Ректор моего сердца (СИ) - Миленина Лидия - Страница 9

Неужели из-за моего молчания, из-за всей этой несправедливости я окажусь на улице?! Так и не стану магом, утрачу свой единственный шанс на нормальную жизнь.

Смелость отчаяния ударила в голову и растеклась по телу.

— Но таросси! — я бегом кинулась за ним.

— Да, тарра Гварди? — он остановился, обернулся ко мне и снова сцепил руки на груди. — У вас еще есть что сказать мне?

— Может быть, можно как-то по-другому, без отчисления? — сказала я. — Ведь не только я виновата…

— Вы так полагаете? Полагаете, что обидные слова заслуживают ответ боевой магией?

— Нет.

— В таком случае, может быть, скажете правду? Если вы хотите разделить ответственность с обидчиками, я, по меньшей мере, должен знать их имена и что конкретно они хотели вам сделать.

Я выдохнула. Как все это унизительно. Невероятно унизительно и противно. За что судьба свела меня с этим человеком? Почему именно он оказался под аркой сегодня? За что мне все это!

— Хорошо, — выдохнула снова, словно собиралась нырнуть в прорубь с ледяной водой. Или войти в стену огня. — Некоторые мальчики с огненного факультета преследуют девушек с водного и воздушного. Незнатного происхождения.

— Преследуют? Поясните.

«Он издевается, что ли!» — подумала я.

— Они окружают девушку и… Таросси ректор, я уверена, вы понимаете, о чем идет речь! — отчаяние смешалось со злостью, и я начала говорить то, что думаю.

Несколько мгновений Герат изучал мое лицо. Ну и вид у меня, подумалось мне, наверняка, встрепанная, с горящими щеками, неаккуратная и буйная, как порожистая речка.

— Понимаю, — наконец произнес он без всякого выражения. — Кто именно?

Я заколебалась.

— Вы знаете, что будет дальше, если я назову имена, — сказала я. — Вы отчитаете и припугнете их. Они перестанут открыто преследовать кого-либо. Но начнут мстить мне незаметно. И…

— Вы считаете, что администрация не в состоянии защитить своих адепток? Имена, тарра Гварди. Либо… могу предложить вам ментальную проверку. Вашу и… всех адептов огненного факультета. Полагаю, от этого их любовь к вам вырастет неизмеримо.

— Нет, пожалуйста! — опять захотелось рыдать. Но сильная часть меня сдержала слезы. Только не перед этим человеком. Будь я хоть тысячу раз водная, у которых легко со слезами, но перед ректором не заплачу.

— Имена, Гварди, — с каменным лицом произнес он в ответ. Казалось, что я плещу, как волны возле скалы. А скала стоит незыблемо. И как будто наш ректор и был такой скалой, хоть это больше характерно для магов земли, а не огня. Но вдруг он добавил: — Боитесь «заложить» других студентов, боитесь за себя? Думаете только о себе? А вы не подумали, что однажды, допустим, с другой девушкой, эти огненные мальчики могут зайти дальше? И у девушки может не оказаться ваших способностей к боевой магии, да и смелости нарушить устав — тоже.

«Думаете только о себе…» — эхом отозвалось в ушах. И тут меня взяла настоящая злость — такая же, как когда я остановилась перед аркой и решила драться. Злость на парней с огненного, на ректора, что с ним так сложно договориться… на себя за то, что… вообще-то ректор был прав.

— Сарше Доло — младший сын графа Доло, — произнесла я. — Его друг Дэри Вэйс. Еще двоих я по именам не знаю…

— Этого достаточно, — спокойно ответил ректор. Расцепил руки, что все так же были сложены на груди. — Можете возвращаться к учебе, дальнейшее вас не касается. И… сделайте одолжение… Не попадайтесь мне на глаза. Еще раз увижу вас — вылетите из академии. Как я понял, вы дорожите учебой здесь… не советую нарываться. Мне достаточно двух купаний.

Внутри меня протекла волна облегчения. Да сколько угодно, таросси ректор. Я так же рада буду никогда вас не видеть, как вы меня… Главное остаться в академии.

— Слушаюсь, таросси ректор, — ответила я. И добавила — все же он не отчислил меня и был в определенной степени справедлив: — Спасибо… Спасибо большое!

