Конкистадор (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 27

При подъеме по штольне на поверхность, я продолжал обдумывать увиденное. Очевидно, что мы не обследовали большей части подземного сооружения. Которое, судя по увиденному, частично разрушено, но чем и когда? Или разрушено кем-то? Интересно, подземный город был построен под кратером Королева, чтобы обеспечить свои потребности в воде? Или наоборот, кратер Королева появился оттого, что кто-то сбросил метеорит на подземный марсианский город, уничтожив его? С этим еще предстоит разбираться. И кто такие «египтяне» и «креоны», которых мы в нем нашли? Коренные марсиане или такие же пришельцы, как и мы? Загадок полно. Но в целом ясно – такую находку просто так в покое не оставят. Причем не земляне – Нейка права, у человечества со средствами межпланетной доставки дело обстоит плохо и в ближайшее время лучше не станет. А вот альдеянам места для своего оплота в Солнечной системе лучше не придумать. Это не Луна, где голые камни и вакуум. У марсианского кратера строить базу гораздо комфортнее – есть вода, а значит и кислород. Бонусом идет обширная сеть подземных залов и ходов, которые можно расчиститьи загерметизировать, создав первичную базу, не вкладываясь серьезно в дорогостоящие купола и прочую надземную инфраструктуру. Для этого альдеянам хватит и единственного транспорта с оборудованием.

Есть и еще одно соображение – безопасность Земли, – размышлял я. – Пока звездолеты инопланетян висят на земной орбите, конфликт с человечеством более чем возможен, несмотря на все миролюбивые заявления с обеих сторон. А вот освоение Марса направит деятельность альдеян в другое русло – пришельцам будем чем заняться, кроме отдыха на пляжах кубинского побережья. И лучше мне попытаться возглавить процесс, чем ему мешать, раз я еще пользуюсь доверием у инопланетян. Правда, взяв под себя Марс, альдеяне в среднесрочной перспективе станут еще сильнее и опаснее. Но, во-первых, это будет потом, а во-вторых, я что-нибудь придумаю, чтобы Россия от такого положения дел лишь выиграла. Однако, боюсь, на марсианское золото придется наложить волосатую лапу. Извините, господа чиновники, я был не прав. Орбитальной Республике золото нужнее, чем нашим доморощенным олигархам. Я даже знаю, как его правильно потратить…

Связь с модулем заработала, когда до выхода на поверхность осталось совсем немного. Веррн был встревожен – пылевая буря подступала, Борис уже находился на борту и нам следовало поторопиться. Однако, мы все равно немного не успели…

Снаружи нас встретил сплошной мрак! Пылевая буря марсианской ночью – это серьезно, скажу вам со всей ответственностью. Песок и тончайшая бурая пыль витали повсюду, не разглядишь и кончика пальца на вытянутой руке. Ветер тоже ощущался, но, даже дувший со скоростью более ста метров в секунду, с ног он не валил – спасибо неплотной марсианской атмосфере. А вот заблудиться, подобно замерзшим в пурге в нескольких метрах от жилья путешественникам, можно было запросто – не видно ничего, ориентации в пространстве никакой. Но не в альдеянском скафандре, где координаты посадочного модуля и направление к нему выводились прямо на стекло гермошлема. Оставалось лишь прошагать несколько десятков метров, преодолевая сопротивление ветра, и выйдешь прямо к трапу.

Один за другим мы ввалились в открытый люк модуля, и он тут же закрылся за моей спиной. Послышалось шипение газа – пассажирский отсек получал атмосферу, еще несколько минут и можно будет снять шлем. Оглянувшись, я понял, что образцов марсианского грунта мы взяли с собой даже больше чем хотели – весь пол оказался засыпан пылью, ворвавшейся в модуль вслед за нами. Но это мелочи…

– Веррн, мы готовы к взлету? Буря не помешает? – первым делом спросил я, обведя взглядом своих соратников. Все на борту, слава Богу.

– Не должна. Возможно, будет болтать, но если сильно не разгоняться, справимся. Взлетаем, командир?

– Да. Нечего тянуть.

– Хорошо. Алексей, у вас кислород в скафандрах еще есть?

– Часа на полтора хватит.

– Тогда погодите пока снимать шлемы. На всякий случай. Как только поднимемся выше грозового фронта, я скажу.

– Есть проблемы? Ветер?

