Кто сильней - боксёр или самбист? - Тагиров Роман - Страница 37

Затем особисты вдруг вспомнили и про отца Тимура — коммуниста, и про младшего брата, служившего сержантом в штабе Уральского военного округа. Вот только военные контрразведчики не учли одного — вырос прапорщик Кантемиров в далёком уральском шахтёрском посёлке на улице Коммунистической, которая заканчивалась тупиком на конечной автостанции. Ещё из достопримечательностей посёлка были — шахта «Комсомольская» и две зоны: одна строгого режима, а вторая — не очень. И наш Тимурка с детства знал, что закладывать своих — это совсем не по-октябрятски. И даже, не по-пионерски. И совсем уж, не по-комсомольски. Западло, в общем!

Поэтому допрашиваемый говорил только о себе. А любознательным офицерам секретной службы уж очень хотелось услышать о ком-либо ещё. О ком — им было всё равно. Но, очень хотелось! Вот тут, прапорщик упёрся. Под конец долгой и утомительной для всех сторон беседы капитан вручил ему занимательную книжку — Уголовный Кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (УК РСФСР), где ручкой подчеркнул часть 2 статьи 154 — «Спекуляция». И задушевно порекомендовал почитать на досуге. И ещё по секрету сообщил, что этого досуга у него сейчас будет: «Хоть жопой ешь!». Из кабинета начальника Особого отдела полка Тимур вышел с книжкой в руках и под конвоем. Почти сутки он просидел один в камере гарнизонной гауптвахты, рядом с комендатурой по адресу: Прошубельштрассе, дом 4 (нем. Proschubel Strasse,4).

Гарнизонная гауптвахта представляла собой отдельное четырёхэтажное здание серого цвета с небольшим двориком, огороженным по периметру высоким бетонным забором с колючей проволокой поверху. Грозой этого изолятора был начальник гауптвахты капитан Аргудаев. Эта была настоящая тюрьма. Тимур слышал от немцев, что во время фашизма в этом изоляторе сидел сам Эрнст Тельман, руководитель компартии Германии. Первый этаж гауптвахты был следственным изолятором, второй этаж был отведен офицерам и прапорщикам, а на верхних этажах находились камеры для солдат. «Лучшими номерами» этой «гостиницы» с ненавязчивым сервисом были четыре угловые камеры по углам на четвёртом этаже, куда зимой из кочегарки в подвале изолятора просто не хватало давления подать горячую воду зимой.

В начале сентября камеры гауптвахты ещё не протапливали, но ночи уже были прохладные. В одной из камер на первом этаже комендант дрезденского гарнизона хранил шкуры. Он был заядлым охотником. Запах стоял ещё тот! На кафеле пола камеры были изображены цветы, но так, что на стыке четырёх плиток они образовывали фашистскую свастику. Плитку периодически закрашивали или застилали линолеумом. Запомнился ещё постоянный перезвон колоколов ближайшей кирхи. А ещё, Тимур на всю жизнь запомнил свой испуг тогда. Думал всё — жизнь кончена! Парню было двадцать три года, режим в стране был совсем другой. Боевой запал от прошедшей беседы быстро прошёл; и он, думая о себе, своих родителях и брате, буквально проревел всю ночь. Как они перенесут такое известие? Особенно мама? На следующее утро прапорщика вывели из камеры и подняли в кабинет коменданта, где был только один майор Петров.

— Ну, как жизнь молодая? Не замёрз ночью? — весело спросил особист — А книжку капитана ещё не потерял?

И радостно засмеялся своей шутке! Тимуру было не до смеха. Дрожа от холода и неизвестности, протянул офицеру Уголовный кодекс, из которого успел выяснить, что его действия подпадают под «скупку и перепродажу товаров или иных предметов с целью наживы» и за всё — про всё ему грозит от двух до семи лет с конфискацией имущества. Начальник Особого отдела полка отсмеялся, протёр глаза и вдруг предложил:

— А не попить ли нам чайку, прапорщик?

И распорядился местному сержанту принести им обоим горячего чаю. Тимур пока ничего не понимал. Вообще, он готовился к продолжению вчерашних вопросов. Помешивая сахар, контрразведчик продолжил:

— Вот смотрю, Кантемиров, всё у тебя хорошо: и служишь без замечаний, и спортсмен, и с родственниками всё в порядке, немецкий вон выучил. И даже заочно в ЛГУ на юридический смог со службы поступить. Ну, что тебе ещё не хватает, прапорщик? Ответь мне честно! Без всяких записей, мы с тобой здесь одни.

Тимур вскочил со стола.

— Так интересно же, товарищ майор! И многие благодарят потом. Я же намного дешевле могу всё достать.

— Да садись ты! Чай пей. Дешевле говоришь? А вот, сколько, по-твоему, будет стоить магнитофон «Шарп-700»?