Он ничего не ответил, только молча кивнул. Отвернулся и пошел куда-то по тропинке. Сзади, там, где затылок переходил в мощную красивую шею, все еще блестела капелька воды…

Все следующие дни я ждала, что меня вызовут на разбирательство. Потом боялась, что парней с огненного отчитали, наказали, и они начнут жестоко мне мстить. Но ничего этого не произошло.

Приставания к девушкам прекратились. А в течение трех месяцев все четверо моих обидчиков вылетели из академии за другие нарушения.

Ненавидела ли я ректора после той встречи? Пожалуй, нет. Но испытывала к нему глубокую антипатию. Даже сложно сказать, почему…

Я ведь понимала, что, по сути, он не сделал мне плохо. Что поступил справедливо и даже милосердно. Я действительно нарушила устав академии, я действительно облила его и чуть не заморозила. Я действительно поначалу пыталась скрыть истинную причину своего поступка. Он имел полное моральное право отчислить меня.

Просто… Его жесткий тон, его суровость и некое пренебрежение, сквозившее в выражении лица и интонациях, отталкивали. И даже его сногсшибательный внешний вид не искупал этого. Я могла признать, что наш ректор — красивый эффектный мужчина. Могла понять, почему он нравится всем девочкам. Все могла понять… Но это не искупало страх, унижение и другие неприятные эмоции, что пришлось пережить в общении с ним.

К тому же в восемнадцать лет, когда все это случилось, у меня еще оставались романтические иллюзии. Мне казалось, что, услышав о том, что позволяли себе парни с огненного, могущественный мужчина-маг должен пойти и лично стереть в порошок каждого из них, защищая честь оскорбленной дамы. Но дело в том, что наш ректор не был благородным рыцарем.

Благородным рыцарем в те времена был для меня Кристан. Но его, как на грех, не оказалось рядом.

Понимала я и то, что антипатия взаимна. Что приятного в девушке, которая потушила огонь в его руке, не взяла его деньги, и, наконец, с головы до ног облила холодной водой.

Не сложились отношения с самого начала, как-то не сложились… И ничего тут не поделаешь. Просто держалась от него подальше, старалась не попадаться на глаза. Лишь когда он читал лекции по высшей стихийной магии всем студентам второго курса, я их посещала. Кристан убедил меня, что посещение общих лекций не относится к «не попадаться на глаза», это же не личная встреча. Напротив, пропускать лекции ректора крайне не рекомендовалось.

Сидела тихонько на заднем ряду и делала вид, что меня тут нет. А если он обводил аудиторию взглядом и случайно натыкался на меня, то вроде не узнавал. Во взгляде было обычное равнодушие. Лишь пару раз мне показалось, что он задержался на мне взглядом, узнал и в глазах мелькнула неприязнь. Тогда я едва удержалась от того, чтобы спрятаться под парту.

Экзамен по «высшей стихийной» я сдавала другому преподавателю. Так что больше личных встреч у нас не было…

И вот этому человеку я вдруг понадобилась в отборе. Причем настолько, что все мои попытки избежать его, он отметает тут же. В голове встал образ, что я пишу бумажки одну за другой и кидаю ими в ректора, а он стоит весь такой величественный и мановением руки отбрасывает их в сторону. Я улыбнулась. Слезы высохли. Нужно читать следующую лекцию.

К счастью, мне удалось успокоиться, и даже на душе посветлело. Если этот гад, по крайней мере, переписывается со мной, может быть, еще не все потеряно? Мог бы просто уволить за оскорбительное отлынивание от отбора.

Похоже, поток красноречия у ректора исчерпался. К концу лекции мне принесли ответ. Он был кратким, хоть и написан на отдельной бумаге: «Причины не убедительны. Требуется ли отпуск?». Подписи и официальной «шапки» не было. Ну что ж, подумала я. «Поскольку отпуск не освобождает меня от участия в отборе, он не требуется», — ответила я, подражая его лаконичности. И тоже не поставила ни шапки, ни подписи. Ну и пусть оскорбится, если хочет. Надоело!

Но надоело-то надоело. А что мне делать, пока непонятно. Ректор силком тащит меня в свой дурацкий отбор. Зачем…? Об этом оставалось только гадать. Потому что даже во сне я не могла представить себе какую-то романтическую историю, что он, например… тайно влюблен в меня.