– Ветер – ерунда. Проблема в молниях, – озабоченно отозвался наш пилот. – Везде сильнейшие атмосферные разряды, ситуация сухой грозы. У меня на экране сплошная засветка. Частицы в пылевом облаке трутся друг об друга приобретая заряд, видимо проблема в этом.

– Модуль попадание молний выдержит? – всерьез озаботился я.

– Должен! – уверенности в голосе пилота оказалось чуть меньше, чем я надеялся.

– Тогда стартуем, – решился я. Сидеть и ждать хорошей погоды смысла не было – пылевые бури на Марсе могли идти неделями и даже месяцами, зонд «Оппортьюнити» не даст соврать.

– Принято, командир, – тут же отозвался альдеянин. Модуль слегка качнулся, а потом оторвался от поверхности планеты, устремляясь вверх, к невидимым за пылевыми вихрями звездам.

Если бы на моем месте оказался аэрофоб со стажем, то после сегодняшнего полета он бы точно свалился с инфарктом от страха. Ну а я отделался лишь несколькими седыми волосками. Не летайте в грозу, люди, не берите с меня пример, даже если вы на Марсе. Такое приключение может хреново закончиться…Однажды мне уже приходилось попадать на самолете в сильную турбулентность, но по сравнению с сегодняшними впечатлениями она показалась детской шалостью. Трясло и болтало нас от души, а периодически модуль и вовсе начинал падать. Все же это была не военная техника повышенной надежности с усиленным движком и генератором силового поля, а гражданская модель, для планет с пониженной гравитацией и разряженной атмосферой. Ее гравитационная установка не отличалась большой мощностью, да и ускоряться, чтобы побыстрее выскочить из атмосферы было никак нельзя – трение о разогнанные до нескольких сотен километров в час пылевые частицы могло повредить корпус посадочного модуля. Приходилось медленно ползти вверх, словно всплывающая подлодка. Усилившийся ветер раскачивал наш воздушный корабль, как пустую бутылку в шторм, а попадания молний следовали одно за другим. На виртуальном экране, транслирующим панораму за бортом, стояло сплошное марево, жутко подсвеченное мертвенно-белым светом вспышек от грозовых разрядов. Марс никак не хотел отпускать нас обратно и, порою мне казалось, что он в этом преуспеет, и мы рухнем вниз, разбившись о пустыню, в наказание за разграбление могил. Мои спутники, пристегнувшись к креслам, молчали, – страшно было всем, без дураков. Разговор никак не клеился, оставалось лишь молиться и ждать. Нет ничего хуже, чем когда ты влип в передрягу и ждешь конца, понимая, что от тебя уже ничего не зависит – либо повезет, либо нет.

Но все когда-то заканчивается. Постепенно модуль перестало болтать, молнии стали попадать в него все реже, а картинка на виртуальном экране начала очищаться. Прошло еще двадцать долгих минут и мы, наконец, вырвались из бури. Чем менее плотной становилась атмосфера за бортом, тем быстрее наш модуль набирал ускорение, выходя на орбиту. Вскоре Марс на экране окончательно провалился вниз, превратившись в красно-желтый диск, а вокруг засияли звезды.

– Поздравляю всех с благополучным взлетом, – раздался в наушниках повеселевший голос Веррна. – Есть контакт с Шершнем, стыковка через сорок минут. Можно снять шлемы. Штаны у всех сухие, товарищи первооткрыватели? Медпомощь никому не нужна?

– Не смешно, – мрачно отозвался майор. – Со штанами полный порядок, но не сблевал я каким-то чудом. Еще немного, и захлебнулся бы в скафандре блевотиной как последний алкаш… Ты, случаем, не специально лихачил? Чтобы нам жизнь медом не казалась?

– Думаешь, я решил вас укачать? – нервно рассмеялся в ответ Веррн.

– А кто тебя знает, морду альдеянкую, – беззлобно ответил майор. – Ты под бомбежкой был когда-нибудь? Ощущения те же – лежишь и ждешь: накроет тебя или мимо пролетит. Ладно, не обижайся, это я от отходняка… Спасибо, что вывез, сокол.

– Не меня, машину благодари, – серьезно отозвался альдеянин. – Она еле живая, чудом из гравитационного колодца вылезли. На диагностической схеме сплошные отказы систем, летим в аварийном режиме. Сразу скажу, без капитального ремонта модуль больше не полетит. Сто семь попаданий молний, защита силовой установки посыпалась. Удивительно, что она в разнос не пошла.