В наших гарнизонах поляки продавали такой аппарат примерно за три тысячи марок, но могли и бэушный втюхать. Тимур мог достать новый за две тысячи марок. Поэтому по привычке хотел накинуть марок пятьсот (месячная зарплата прапорщика), но, сказал — две тысячи двести марок (особистам — особая скидка!) и добавил:

— А я бы, на вашем месте купил бы здесь «Шарп-800», этот аппарат только вышел в продажу, он мощней и эквалайзер покруче будет. Знаю, что в Москве, в комке, стоит около трёх тысяч рублей.

Петров даже чаем поперхнулся:

— А здесь за сколько достанешь?

Прапорщик уже начал понимать, что пока никто его сажать не собирается. Поэтому, смело накинул свою долю малую и сказал:

— Две тысячи пятьсот марок. Абсолютно новый, в упаковке! Но, лучше привезти без упаковки, в сумках. А то слишком большая коробка будет. И надо будет везти из Берлина.

Офицер задумался о чём-то своём, особом. Зарплата армейского майора составляла около тысячи марок. Сколько получают особисты, Тимур не знал. Майор взглянул на задержанного, что-то прикинул про себя ещё раз и сказал:

— А теперь, прапорщик, давай поговорим за службу. Считай, что тебе повезло, раз за тебя ходатайствует руководство полка. Вчера с ними разговаривали. Да и в дивизии ты на хорошем счету. И учитывая, что ты такой грамотный, языки знаешь, вон подружку себе, новую немочку завёл. Да всё мы про тебя знаем! Сиди, молчи лучше и слушай. У тебя есть выбор: или мы передаём весь материал в прокуратуру. Или мы сейчас с тобой договариваемся, и ты даёшь подписку работать с нами. Не качай головой! Работу предлагаем только с немцами. На своих стучать у нас и без тебя кадров хватает. Много ума не надо! Про тебя мы уже полгода знаем, момент только ждали. И дождались! Думай, прапорщик, быстрей, — особист посмотрел на часы. — У тебя ещё минут десять в запасе есть. Сейчас капитан подойдёт, и ты даёшь нам конкретный ответ. А про аппаратуру — только между нами!

При разговоре майор посмотрел прапорщику в глаза и добавил:

— Слушай сюда внимательно! Вчера при нашей беседе ты, Кантемиров, был особо-то и не разговорчив. И с одной стороны это хорошо. И для тебя, и для нас. Поэтому, ещё раз повторюсь — наш разговор только между тобой и мной. Всё ясно?

Тимур кивнул и задумался об этом предложении, от которого, по сути, очень сложно было отказаться, и спросил:

— Товарищ майор, а работать с немцами — это как в разведке?

Петров усмехнулся:

— Считай, на переднем крае будешь.

Вскоре подошёл капитан, и прапорщик подписал все необходимые документы. У него в самом деле не было особого выбора, была вот только возможность самому придумать себе псевдоним. Как оказалось, чтобы потом подписывать многочисленные отчёты. И свежезавербованный агент тут же придумал для себя новое имя — Йоган Вайс. Как у нашего легендарного разведчика. Но, капитан секретной службы предложил не заморачиваться немецкими именами, а придумать что-то своё, родное. Тимур был искренне удивлён и разочарован. Контрразведчик Васин не читал книгу Вадима Кожевникова «Щит и меч»? И прапорщик тогда предложил вполне распространённую и понятную всем кликуху: «Кусок». На что товарищ капитан ответил, что «Кусок» у них в обойме уже есть. И тут особист предложил сам — раз прапорщик занимался боксом, пусть будет «Боксёр». Тимур не стал возражать. Так и остался во всех особистских отчётах боксёром.

Совсем скоро майор Петров удачно перевёлся в Союз вместе со своим аудимагнитофоном «Шарп-800». Тимур купил этот аппарат за свои деньги в Берлине у югославов, специально приехал в Дрезден ночью, взял такси, доехал за квартал до ДОСов и притащил здоровую коробку прямо в квартиру особиста. Был условный стук, семья офицера с женой и дочерью и накрытым столом ждали прапорщика с нетерпением. Именно жена и дочь настояли на этой дорогой покупке только в фирменной коробке. Для советских женщин в те времена фирменная упаковка и фирменные лейблы (фирма!) значили многое. Тимур захватил ещё в качестве бонуса фирменную кассету певицы Сандра. Этот вечер прошёл на славу. Званого гостя под песни Сандры вкусно накормили и хорошо напоили. В ответ Тимур подробно проинструктировал всех членов семьи майора о хитростях и тонкостях купленного аппарата. Петров честно рассчитался с Тимуром, в качестве бонуса вручил ему бутылку водки «Русская» и пожелал ему удачи. Капитан Васин оказался не таким уж плохим человеком. Вот только не очень следил за своей формой, пил он всё больше и больше и вскоре среди офицеров полка получил устойчивое прозвище «Шнапс-капитан». И Зелёный Змий в итоге победил капитана вчистую. В виду явного преимущества. Отправили его в Союз досрочно. Но, это уже совсем другая история!