не добавляет. Разве что, глубокие познания в великом и могучем русском языке. Для того, чтобы поступить на юрфак ЛГУ надо было сдать три экзамена: письменное сочинение по русскому языку и литературе, устно сдать историю и иностранный язык. Молодой человек, уже зная, какой будет конкурс на одно место, прекрасно понимал, что без дополнительной подготовки эти экзамены ему просто не сдать. Если бы сдавать только один экзамен по немецкому, то шансы у прапорщика ГСВГ резко пошли бы вверх. А тут ещё экзамен по истории и сочинение на определённую тему классической русской литературы. Тимур снова поделился тяжкими раздумьями со своим коллегой по полку — «мистером Пфеннингом:

— Джонни, аллах видит, не сдать мне экзамены этот Универ.

— На аллаха надейся, а сам не плошай, — выдал задумчиво замначфина древнюю восточную мудрость и продолжил, — Тимур, тебе надо вначале проучиться на заочных подготовительных курсах. Время найдёшь со своей стрельбой?

— Да хрен его знает, — задумался начальник полигона, — Как долго надо там учиться?

— Девять месяцев, курсы платные.

— Считай, год потерять! А с другой стороны — куда гнать, товарищ гвардии прапорщик Бабаев?

— Да поступишь в следующем году, — сделал логичный вывод финансист.

На том и порешили. Тимур в письме попросил маму взять ленинградский адрес Олега, связался с ним и дал подробную инструкцию по наведению мостов с юридическим факультетом ЛГУ. Благо Горный институт и юрфак универа располагались на одной улице — 23-линии Василевского острова. Земляк и сосед всё сделал оперативно, выслал все соответствующие документы и квитанцию оплаты подготовительных курсов. Прапорщик Кантемиров оплатил через наш почтамт в штабе дивизии и вскоре стал получать бандероли с учебниками, рекомендациями и заданиями. И подготовительная учёба пошла! Первое время учёба шла с армейским скрипом. Прапорщик Кантемиров совершенно отвык получать знания, так как голова начальника войскового стрельбища Помсен была постоянно забита совсем другим — быстро выполнять приказы отцов-командиров (в войсках лучше один раз сделать быстро, чем два раза — правильно), следить за своими бойцами, кормить их и одевать, и не то чтобы спать укладывать, а чаще поднимать спозаранку. В общем, дел и забот у прапорщика хватало выше Центральной вышки своего стрельбища. А тут ещё учёба! И пока только подготовительная. А что будет дальше? Если, конечно, поступит...

Молодой человек стал спать ещё немного меньше, втянулся в учёбу, благо предметы были для него интересные. Начал перечитывать классическую русскую литературу по школьной программе, но уже с другой, армейской точки зрения.

А прапорщику Кантемирову дембель ещё даже и не снился. Тимур любил читать исторические романы, но сейчас в гарнизонной библиотеке и в книжном магазине «Sowjetisches Buch» в Лейпциге старался выбирать книги по программе подготовительного обучения. Ну, а с немецким языком у прапорщика было всё в порядке. Ещё с первого же отпуска он привёз все учебники и разговорники, которые смог найти в своём шахтёрском посёлке, в котором, кстати, примерно одна треть жителей были немцами по национальности. И друзьями детства у Тимурки были Андрюшка Сейферт (Сефа) и Витька Гаммершмидт (Гаманя), у которых бабушки и дедушки, да и родители тоже, говорили дома по-немецки. У Тимура дома бабушки и папа с мамой говорили по-татарски. И было бы странно, если бы дворовые пацанята не знали несколько крылатых выражений сразу на русском, немецком и татарском и не обменивались ими в ходе совместной тесной дворовой жизни. Интернациональные надписи периодически появлялись на заборах и стенах домов, родители их стирали, а сынишки с такой же регулярностью получали отцовский ремень. Экзекуция ещё больше укрепляла у поселковой детворы тягу к познаниям различных ярких идиоматических оборотов на нескольких языках.

А если человек с детства говорит на двух языках (в случае с Тимуром — русский и татарский), изучать третий язык будет гораздо легче, и тем более, находясь в среде изучаемого языка. Правда, у прапорщика Кантемирова эта среда была в основном военная, и здесь для быстрого понимания собеседника больше нужен был только один великий и могучий русский язык. Тем не менее, командование мотострелкового полка обратило внимание на неплохие для армейского человека знания немецкого у начальника стрельбища Помсен и его всё чаще и чаще стали привлекать для беседы с местными гражданами при различных обстоятельствах. Хороших и не очень... У отцов-командиров была ещё одна цель — не привлекать в общении с немцами штатных переводчиков комендатуры. Зачем нам лишние уши, если есть свой доморощенный прапорщик Кантемиров? А это уже была реальная практика в обучении немецкого языка.

Со временем Тимур втянулся в подготовительную учёбу. Да он особо-то и не напрягался. Поступать в гуманитарный ВУЗ всё же было намного легче, чем, например, в военное высшее учебное заведение. Это будущим офицерам знания нужны! А прапорщику зачем? Читаешь исторические книжки, пишешь на досуге сочинения из русской литературы и говоришь по-немецки. Делов-то! В мае начальник войскового стрельбища Помсен получил справку об успешном окончании заочных подготовительных курсов для поступления на юридический факультет ЛГУ. Прапорщик Кантемиров решил подойти к командиру полка, подполковнику Григорьеву сразу после сдачи итоговой весенней проверки, когда отстреляются по личным зачётам офицеры командования полка. О том что, эта стрельба будет сдана на отлично, Тимур даже не сомневался. Во-первых, командир полка со своими замами, кроме начальника штаба и замполита, и так постоянно стреляли на полигоне и сами выполняли все нормативы. Во-вторых, в каждом подъёмнике этого направления стрельбы была вмонтирована хитрая микросхема, от которой тянулся не менее хитрый проводок на пульт соседней вышки. Отцы-командиры вначале стреляли с места, затем шли в атаку и стреляли с ходу. А на вышке сидел зоркий, внимательный и опытный солдат полигонной команды, который, если что, нажимая пальчиком на кнопочку, клал соответствующие мишени. Это была так называемая «химия», которая, впрочем, пригодилась только замполиту с начальником штаба.